«Быть коллекционером гораздо веселее, чем быть владельцем.»
Туве Янссон «Все о Муми-троллях
Этой ночью мы явно засиделись. Мы – это Ангел Смерти, Амур, ну как без меня, и автор. Сюжет нашей сегодняшней встречи до сих пор был самым банальнейшим – сколько водки ни бери, все равно два раза бегать, а этих двух дятлов посылать – себе могилу рыть, притом экскаватором – приперли еще пол-ящика, ладно хоть на закуску не поскупились.
Я сегодня, вообще, какой-то раздраженный: уже после первой бутылки меня начало подмывать нести грубости, а сейчас уже чешутся кулаки пьяную рожу Амуру начистить – бесит он меня.
– Ты, вот, чего нагишом по миру слоняешься со своим детским луком? – начал я докапываться до него.
– А тебе что? Завидно? И как видишь, не совсем уж в голом виде, – да, на нем сейчас были майка с битлами и джинсы глубокого синего цвета, а его крылышки, лук и колчан покоились на ручке кухонной двери, – времена меняются, братан! Ну, а лук… да, это анахронизм, согласен, но ведь ничего лучше стрел любви еще не придумали.
– Это как так?!
– А прикинь, я в тебя из ружья шмальну?..
– Да я тебя еще за твои семь стрел укокошу! – резко прервал его я.
– А-а-а? То-то же! Труп! – продолжал, как ни в чем не бывало, Амур. – А стрелы они специальные, заговоренные! Я в тебя попал, а ты чуток помаялся и жив-здоров.
– Вот за это и убью тебя, зараза! Чуток помаялся!!! – он определено меня бесил. – Да что ты вообще понимаешь?!
– А что тут понимать?! Мое дело маленькое, братишка! Нашел два сердца, которые могут дополнить друг друга, ну и подстреливаю одно из них. Как дважды два!
– Да, ты, сука, охренел вконец! – ярость во мне уже горела синим пламенем.
– Ты чего кипятишься, друг? Говорю же, ничего особенного! – он реально не понимал моего гнева.
– А как ты их подбираешь?! С чего, мелкая падла, ты решаешь, что они нужны друг другу?! А если нет? – я уже откровенно орал, забыв, что он мой гость так-то. – А если ошибка?
– А! Так это самое интересное… – но он не договорил.
Удар моего кулака отбросил его к двери. Я вскочил, чтобы добить его, но он оказался шустрым малым – изловчившись, Амур, сняв лук с ручки, так огрел меня, что уже я проделал впечатляющий путь к противоположной стене. Когда мы снова оказались на ногах, между нами стоял Ангел Смерти.
– Угомонились, оба! – рявкнул он.
– Ты, похоже, забыл, что мы у тебя в гостях, приятель! – это он мне стальным голосом.
– А ты хорош хвастать, малолетка! – а это досталась его сталь Амуру.
Я и сам уже несколько пришел в себя: то ли всю злобу я вместил в первый удар, то ли ответный удар так охладил мою ярость – но это был факт.
– Да, прости, если что… – протянул я руку Амуру.
– Да, ничего особенного, не в первый раз, однако, – и он, пожав мою руку, похлопал меня по плечу, – тут ведь какая оказия? Вот я в тебя семь раз стрелял, и что? Тебе плохо было?
– М-м-м… кхе-кхе-кхе… Когда как…
– Ну давай тогда по порядку, – предложил он и в очередной раз наполнил мою стопку. – Вот, в первый раз, в школе?
– За это ты уже получил! – зло бросил я, рассматривая его заплывающий левый глаз.
– Только из-за того, что ты стал ее добиваться, хотя и бестолково, наконец-то вылез из своей ракушки. Стал спортом заниматься, стал учиться, чтобы с ней сравняться, читать стал книжки интересные, а не только про свои самолетики да кораблики. Верно? – и он, намахнув свой стопарь, с любопытством уставился на меня.
– Наверное… – мне нечего было сказать в ответ, так как с этой точки зрения я не рассматривал свою жизнь, – а каково мне было – без взаимности? Ты об этом думал?
– Выпей. Ты все еще себя жалеешь. А теперь вспомни ту блондиночку с аппетитными формами, которую я поразил, чтобы бегала за тобой? Во! А ей каково? – и он мне подмигнул целым глазом. – Зато у тебя появился первый настоящий друг и, по-моему, даже не один! Которых ты потом благополучно просрал…
– Да… было дело, – и я в сердцах опрокинул в себя еще соточку.
– Ну второй раз мы пропустим. Тут мой косяк. Извини, действительно, лоханулся, – и я с чувством собственной правоты укоризненно покачал головой. – Зато ты хоть узнал плотские утехи. С третьим разом вроде все хорошо?
– Ну, вроде того… – я задумался над первым своим браком. – Только ведь брак был разрушен?..
– Извиняйте, извиняйте! Здесь я ни при чем! Я только свожу людей, а там ваше дело!
– Сводник. За четвертый раз, от души, брат, спасибо!
– А полчаса назад размазать меня хотел! – и он беззлобно так раскатисто расхохотался.
– Ты это вечно припоминать мне будешь? Я же извинился вроде!
– Не-не, благодарю за признательность. Ты пойми, что факт сведения людей у меня так или иначе фиксируется, потом анализируется. Но самые интересные попадают в мою святую коллекцию.
– Эта что еще за хрень?
– Не-а, это не хрень, дружок! Это самые-самые случаи влюбленности и любви! Те, которыми я горжусь. И жертвами я горжусь, – и он опять саданул по моему плечу. – По ним потом легенды слагают!
– Вот, ты как думаешь, какие твои эпизоды попали в эту коллекцию? – продолжил он и с ехидцей заглянул мне в глаза.
– Мои? В твоей коллекции? – я был поражен, хотя это слабо сказано. – Наверное, первый, второй и… Не знаю! Я и в этих-то не уверен!
– М-да… Не уверен… Давай накатим тогда, что ли, – и мы снова выпили.
– Так, про первый раз ты угадал, как и с третьим. А потом идет седьмой.
– Странный у тебя вкус. И что ты с ними делаешь, коллекционер несчастный?
– Во-первых, сам любуюсь, а во-вторых, когда ко мне заходят души хороших людей – даю им полюбоваться.
– Это что за хорошие люди?
– Ну, Шекспир там, Софокл… Вдруг что хорошего по моим историям напишут.
– Ты дурак? Они же померли давным-давно!
– Эй, дружок, не обижай. Это тела их умерли, а души порой возвращаются в каком-нибудь новом обличии под новым именем и пишут, пишут как проклятые. Ты что думаешь, Ромео и Джульетты не было никогда? Или Сигурд и Брюнхильда – выдуманные герои? Нет, брат! Они действительно существовали, и их любовь действительно жила на Земле. И их истории как раз из моей коллекции! Вот так!
– Ты хочешь сказать, что мои истории могут стать рядом с ними? – я нервничал.
– Ну, я-то могу сказать…, но писать о них или же нет – решать не мне, брат.
– Не хочу, чтобы обо мне писали! – я опять начал заводиться.
– А тебя никто спрашивать и не будет! – неожиданно подал голос Ангел Смерти, и я, присмирев, закрыл глаза.
