1. Глава 1
Девушка на портрете была воистину прекрасной! Эталоном красоты!
Дивные золотистые волосы ложились пышной волной на покатые плечи. Яркие голубые глаза смотрели с холста мечтательно и по-доброму, а на пухлых розовых губках блуждала нежная улыбка. Расшитое речным жемчугом синее платье подчеркивало заманчивые изгибы идеальной фигуры.
Да, я действительно была хороша!
А также наивна, легковерна и совершенно беззащитна. Но это стало понятно не сразу, а лишь тогда, когда в наш дом черной змеёй заползла эта проклятая ведьма! Моя мачеха!
От упоминания Жаклине Деборне непроизвольный "чирик " вырвался из моего горла и я снова беспокойно запрыгала по клетке. Как же я ненавижу это злобную женщину, разрушившую мою семью и все надежды, оставив в насмешку лишь жалкую жизнь. Но какую!
Крылья больно ударились о прутья и я в очередной раз уронила перо. Это привело меня в чувство вернув обычную апатию на ее законное место.
Все, все бесполезно! Злобная ведьма не даст мне свободу, даже если она будет означать смерть. Она ещё не полностью насладилась моими страданиями. Хотя, казалось бы, я и слова кривого никогда не говорила собственной мачехe, но это не помешало ей взрастить необъяснимую ненависть ко мне.
Этот портрет был последним, что подарил мне отец перед тем, как ввести в наш дом эту женщину и с тех самых пор моя жизнь кардинально изменилась. Картина стала символом моей прежней, такой счастливой и беспечной жизни, но, одновременно, и признаком нового, тоскливого существования.
Помещая меня в эту клетку много лет назад Жаклине хохоча сообщила:
- Вот здесь тебе самое место, моя маленькая пташка, будешь смотреть на свой портрет и вспоминать свою прошлую жизнь.
Как бы мне хотелось, чтобы это было не так! Но проклятущая ведьма оказалась права! Я смотрела каждый день на этот холст в золоченной рамке, в эти наивные голубые глаза и проклинала все на свете. То ненавидела отца за глупость, а себя за мягкотелость. То взывала к нему, почившему, прося помощи, но итог был один. Зима сменяла осень, зиму весна, весну лето, а я все еще оставалась в своей клетке, смотря на этот безумно красивый и такой ненавистный портрет.
Дверь скрипнула и в проеме показалась мрачная тень. Я снова встрепенулась и затрепыхала крыльями инстинктивно пытаясь оказаться как можно дальше от Жаклине, но это было бесполезно. Клетка и железный ошейник, что сжимал мою тонкую птичью шейку, хорошо знали свое дело. Мне вовек не избавиться от этой страшной женщины.
- Как там поживает моя маленькая пташка?! – голос мачехи был мягок и вкрадчив и для других, тех кто ее плохо знает, мог показаться ласковым и приятным. И только я понимала, что за ним скрывается садистская натура змеи.
Ведьма подошла ближе и обвела ввнимательным взором мою клетку, а потом просунула тонкий палец с длинным ногтем сквозь прутья прижав его к моей грудке, где вырывалось маленькое сердце. Я заледенела не в силах пошевелиться и Жаклине, очень медленно начала водить когтем по моим перышкам. Каждый раз я млела от ужаса не зная, что придет в голову этой ужасной женщине в следующую минуту. Она вполне могла разодрать мое брюшко вот этим вот когтем и вынуть мое сердце, а потом воскресить, превратив в послушного зомби. Или просто погладить оцарапав нежную птичью кожу. Как бы ни было, добра от Жаклине я не ждала в любом виде.
- Ты теряешь перышки, моя милая? – продолжила сюсюкать насквозь лживым тоном ведьма – Как не хорошо! Птички теряют перышки когда болеют, а мне ты нужна здоровая! Я планирую провести многие-многие-многие годы в твоей компании. В этой милой комнате рядом с чудесным портретом. Замечательно, не правда ли, крошка?! Мы с тобой вдвоем, как мать и дочь навсегда!
С этими словами мачеха захохотала, а я почувствовала, что непроизвольно запачкала клетку… Ах, разве это главная моя беда сейчас?
Жаклине наконец то отняла свой мерзкий палец и подошла к картине.
Несколько минут молча смотрела на него, а потом произнесла:
- Как же я возненавидела этот портрет, стоило только мне его увидеть. Увидеть тебя, такую красивую, любимую, холеную соплячку, капризы которой исполнялись в ту же секунду. Со счастливой судьбой о которой можно только мечтать.
Пальцы мачехи пробежались по золоченой раме то ли лаская, то ли стирая что-то невидимое.
- Ты даже не представляешь, что готовили тебе звезды за просто так, без каких либо усилий в то время как я…. – сжатый кулак Жаклине опустился на портрет, ударяя меня прямо в нарисованную грудь. Ткань натянулась и угрожающе затрещала, но была слишком хорошего качества и дорогая, чтобы вот так порваться.
- Мне все доставалось с трудом. Даже кусок хлеба приходил ко мне со страданиями и слезами, не говоря уже о простой улыбке. А рядом жили такие как ты, баловни судьбы, что имели все и сразу. Разве это справедливо?
Мачеха обернулась ко мне с искаженным мукой и ненавистью лицом, что уродовали ее привлекательные черты позволяя на секундочку увидеть страшное нутро, которое ловко скрывалось за маской почтенной вдовы.
Жаклине оторвалась от портрета и снова подошла ко мне. Боль и ненависть исчезли с ее лица и на их место вернулась маска обычной благожелательности, что пугала меня намного больше.
- Не отвечай, милая, я и так знаю, что ты со мной полностью согласна. Кроме того, у тебя есть намного больше чем было у меня. Этот замечательный дом...
Ведьма провела ладонью по прутьям клетки, будто поглаживая их.
- Вкусная еда…
Взяв в руки специальный мешочек с моим кормом Жаклине высыпала зернышки в кормушку.
- И моя неизменная компания…
Женщина приблизила свое лицо, от чего я снова отпрянула и попыталась сжаться в маленький комочек в уголке клетки.
- Хотя возможно ты грустишь от отсутствия более подходящей компании, а, любопытная моя? Молодой девушке наверняка скучно без противоположного пола. Что ты скажешь если я приведу сегодня вечером юношу сюда?
О, нет, нет, нет… Только не это! Несмотря на страх перед ведьмой я умоляюще зачирикала и заметалась по клетке. Это было самое ужасающее испытание для меня. Проклятая ведьма приводила сюда, в эту комнату, какого-то наивного и убаюканного черной магией парня развратничала с ним на вон той широкой кровати, что стояла посреди комнаты, а потом, насытившись плотскими утехами, пожирала сердце бедолаги прямо у меня на глазах.
Помню как впервые она это сделала при мне. Парню от силы можно было дать восемнадцать. Смешливый рыжик, веселый и теплый как солнышко. Ведьма использовала его по полной, а потом…
Я могла закрыть глаза, но не могла закрыть уши. Полный боли и удивлений крик рыжика, когда черная колдунья вырвала у него сердце, а потом те ужасные чавкающие звуки, когда богомерзкое создание пожирала его органы.
