Давным-давно жил в одной далёкой стране садовник по имени Джо́рен. Он выращивал в своём саду цветы невиданной красоты и отвозил в столицу, в дома самых богатых и влиятельных вельмож. И даже удостоился чести поставлять в королевский дворец розы. После того как семь лет назад загадочно исчезла наследная принцесса, единственная дочь королевской четы, только розы, любимые цветы пропавшей, могли хоть как-то утешить королеву.
Жена садовника умерла рано. Жениться во второй раз он не захотел и троих своих сыновей вырастил сам.
Много седых волос прибавили Джорену старшие сыновья, наотрез отказавшись следовать по стопам отца. Дескать, не желаем в земле копаться! Они хоть и уехали в глухомань из столицы, а всё почитали себя горожанами. Один подался в сапожники, другой – в швецы. И ладно бы преуспели! Не шли дела ни у того, ни у другого. Так и сидели нахлебниками на шее у отца, наследства дожидались, чтобы наконец жениться и зажить своим домом.
И только младший сын, Ла́ммерт, без устали с утра до ночи ухаживал за отцовским садом, не обращая внимания на насмешки старших братьев.
Садовник души в нём не чаял, но старался никак не выделять среди других сыновей. Поэтому, загрузив повозку свежесрезанными цветами и войдя в дом попрощаться, он обратился ко всем троим:
– Последний раз в этом году цветы в город везу. Больше уж не поеду, так что подарки на Рождество сейчас просите. Ну, кому что привезти?
– Молоток привези с серебряной ручкой! – попросил Пе́трус, старший сын. – Как у сапожника Фии́ла. С таким у меня точно сапоги получатся не хуже, чем у него.
Отец с сомнением покачал головой – ох, не в молотке тут дело. Когда у Фиила и на самый простой молоток денег едва хватало, сапоги ему уже удавались так, что королю не стыдно носить. Но сыну сказал:
– Хорошо, Петрус, привезу.
– А мне бы иглу золотую, такую, как у Фро́уда-швеца! – встрепенулся Рубе́н, средний сын. – Тогда и я сумею кафтаны шить не хуже, чем у него выходит.
Отец помрачнел – не поможет золотая игла тому, кто стальной управиться не умеет. Фроуду ту иглу не больше года назад в дар преподнесли, а кафтаны у него уже лет десять как все богачи в округе заказывают. Но вслух сказал:
– Хорошо, Рубен, привезу, – и обернулся к младшему сыну. – А ты, Ламмерт? Тебе какой подарок по сердцу?
Ламмерт оглянулся на братьев. При них сказать? Засмеют! Позже, когда останется с отцом один на один? И того хуже – злобу затаят, решат, что выклянчивает у отца подарок подороже. Впрочем, может, его заказ и поболе серебряного молотка или золотой иглы стоит… И Ламмерт решился:
– Привези мне, отец, розу. Такую, какой в нашем саду ещё нет. А то все сорта, что есть, мы уже подносили королеве…
Братья, конечно же, со смеху покатились. А отец, ничего не сказав, просто вышел за дверь. Ламмерт юркнул за ним.
– Нелёгкую задачку ты мне задал, сын, – сказал Джорен. – На городской ярмарке я всех цветочников знаю. Все сорта, что у них есть, уже растут в нашем саду…
– Ну, вдруг кто-то из-за моря привёз? Столица всё-таки.
– Хорошо, поищу. А если не найду?
– Тогда мотыгу привези.
– Зачем? У нас же…
– Не, ты золотую привези, с серебряной ручкой, – засмеялся Ламмерт. – Чтоб сама вместо меня работа.
– А! Ну, такую, если увижу, обязательно привезу, – рассмеялся и Джорен и дёрнул поводья: – Но! Пошла, А́ника!
– Береги себя, отец! – прокричал в след уезжающей повозке Ламмерт.
~~~
Когда к вечеру Джорен не вернулся, Ламмерт не заподозрил худого. Не раз бывало, что, задержавшись в столице, отец не отправлялся в путь на ночь глядя, а оставался где-нибудь на постоялом дворе или в дому у друзей.
К вечеру следующего дня Ламмерт начал тревожиться. Но подумал, что коли уж это последняя поездка, и в следующий раз Джорен отправится в город не раньше весны, то и решил довершить все дела. Может, даже его, Ламмерта, просьбу и выполняет, розу эту ищет, будь она неладна.
А вот когда под утро Аника пришла домой одна, везя пустую повозку, тревога Ламмерта переросла в панику.
Сума с выручкой была приторочена к козлам. На самом видном месте. Стало быть, не разбойники. Там же, в суме, нашлись и молоток с серебряной ручкой, и шкатулочка с золотой иглой.
– Ну, что, – хмуро сказал Рубен, – к поверенному надо идти.
– Надо, – согласился Петрус.
– Да вы что?! – возмутился Ламмерт. – Ничего толком не узнав, человека хороните?!
И он принялся распрягать Анику.
– Ты чего делаешь? – удивился Петрус.
– Аника знает, где его оставила. На поиски поеду. Только верхом – так быстрее.
– Не дури! И его не найдёшь, и сам пропадёшь, – Петрус схватил Ламмерта за плечо.
– Пусть едет, – неожиданно встал на защиту младшего брата Рубен. И сам сходил в сарай за седлом.
– Если он его найдёт, – объяснил он Петрусу, когда Ламмерт скрылся за поворотом дороги, – не надо будет поверенному приплачивать, чтобы побыстрее с наследством решил.
Ещё немного помолчав, Рубен добавил:
– А если и сам сгинет, то, даже с немалой выплатой поверенному, останемся в выигрыше.
~~~
Товар садовник Джорен распродал в городе быстро. Первым делом самые лучшие розы доставил прямиком во дворец, потом развёз букеты по домам постоянных покупателей. После целый ворох цветов продал вдове Сэйнн, что открыла недавно цветочную лавку. А то, что осталось, просто раздал цветочницам на рыночной площади. Бесплатно. Девчонкам и так зиму будет непросто пережить. Куда ж с них деньги брать?
Ещё и за полдень не перевалило, а Джорен уже отправился на поиски подарков для сыновей. Первой купил иглу. Золотые иглы – не диковинка. Знатные девицы выклянчивают у родителей такие, чтобы вышивать.
– Для дочки небось? – улыбнулся торговец.
Промычав в ответ что-то невразумительное, Джорен забрал иглу в изукрашенной красивыми завитушками шкатулочке и вышел вон.
С молотком было сложнее. Обошёл всю улицу Сапожников вдоль и поперёк – там только головой качали. Кому придёт блажь делать молотку серебряную ручку? Деревянная куда удобнее! И руке приятней. А вот поди ж ты! Нашёлся молоток! Но не в одном из домов, возле которых у входа висело по большому кованому сапогу, знаку, то есть – здесь сапожник сидит, заходи, у кого обувь прохудилась. Нет, идти-то к кузнецу надо было. Хозяин последней сапожной мастерской и надоумил, спасибо ему.
Разобравшись с этим, отправился Джорен выполнять невыполнимое – необычную розу искать. А это означало по гостям разъезжать. У каждого приятеля-садовника его в дом звали, кормили-поили, а у старика Фло́риса, друга детства, Джорен и ночевать остался.
– Эх, зря ты отсюда уехал! – сетовал Флорис. – Жил бы, как прежде, по соседству, по вечерам бы друг к другу захаживали, старые деньки вспоминали. А то видимся от случая к случаю.
