Иван Кирпичев - Зачерпну я ладонью туманы

Зачерпну я ладонью туманы
Название: Зачерпну я ладонью туманы
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Зачерпну я ладонью туманы"

Очередной сборник стихотворений кузнеца и поэта Ивана Кирпичева не оставит равнодушным даже самого изысканного читателя. Автор великолепных булатных клинков, известных любителям холодного оружия из разных стран, воспевает в своих стихах неброскую, но притягательную красоту русской природы. Этот сборник – прогулка с автором в невообразимые по красоте миры, скрывающиеся в шуме осеннего дождя, в безмолвии снежной пелены, в шорохе падающих листьев.

Бесплатно читать онлайн Зачерпну я ладонью туманы


© Иван Кирпичев, 2018


ISBN 978-5-4493-8396-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Весна

«Беспокойные сны у осевших снегов…»

Беспокойные сны у осевших снегов:
Март нарушил покой – впереди долгий путь.
Потекут они вдаль между двух берегов.
Можно их вспоминать, но уже не вернуть.
Надоели снега, их нисколько не жаль.
Скоро станет зеленым пригорок седой.
Межсезонную грусть и о прошлом печаль
Вниз на раннюю Пасху утянет с водой.
Свои чувства к тебе прячу в складках души.
За морозным узором мир новый укрыт.
Ты однажды с утра на стекло подыши,
И растают колючие льдинки обид.

«Изменяют себя на бегу облака …»

Изменяют себя на бегу облака —
Легковесным принять можно образ любой.
Ивы тонкая ветка трепещет слегка —
Деревянного сердца нарушен покой.
Ива мелко дрожит от ветвей до корней.
Хоть слова и не к ней – не наслушаться всласть.
Если ветер молчит – не молчит соловей.
Влита в майский пейзаж соловьиная страсть.
Чуть качает певца ивы тонкая плеть.
Он всю душу раскрыл соловьихе своей.
До рассвета не спал – он не может не петь…
Проклиная любовь, утром смолк соловей.

«Мне кукушка с утра не считала года …»

Мне кукушка с утра не считала года —
Серый дождь убаюкал ее невзначай.
С ветром сгинул апрель, не оставив следа.
Что в душе у тебя, злой январь или май?
В желтокожем бору капли синих небес —
Пьет кукушкины сны под дождем сон-трава.
В этом мире полно незаметных чудес.
А слова о любви, ведь не просто слова?
Смотрит в небо земля миллионами глаз —
Не сморгнут, не обманут лесные цветы.
Пусть кукушка споет не одну сотню раз.
Я тебя полюбил, только любишь ли ты?

«На острый лист присела стрекоза …»

На острый лист присела стрекоза —
Ее не взять осоковым клинком.
В фасеточные синие глаза
Ночной вселенной втиснулся объем.
Вот плещется с сомами водяной,
Но на него так просто не взглянуть.
За камышовой плотною стеной
Пугая всех, хохочет птица-Жуть.
Мохнатый леший поднимает бровь,
Иначе ему девы не видны:
Русалкам юным согревает кровь
Таинственный холодный свет Луны.
От звезд небесный купол весь седой.
Рекой в нем отразился Млечный Путь.
Небесный мир, а также мир земной —
Всех вод ночных загадочная суть.

«Опьяненный мерцающей в небе звездой…»

Опьяненный мерцающей в небе звездой,
Ее выпив серебряный свет,
Соловей до утра, словно бражник хмельной,
Выводил для подруги сонет
Одуванчиков поле вздыхает пыльцой,
Золотистый мне снится туман.
Соловьиную трель заберу я собой,
Положив осторожно в карман.
Я ее запишу на ольховом листке
Ароматной сосновой иглой.
И кусочек луны приколю в уголке,
Сполоснув его чистой водой.
Заверну в тихий плеск засыпающих рек
Поцелуй ненавязчивый свой.
И однажды тебе, добрый мой человек,
Свой подарок вручу колдовской.

«В набухших почках спрятана листва…»

В набухших почках спрятана листва.
Ее не сглазит мимолетный взгляд.
Всю красоту лесного естества
Еще скрывает мартовский фасад.
Туманы в клочья утром разорвет
На голый лес глухой кукушкин крик.
Водой исходит прошлогодний лед
На бьющихся сезонов тонкий стык.
Достала верба легкий балахон —
Пришлось одеть – апрельское тепло.
Как-будто ранний гром пасхальный звон.
Что сгинуло, но что-то и пришло.
Вздохнет устало спящая трава,
Проткнув собой коричневую грязь.
И паутинка видная едва —
Для всех времен нервущаяся  связь.

«В ожидании ранней весны…»

В ожидании ранней весны
Тихо плачет синица в кустах.
Почки соком подземным полны,
Размывается лед на глазах.
Незаметно промчался февраль —
И листает деньки март уже.
Тает зимняя в сердце печаль,
Расцветает надежда в душе.
Под стрехою густые кусты
В мелких брызгах купает капель.
Прочертили когда-то мечты
Между явью и сном параллель.
Не понять то ли есть, то ли нет
Наша жизнь, что течет день за днем —
На ходу сочиняем сюжет
Некой сказки про то, как живем.

«Крутятся в пустоте медленно два ковша…»

Крутятся в пустоте медленно два ковша.
Из осевой звезды льется полярный свет.
Искоркой в небесах мчится на Суд душа
В утренний звездопад – мира на свете нет.
Врезана в небосвод млечная полоса.
Метит стрелу стрелец в рыбьи хвосты комет.
Лес шелестит листвой – слышатся голоса,
Тех, что уже ушли – мира на свете нет.
Месяц – ножа порез, трудно без шва зашить.
Раны открытый край в небе сто тысяч лет.
Верят, что где-то там тоже возможно жить…
Чтобы уменьшить страх – мира на свете нет.

«Слегка затлел небесный океан …»

Слегка затлел небесный океан —
У горизонта всполохи огня.
Белесый растворяется туман
На кромке возникающего дня.
Макушки елей в сумерках видны
Нарушен блеклым светом их покой.
Короткие тревожащие сны
Уводит ночь куда-то за собой.
Давно-давно журчит в реке вода,
Здесь лошадей поил бродяга-скиф,
Но он однажды сгинул в никуда
До капли чашу жизни осушив.
Пусть бесконечен времени отсчет —
Сто тысяч лет мелькнут, сто тысяч зим…
Пока живет земля – живет народ,
И мы теперь туманы сторожим.

«Тихо щелкает на стене…»

Тихо щелкает на стене
Из далеких времен прибор,
По несмазанной шестерне
Бьёт баланс, как по пню топор.
Льется мертвых секунд кумач —
В тишине еле слышный стук.
Время – жалостливый палач.
Стрелки чертят привычный круг.
Серебристый раздастся бой —
Вновь отмеренный час истек.
Время – видящий всё слепой.
Время – стерший язык пророк.
Скрипнет ходиков барабан —
Словно чей-то предсмертный крик.
Время лекарь и шарлатан.
Время – век, время – час, время – миг.

«Что было – то уже давно прошло…»

Что было – то уже давно прошло.
Что будет дальше – знает только Бог.
Но оголит бесстыжее тепло
Весною кожу стройных женских ног.
И кровь бежит быстрей, взглянёшь едва
На то, как в «мини» девушка идет.
Ведь где-то в закоулках естества
Запрятан бесконечной жизни код.
Что было – скроет времени туман.
Что будет… Кто же знает наперёд?
Но только птиц весенний караван
Одно и то же сотни лет поёт.
Вернется всё. Кричи, иль не кричи —
Планета совершит свой оборот,
И к ранней Пасхе прилетят грачи,
И о любви напишет рифмоплёт.

«Солнца вечный круг. Поздняя заря…»

Солнца вечный круг. Поздняя заря.
Я искал мечту но, похоже, зря.
Только пыль дорог, да на сердце лед.
А моя мечта меня дома ждет.
Только пыль дорог, да лишь грязь путей.
Средь густой толпы я искал людей.
Мир такой большой, а я слишком мал.
То что не нашел – словно потерял.
Пусть растопит лед золотой закат.
Смоет с сердца грязь пенных волн накат.
В небе серый гусь мне взмахнет крылом.
Где-то далеко ждет меня мой дом.
Дикий серый гусь, погоди, постой.
Ты мою печаль забери с собой.
Пропадет она, зацветут сады.
Где-то далеко у меня есть ты.
Нежная сирень. Все кусты в цвету.
Позабыть бы все – я домой иду.
Позабыть бы все и начать опять
С чистого листа свою жизнь считать.
Солнца вечный круг. Поздняя заря.
Я вернусь к себе на закате дня.
Тихо постою и открою дверь:
«Я пришел домой, я другой теперь»

«Напророчат судьбу небеса …»

Напророчат судьбу небеса —
У кукушек любовный сезон.

С этой книгой читают
В этот сборник любовной лирики кузнеца и поэта Ивана Кирпичева вошли избранные стихотворения, особенно полюбившиеся читателям.
Юлия Валерьевна Палий является финалистом конкурса стихотворений о природе «Восторг души – 2017» издательства «Союз Писателей». Номинант на национальную литературную премию «Поэт года» 2017 года и «Дебют-2017». Финалист открытого поэтического конкурса «Отечества священная палитра» имени Поликарпа Ивановича Шестакова, 2018 год. Публикуется на Стихи.руОт лица автора: «Дорогой читатель, приглашаю Вас в путешествие к берегам моих мыслей… Прикоснёмся
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
«Гюго Виктор – величайший из французских поэтов XIX столетия (1802–1885). Родился в Безансоне, когда, по выражению самого поэта, „веку было два года“, и умер уже в ту эпоху, которую определяют выражением fin du siècle. Таким образом, жизнь Гюго наполняет весь век. Шестинедельным ребенком Гюго был увезен из Франции, так как его отец, генерал наполеоновской армии, по обязанности службы часто переезжал с места на место. Маленький Виктор (третий сын
«В истории русской рифмы существует резкий перелом, наметившийся лет 15 тому назад. Принципам рифмы „классической“, – той, которой пользовались последователи и эпигоны Пушкина, футуристы противопоставили принципы „новой“ рифмы. Сначала то были неясные, неоформленные искания, часто сводившиеся к тому, что новые поэты просто небрежно относились к рифме, позволяя себе пользоваться созвучиями очень приблизительными, ассонансами весьма сомнительными.
В данной книге собраны сказки, которые были созданы в процессе обучения в Академии «Хозяйка Рода» и на курсе «Целительница Души» 1 и 2 ступени. Это психологические сказки о женском счастье, о любви, о свободе выбора в жизни, о ценностях Рода и обретения ресурсов и силы в Роду.
Бывает, что человеку не удаётся найти кого-то, кто бы его выслушал, кто смог бы понять, посочувствовать, и, быть может, предотвратить поспешный шаг к трагедии. Ситуация осложняется не одиночеством как таковым, а одиночеством духовным, не позволяющим насладиться общением с родственной душой. Счастлив тот, кому открывающиеся знания приносят успокоение. Счастлив тот, кто хотя бы через книгу разговаривает с тем, кто его понимает.