Тося приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Сергея, обвила его крепкую шею и прикоснулась к губам.
Он замер и поначалу губы его оставались неподвижными под ее губами. Поцелуй любимой девушки удивил его, потому что прежде, она никогда себе этого не позволяла. Но через одно мгновение, он пришел в себя. Когда она собиралась отодвинуться, он крепко прижал ее к груди и возвратил ей поцелуй.
Его губы были теплыми и мягкими. Прежде, ей показалось, он так её не целовал. А сейчас, этот поцелуй был нежным и смягчался обожанием.
– Сереженька, мне пора домой, да и тебе тоже, ты еще дома не был, как приехал.
– Ничего, милая, я же вернулся навсегда, так что успею со всеми пообщаться! – не выпуская из объятий, он посмотрел в её глаза и улыбнулся, – хорошо, любимая, до завтра.
Сергей приоткрыл глаза. Яркое солнце заставило его тут же зажмуриться, натянув на голову одеяло, удовлетворенно вздохнул. Ему было тепло и уютно, и он решил поспать подольше. Но не успел погрузиться в сон, как к нему в комнату кто-то вошел. Он приоткрыл уголок одеяла и увидел мать.
По лицу матери он понял, она чем-то огорчена и спросил:
– Мама, что-то случилось?
– Да, сынок, случилось! Ты еще не успел переступить порог дома, а разговоры уже поползли по селу! – сердито проговорила она.
– Какие разговоры? Что я сделал не так, мама?
– Вот, что я тебе скажу, Сережа! Про Тоську и думать забудь! Пока я жива, не бывать ей в моем доме, а тем более невесткой!
– Ах, вот ты о чем! – его брови подскочили вверх, он сделал не большую паузу, – ну, почему, мама?
– Потому, что, она тебе не пара!
– Это мне решать, пара она мне, или нет, – спокойно ответил он. – Я люблю ее! Думаю, ты не станешь, навязывать мне свое мнение?
– Я не навязываю, а хочу оградить тебя от такой невесты!
– И в чем ты ее обвиняешь и почему нужно ограждать меня?
– Потому, что желаю тебе счастья!
– Если ты и, правда, желаешь мне счастья, то прошу, не влезай в мою жизнь, я уже не мальчик, как-нибудь разберусь сам!
– Ты посмотри, Сережа, сколько вокруг хороших девушек! И красавицы и работящие и умные, а эта! – ее голос перешел на крик. – Что ты в ней нашел? Твои глаза подобно туману мешают тебе разглядеть ее. Я думала, ты в Армии поумнеешь, а нет, каким был таким и остался! Зачем тебе нужна такая невеста? У нее нет ни образования, ни положения, что коровам дойки будет дергать?
– Мать, ничего ты не знаешь о Тосе! – жестким голосом проговорил Сергей.
– И знать не хочу! Не нравится она мне, и чтобы ноги ее не было в моем доме!
– Вот теперь понятно, мама, ты открыла мне глаза! – Он запрокинул голову, посмотрел на потолок, слабая улыбка едва заметной тенью скользнула по его губам.
– А я люблю ее! И женюсь на ней, как бы ты не хотела этого! – Он встал с постели, торопливо натянул брюки.
– Ты должен знать, Сережа, она гулящая! Ты думаешь, если она живет в другом селе, и о ней ничего неизвестно? – она ехидно улыбнулась, – ты уж поверь, я не сидела, сложа руки. Пока ты в Армии служил, навела о ней справки. Моталась, где-то. Не было ее в деревне несколько лет, где она была все это время? А, теперь ее в наш дом! И надо же, никого ни будь, выбрала, а тебя! – со злостью проговорила она.
– Не она меня, а я выбрал! Понимаешь, я! И если ты хочешь, знать, как ты говоришь, моталась где-то, то Тося уезжала в Новосибирск, окончила там медицинский институт. Поэтому ее не было в селе. Сейчас вернулась и работает терапевтом в своем селе! А ведь ей предлагали работу в Новосибирске, но она решила вернуться домой!
– Ну, да решила она! Кому она такая нужна?
– Она всем нужна и мне нужна, и тебе тоже нужна, у тебя будет дома личный врач, – улыбаясь, сказал Сергей, засовывая тонкие длинные пальцы в свои слегка волнистые каштановые волосы.
– Ага, сейчас, приму ее с распростертыми руками! Личный врач, так я ей доверюсь! Это тебя она окрутила, а я еще из ума не выжила! – она подошла к раскрытому окну, облокотилась на подоконник и, глядя за окно, продолжила: – ну, и сыновей вырастила! – ничего не могут сами, даже бабу выбрать себе! Одна только была нормальная сноха Нюрка, продавцом работала, все в дом тащила, и деньги и подарки мне давала. А, что взять с этих? Нищенки! Что у Тольки, что у Петьки, только и приходят за тем, чтобы взять у свекрови, тьфу, – сплюнула она и обтерла рукавом свои губы, – чтоб вас разорвало!
Сережа с изумлением смотрел на разгневанную мать и удивлялся ее порыву злости. Скажи ему об этом кто-нибудь, он бы не поверил.
Аксинья ходила по комнате в зад и вперед, ругала своих сыновей. Еще больше ее давила жаба. – Неужели, правда, Тоська выучилась на врача? Такая пигалица, кто ее туда взял? Даже если и выучилась, то и врач с нее такой же, как она сама? Пусть она будет хоть царевна, а мне в снохи не нужна, принципиально!
– Мама, Тося очень хорошая девушка, – пытался убедить ее Сергей, – она ждала меня из Армии три года. Хочешь, я покажу тебе, сколько писем получил от нее? – он достал солдатский чемодан и открыл крышку, – смотри, сколько писем в нем, в него даже носки не вместились! А сколько в них нежных и добрых слов! От тебя я даже в детстве таких слов не слышал.
– А ты, дурачок, и уши развесил! – взбесилась мать, – она прошла и Крым, и рым, повидала немало, знает, чем парня захомутать. Я не удивлюсь, если ты уже переспал с нею!
Наговоры матери на любимую девушку, Сергея вывели из себя.
– Мать? – он повысил голос, – если ты не перестанешь, оскорблять Тосю, и не разрешишь мне привести ее в наш дом, тогда я сам уйду к ней!
– Только через мой труп! – в голос матери закралась нотка истерики, – не хочу я видеть эту воблу в своей избе!
– А может, мать, ты через мой труп готова перешагнуть, только бы не видеть меня счастливым!
– Может, быть! – поспешно ответила Аксинья ехидным голосом, и была довольна, что задела сына за живое.
Сережа с болью в сердце посмотрел на мать, но не мог подобрать слова, чтобы ответить ей. Он пошел к выходу, остановился у двери, обернулся к ней, посмотрел в ее глаза, будто бы хотел, убедиться, его ли она мать, что с легкостью перешагнула бы через его труп.
– Эх ты, мама, мама! – с обидой сказал Сергей и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Аксинья стояла посередине комнаты. Лицо ее покрылось бурыми пятнами. Она и глазом не моргнула, когда сын вышел из комнаты. Да и несвойственно ей было кому-то уступать, она всю жизнь заботилась только о своем благополучии и любила только себя.
Сергей расстроенный вышел на улицу, на ходу застегивая светло-голубую рубашку, долго стоял у дома, не зная, на что решиться. Неожиданно ему пришла в голову мысль, где он может, успокоиться и переждать время до встречи с Тосей. Через какое-то время, он уже шел вдоль берега реки, пытался не думать о разговоре с матерью, но ее слова так сверлили его голову, что он не мог от них избавиться. Они душили его, сдавливали грудь. Ему обидно было до слез, что мать не слышит его. Он долгое время прохаживался по берегу, пытался успокоить себя какими-нибудь приятными воспоминаниями, но кроме ядовитых слов матери, в его памяти будто бы никогда ничего не было. Он разулся, закатал штанины брюк и зашел в прохладную прозрачную воду. Некоторое время он стоял неподвижно, запрокинув голову. Смотрел на безоблачное голубое небо, будто искал в нем то, что могло бы ему помочь решить все вопросы. Но ни на один вопрос, он не мог найти ответ, его мысли, были сплошным лабиринтом. Прохладная вода придала ему бодрость, он будто бы проглотил глоток живой воды, и разум его заговорил:
