1. Глава 1
- Тебе нечего предложить, - жестко осек меня собеседник.
- Но… это же твоя работа как-никак… - Нет, он не мог так просто взять и отказать. Он был другим. Даже профессию выбрал себе под стать.
- Хочешь поговорить о моих обязанностях? – Мужчина напротив меня неприятно улыбнулся. Столько лет прошло, но, казалось бы, он совсем не изменился. Разве что глаза... они стали другие.
- Нет, я не это хотела сказать, - тут же покачала головой, пытаясь не дать развиться подступавшему конфликту.
- А что ты хотела сказать? – Залим бросил на меня нечитаемый взгляд. Ровно такой, как семнадцать лет назад. Несмотря на время, которое прошло с тех пор, я помнила его, как вчера. – Знаешь, что я думаю, - медленно начал он. – Что неважно, что ты сейчас скажешь. Или не скажешь. Моего ответа это не изменит. Я не стану так рисковать.
- Рисковать? – я вскинула на него взгляд. – В чем же твой риск, если на операционном столе будешь лежать не ты…
- И что? Включи мозги!
- Разъясни мне, я не знаю всех медицинских тонкостей… - прошептала я, нервно сминая в руках носовой платок.
- Хорошо, - Залим выдохнул, откинулся на спинке крутящегося стула, сложил переплетенные пальцы перед собой. – Я хирург. С отличной репутацией, иначе я бы не заведовал целым отделением. Я не хочу хвастаться, но на моем счету множество самых сложных операций и практически все успешные. Это очень большой рейтинг, высокий бал. Репутация, которая в будущем откроет мне двери в любую клинику мира.
- И… как одно мешает другому?
- Твой отец – не жилец. И здесь даже я не помогу. – Холодный тон, не менее холодный взгляд. А у меня все перевернулось, зажглось пламенем, выжигая внутренности. Приговор моему родному человеку. Моему отцу. Единственному близкому, что был у меня на свете. Так легко. Так просто. Словно речь шла о погоде или курсе валют. – Я – хороший врач, но есть потенциально провальные операции. И браться за них – значит портить себе рейтинг. У него нет шансов, Рада. Тебе лучше принять этот факт и смириться. Отпустить его.
- Этому вас учат на меде? – непонятная злость всколыхнулась во мне, поднялась волной, вылилась наружу ядовитыми словами. – Как прощаться с пациентами? Этому ты учился, как хирург? Я думала , что твоя работа – помогать людям, а не молоть языком. Для этого вроде бы есть отделение психологии!
- Болезнь слишком серьезная, слишком запущенная, он не операбелен, спроси у любого другого врача! И не смей повышать на меня голос в моем же кабинете, - прошипел Шиков, резко отдергивая меня, заставляя вернуться обратно на Землю. – Ты думаешь, что лучше меня знаешь, каковы шансы у пациента на то, чтобы выжить? Ты идиотка, если полагаешь, что это так! И ты вовсе не учитываешь сопутствующие болезни и возраст своего отца! Я понимаю, что тебе этого не хочется, но реальность именно такая, какой описываю ее я!
- Он не так стар… он не так стар, чтобы умирать… - прошептала я, смахивая слезы с глаз, пока они не успели пролиться. – Ты просто не хочешь… - едва слышно произнесла я. – Мы оба знаем, что не хочешь, но не можешь в этом признаться…
- С чего ты решила? – Тон, которым Залим это произнес, заставил спину и руки покрыться мурашками. Холодный, нет, ледяной, полный расчета и неприязни. – Мне несложно признаться в том, что я не собираюсь ставить на кон свою карьеру ради твоего папаши, - последнее слово он практически выплюнул. Лицо собеседника исказила гримаса отвращения и злости. – Как он там про меня говорил? Дикарь и невежда, кажется он пророчил мне будущее за решеткой или в ближайшей сточной канаве. Ты же это помнишь? - Он улыбнулся, до боли напоминая мне маньяка. – И ты думаешь, что я буду впрягаться ради него?
- Но ты же врач… ты давал клятву… Это же должно что-то значить!
- Такое стечение обстоятельств, как это, позволяет мне закрыть глаза на эту клятву. – Он вздохнул, что-то обдумал, а затем встал со своего места. – Да и потом, я не единственный кардиохирург в нашем огромном городе…
- Но ты лучший… - Я поднялась вслед за ним. – Все о тебе говорят. Все только и болтают о том, что ты хирург от Бога, что лучший в своем деле, что пойдешь далеко, что очень добрый и у тебя есть совесть…
- Возможно, все это и правда. Но не для тебя. – Залим указал мне рукой на дверь.
- Есть что-то… есть хоть что-то, что заставит тебя передумать? – Взмолилась я, надеясь, что в душе бывшего осталась хоть какая-то толика тепла ко мне. Но я поняла ответ еще прежде, чем он открыл рот и заговорил. По глазам. Черным. Горящим. Злым. Нет, он ни за что не согласится. Даже если приставить ему дуло к виску.
- Нет.
- Но пожалуйста… Залим…
- Тебе пора, - стало мне холодным ответом.
- Я вернусь… ты же знаешь, что я вернусь… я не отступлюсь. Это мой отец! Мой единственный родственник, моя семья. У меня больше никого нет и я сделаю все, что от меня зависит…
- Знаю.
- И? Что, тебя это устраивает?
- Нет. Но в следующий раз я вызову охрану и тебя отсюда уведут в наручниках. Такое тебя устроит?
- Не могу поверить, что ты стал таким…
- Каким?! – В одночасье изменился Шиков, маска холодности спала окончательно, гнев исказил лицо. – Каким я должен был стать и как должен относиться к твоему ублюдочному отцу, который сделал все, чтобы разрушить мою только начавшуюся жизнь? Вспомни, что он делал!
- Я…
- Вспомни! – заорал он, а его слова эхом разнеслись по кабинету, ударились о белые стены с плакатами и вернулись обратно, погружая меня в прошлое.
Да, отец был с ним жесток. Чрезмерно, неоправданно жесток.
Моя первая любовь. Большая, настоящая, единственная.
Мы с Залимом оказались студентами одного и того же экономического факультета и чувства наши оказались взаимными. Стоило нашим взглядам единожды пересечься, как и он, и я поняли – это оно. То самое чувство, о котором слагают книги, песни, легенды, которое проносят сквозь жизнь, которое ищут, к которому стремятся, за которое умирают. Любовь. Прекрасная, юная любовь. Которой не суждено было вырасти в крепкую семью.
Мой отец, на тот момент еще не бывший военный, всю жизнь воспитывавший единственную дочь в одиночестве и тяготах и слышать не захотел о том, чтобы она связала свою жизнь с приезжим кавказцем, который на тот момент не имел ровным счетом ничего. Не представлял из себя ровным счетом ничего.
Но Залим стал упорствовать. Нас действительно связали настоящие чувства, поэтому ни он, ни я не пожелали так просто отступаться друг от друга. И плевать, что мой отец был против. Переубедим, думали мы…
Вот только в действительно мы, конечно, никого не переубедили. Отец, понявший, что Шиков парень упрямый, подергал за ниточки и сделал так, чтобы его отчислили из университета. Выгнали с общежития. Попросили с подработки. В одночасье он остался ни с чем в большом и чужом городе. Но и это стало не самым страшным. Настоящим ударом, наверное, для нас обоих, стал аборт, который отец заставил меня сделать. Наш первенец. Так и не родившийся ребенок.
