В этот удивительно тёплый сентябрьский день в английском пансионе Темпус, что в переводе с латинского означает «время», собирались ученики после летних каникул. Знаменитое учебное заведение, расположенное на западе от Лондона, принимало в свои объятия самых способных и амбициозных подростков уже более века, и каждый, кто попадал в пансион, запоминал проведенное здесь время как самые лучшие годы своей жизни.
Перед входом в жилые корпуса с утра шумели по-особенному громко: друзья встречались друг с другом после долгой разлуки и делились летними впечатлениями. Все хотели рассказать о своих далёких путешествиях, новых знакомствах и удивительных приключениях, поэтому гам в толпе не утихал.
Пять учеников пристроились чуть поодаль, возле громадных старинных ив, где никто не мешал им наслаждаться долгожданной встречей. Третий год крепкая дружба одноклассников должна была служить образцом преданности и единства, однако теперь идиллия трещала по швам из-за того, что одна их подруга до сих пор не появилась в Темпусе, а ведь раньше всегда приезжала самой первой.
Что-то случилось, и все знали это, хотя не сразу признались в своих опасениях.
– Ты осветлилась? Тебе идёт, – Роби, темноволосый, кареглазый, высокий парень довольным взглядом осмотрел Луизу, моментально смутив подругу. Девушка отвела свои голубые, словно осколки аквамарина, глаза в сторону и ничего не ответила, лишь едва улыбнулась.
– Спросите уже наконец, как я провела лето! – возмутилась Роза и взмахнула каштановыми волосами, чтобы придать причёске объём.
– Ну, что интересного произошло на каникулах? – первым поддался взгляду карих глаз подруги Ник и запустил свою руку в почти белые волосы. Каждый раз он говорил так тихо, будто боялся собственного голоса.
– Не поверите! Нью-Йорк! – вскрикнула Роза. – Наконец-то мы с родителями съездили к моей тете. И хоть я по вам очень соскучилась, возвращаться в Англию ужасно не хотелось, – Роза говорила громко, четко, немного театрально, лишь бы удержать внимание публики.
– Извини, что перебиваю, но меня волнует, что Ева всё ещё не приехала, – Алекс всё это время оглядывался по сторонам в поисках подруги. В его елового цвета глазах читалась тревога. Он не переставал поправлять свои русые волосы и ждал, когда кто-нибудь тоже обратит внимание на проблему.
– Опаздывать не её привычка, – нахмурилась Роза.
– Приедет она, куда денется, – Роби похлопал Алекса по плечу и, самодовольно усмехнувшись, добавил, не подумав: – В противном случае влюбишься в кого-нибудь другого, здесь достаточно хорошеньких первогодок.
Реакция Алекса была довольно предсказуемой: лицо парня залилось красным цветом, а уши чуть не воспламенились. Уже все в Темпусе знали об этой «несчастной» любви, которая называлась несчастной только из-за того, что оба влюбленных были катастрофически скромны, и сам факт, что им пора признаться друг другу в чувствах, вызывал страх и у Алекса, и у Евы.
– Жители первого корпуса, подходите ко мне. Если кто-то вдруг не узнал заранее, куда его заселили, то слушайте внимательно, я озвучу имена, – громким и довольно-таки грубым голосом произнёс мистер Фок со ступеней домика. Этот пятидесятилетний мужчина с уже седыми волосами следил за детьми в первом корпусе. Казалось, что ничего в жизни не радовало мистера Фока, он всегда был хмурым и озлобленным, и сейчас он по привычке оценивал тяжёлым взглядом своих воспитанников, раздумывая, от кого из них будет больше всего проблем.
– Итак, первый корпус: Уолтер Бейкер, Люси Браун, Адрианна Вон, Касси Дайсон, Одри Коннорс, Роза Мартин, Дэниел Найкер, Николас Пастер, Бэк Равилл, Робин Стронг, Кайл Тафт, Эмма Тикет, Джейд Фикс, Луиза Хэйл, Алекс Шмидт, Грегори Эттвуд.
– Он назвал Еву? – Алекс повернулся к друзьям.
– Нет, – еле слышно ответила Луиза и нахмурилась.
– Мистер Фок, вы не упомянули Еву Коллинз! – Роза не постеснялась перебить гам.
– Мисс Мартин, я прочитал весь список. Если мисс Коллинз в нем нет, значит, она живёт в другом корпусе, – выдавил мистер Фок, раздраженный тем, что кто-то посмел усомниться в его умении читать. – Теперь прошу собравшихся идти за мной в дом раскладывать вещи.
Подростки тут же двинулись за своим «командиром».
– Ты ей звонил? – спросил Роби, догадываясь, какой будет ответ Алекса.
– Недоступно.
– Не понимаю, – протянула Луиза. – Разве Еву могли заселить отдельно от нас?
– Чушь какая-то. Нужно сходить к миссис Труф и узнать лично у неё, что происходит, – высказал идею Роби, и на лице Алекса наконец-то появилась светлая улыбка.
Роза тем временем заинтересовалась незнакомой ученицей, мирно шагающей по правую от неё сторону. Всех остальных в доме Роза знала не первый год, и только Эмма Тикет раньше здесь не появлялась.
Она наверняка из выпускного класса, подумала Роза. Уж слишком у нее взрослое лицо, словно повидавшее жизнь. Хотя вот за волосами она ухаживать явно не научилась к своим годам.
Роза рассматривала почти чёрные кудри новенькой и так увлеклась, что не сразу заметила, как Роби выхватил у нее из рук огромный белый чемодан.
– Бросай вещи в гостиной, потом разберём, сейчас мы идём в школу.
– Зачем? – удивилась Роза. Идти в школу раньше времени ей точно не хотелось.
Алекс ответил на её вопрос, и совсем скоро все пятеро друзей уже направлялись к главному зданию Темпуса, чтобы попытаться узнать что-нибудь о своей потерявшейся подруге.
***
Когда Алекс приоткрыл дверь кабинета директрисы и уже настроился на извинения за то, что отвлекает её, он заметил, что миссис Труф не одна. На мягком стуле напротив директрисы сидела, закрыв лицо руками, Ева и всхлипывала так горько, что сердце, всегда сжимавшееся при виде девушки, сжалось ещё сильнее. Он был рад увидеть Еву, но в то же время забеспокоился из-за её слез: произошло явно что-то страшное. Алекс решил, что он только разозлит миссис Труф, если завалится в кабинет, поэтому быстро закрыл дверь и приставил к ней ухо. Остальные ребята молча стояли рядом и ждали объяснений.
Ева сидела спиной к выходу и даже не смогла заметить, что её друзья пришли сюда. Она протерла лицо рукавом блузки и умоляюще посмотрела на женщину.
– Но ведь я два года жила в первом корпусе. Там все мои друзья, большинство одноклассников. Я привыкла к этому месту, оно стало моим домом.
Однако привязанность Евы к одному из девяти домов пансиона совсем не интересовала миссис Труф. У директрисы скопились дела и поважнее.
– Девочка моя, я тебе который раз повторяю, что всё документировано, нельзя просто взять и заселиться, куда вздумается. И не надо так унывать, Ева. Во втором корпусе тебе понравится не меньше, – миссис Труф явно желала поскорее выпроводить ученицу за дверь. Она посматривала на наручные часы, демонстрируя, как дорого ей время.
