– Леди Лавиния! Ваш муж… он…
Судя по тому, как Элизабет прижимала руки к пылающим щекам, случиться могло все что угодно, поэтому я поспешно вскочила.
– Что? Где он?
– Милорд… виконт Эрден, он…
Лицо моей камеристки пошло красными пятнами, и я повысила голос:
– Что с ним?!
– Он с мисс Роунс, в своей комнате. Они… они там… Я готовила вам ванну, а когда возвращалась, услышала звуки и…
– Достаточно.
Элизабет, готовую вот-вот упасть в обморок, я усадила на кушетку в изножье кровати, она снова прижала ладони к щекам, словно пытаясь стереть с них краску.
– Жди здесь, – сказала я. – И никому ни слова. Понятно?
– Но, миледи… – Элизабет начала было подниматься, но я уронила ее обратно.
Взглядом.
Некоторые наивные полагают, что я сущий цветочек, и виной тому – моя светлая магия, магия жизни. Вот только к цветочку прилагается девичья фамилия Биго, фамилия моего брата, герцога и правой руки королевы, а это уже о чем-то да говорит. Преимущественно тем, кто умеет слушать.
Майкл, судя по всему, не умеет.
Камеристка кивнула, а я расправила плечи и вышла в коридор. В этом доме, доме моего мужа виконта Эрдена, мне знакома каждая половица и каждый поворот. Я могу пройти с закрытыми глазами и ни разу не оступиться до самой лестницы, затем спуститься вниз и то же самое повторить на первом этаже, вот только сейчас на первый этаж мне не надо. Комната мужа располагалась в конце коридора, и расстояние до нее я преодолела, как полагается истинной леди, – расправив плечи и не спеша.
У двери остановилась и постучала.
Громко.
В комнате раздался судорожный вздох, потом что-то упало, и сразу после этого я вошла.
Картина, представшая передо мной, была достойна дешевого трагифарса: прижимая платье к груди, на меня таращилась наша новая горничная, миловидная блондинка с пухлыми чувственными губами, а муж пытался застегнуть рубашку, но то и дело промахивался мимо петель.
– Всевидящий! – выразительно сказала я.
Глаза у горничной стали еще больше.
– Майкл! – воскликнула она.
– Мисс Роунс. – Я повернулась к ней. – Вон. Из этого дома.
– Вы… вы не имеете права меня увольнять! – пискнула она, пытаясь завернуться в платье и при этом не оголить грудь. – Меня нанимал ваш муж.
– Лавиния, дорогая…
– Вон, – повторила я, и, подчиняясь легкому движению моей руки, из кадки с цветком во все стороны брызнула земля.
Массивный корень, окутанный дымкой, взвился в воздух и хлестнул пол рядом с горничной. С диким визгом, рискуя запутаться в платье, она вылетела за дверь так быстро, что забыла ее закрыть.
Удаляющийся топот, тишина.
– Что вы себе позволяете?! – воскликнул Майкл.
Роста в нем было около шести футов, но казалось, что едва ли пять с половиной, из-за того что виконт постоянно сутулился. Когда-то я была безумно влюблена в красивого молодого человека, в образ, которого никогда не существовало. Сейчас от этой влюбленности осталось только горькое послевкусие разочарования, с которым я временами справлялась.
А временами не очень.
Вот как сейчас.
– Повторяю! – Майкл повысил голос и, грозно сдвинув брови, шагнул ко мне. – Какое право вы имеете врываться в мою спальню без разрешения, миледи?! То, что ваш брат…
Не дослушав, я повела рукой, и корень запечатал дверь, после чего метнулся в сторону мужа. В ту же минуту на подмогу ему пришел второй – с другой стороны. Спеленав запястья виконта растительными браслетами, я подбросила его магией в воздух и позволила приземлиться на кровать, прочно фиксируя корешками, чтобы не дергался.
Впрочем, Майкл все равно пытался.
– Вы… вы… – пропыхтел он, брыкаясь и извиваясь. – Вы пожалеете, я все еще ваш муж, я… я позову на помощь и…
– Будьте добры, – язвительно заметила я. – Могу даже открыть дверь, чтобы ваши крики услышали все слуги и сбежались на вас посмотреть. Хотите?
– Вы чудовище! – выпалил Майкл, но дергаться перестал. Только глазами метал в меня молнии.
Безуспешно.
– Кстати о том, что вы мой муж. Завтра же я потребую развода, и вы его мне дадите.
Глаза у Майкла стали просто огромными.
– Нет!
– Да, – подтвердила я. И для верности потуже затянула корешки.
Муж взвыл.
– Мы же договаривались!
– Мы договаривались, что не станем друг друга позорить, – сказала я. – Но ваше поведение, милорд, уже выходит за всякие рамки, поэтому нашей договоренности пришел конец.
– Это вы во всем виноваты! – выпалил он. – Вы, вы, вы, и только вы! Да мне находиться под одной крышей с вами страшно, после того как вы чуть не…
Я запечатала ему рот третьим корнем.
– Не смейте, – сказала тихо, хотя меня тряхнуло от сердца до кончиков пальцев. – Не смейте мне напоминать о том, что случилось в оранжерее, или, клянусь матерью, я оторву вам то, что вам от природы не нужно!
– У-у-у! – произнес Майкл, покрываясь от гнева красными пятнами.
– Итак, вы дадите мне развод и не станете препятствовать…
– У-у-у…
Я убрала корень.
– И не станете возражать, – подвела итог я.
– А если нет? – поинтересовался супруг, отплевываясь от земли и раздувая ноздри.
Я подперла пальчиками подбородок.
– Хм… А если нет, то все узнают о вашей маленькой проблеме.
– Вы… вы этого не сделаете. – С лица мужа сошли все краски, в том числе и природная, белизной кожи он сейчас напоминал простыню, на которой лежал.
– Еще как сделаю, – мило ответила я. – Ведь я чудовище, Майкл. Вы сами это сказали.
Не дожидаясь ответа, развернулась и направилась к дверям.
– Вы покроете позором свою семью и своего брата! – завопили мне в спину. – На вас больше никто никогда не женится!
Напугал.
Я замужем до конца своих дней нажилась, так что спасибо, не надо.
– Лавиния! – взвыл Майкл, когда я уже взялась за ручку. – Лавиния, вы ведь не оставите меня так на всю ночь? Лавиния!
Из захвата укрепленных магией корней вырваться невозможно, поэтому я обернулась.
– Разумеется, – сказала негромко. И добавила: – Оставлю.
После чего вышла, плотно прикрыв за собой дверь в наше теперь уже совершенно точно прошлое.
