Паша протягивает мне чай и грустно улыбается:
– Ну, как ты? Скоро в универе появишься?
– Вряд ли я вообще там появлюсь, папы нет, теперь некому меня заставлять учиться, – пытаюсь шутить, а по щеке все равно катится предательская слеза.
Поднимаю глаза вверх и вдыхаю ртом воздух, чтобы окончательно не расплакаться. Ни к чему Паше видеть меня такой. Ещё всему универу растреплет, что я раскисла. Не хочу сплетен.
А Пашка он хоть и «мой друган», но парень «плохой», напакостить на раз-два может.
– Да ладно, Ален, хватит храбриться, я же знаю, как это трудно. Так внезапно потерять отца и в девятнадцать остаться одной, – пытается приобнять меня, но я отталкиваю его руку.
Хочется крикнуть «Ни черта ты не знаешь!», но я сдерживаюсь, напоминаю себе: Паша – мой друг, и он не виноват, что моя жизнь внезапно пошла под откос.
Подумать только!
Ещё совсем недавно мы оба были богатыми наследниками двух известных российских бизнесменов, учились в элитном универе международных отношений, наслаждались молодостью и жизнью, кутили по клубам, а теперь я смотрю на него и вижу тупого мажора, который не понимает, какой жестокой может быть жизнь.
Да я и сама ничего не знала, пока папа внезапно не умер… Ему стало плохо на совещании, и скорая не успела приехать. Мое сердце больно сжимается, когда я об этом думаю.
Не могу сейчас вспомнить, сказала ли я ему тем утром, что люблю его? Обняла ли я его перед прощанием? Как это все горько и неправильно… Самый близкий мой человек.
Я купалась в роскоши, была его любимицей, единственной дочерью. Не могла я подготовиться к такому. Папе было всего сорок… Да разве к такому можно вообще подготовиться?
Они с мамой познакомились, когда им было по восемнадцать, влюбились друг в друга с первого взгляда, мама забеременела мной, и они поженились.
Семья мамы не смогла простить ей то, что она связалась с «бандитом, детдомовцем». Хотя, мой папа совсем не такой… Он хороший, честный человек. Точнее, был им.
Отворачиваюсь от Пашки и вытираю выступившие слёзы.
Мама умерла после родов из-за врачебной ошибки. И отец всегда любил меня за обоих. А теперь кто будет меня любить? Кому я теперь нужна в этом мире?
– Мне кажется, я проклята, – говорю свои мысли вслух.
– Ален, не неси чушь.
Я злюсь:
– А как это ещё назвать? Сам подумай! Мама умерла совсем молодая, а теперь отец.
Паша сглатывает и напряжённо молчит, пытается делать вид, что очень мне сочувствует, получается плохо.
– А бабушку с дедушкой по маминой линии ты не пыталась найти?
Я отрицательно качаю головой. Провальная идея. Папа несколько раз хотел наладить с ними отношения после маминой смерти, но они отказались. Обвиняли в маминой смерти его и меня… Знаю, что они живут в какой-то деревне и работают учителями в сельской школе. Ещё у мамы есть брат, но он, кажется, давно спился.
– Они не хотели меня знать ребёнком, теперь я не хочу их знать.
Паша встаёт и пожимает плечами.
– Ален, харе раскисать, а? Ты молодая, красивая. Все наладится. Ты же не на улице осталась, – обводит руками дом, – ты наследница крупной компании, многие хотели бы с тобой местами поменяться.
Поднимаю глаза, и Паша сам понимает, что сморозил глупость.
А ещё он не знает, что прямо на похоронах отца ко мне подходили какие-то отморозки и просили продать им бизнес, иначе будет хуже.
Да нужны были мне эти деньги… Без папы я не знаю, что теперь со всем этим делать.
Паша встаёт, неловко пожимает плечами и говорит, что ему пора. Киваю. Даже не провожаю его до двери.
Я его понимаю. Разговаривать сейчас со мной – тоска смертная. Я никогда не была такой, как сейчас. Беспомощной и трусливой. Я всегда была самой веселой девчонкой в компании, главной приколисткой, заводилой.
А теперь я боюсь завтрашнего дня. Потому что не знаю, что делать дальше.
Куда идти? К юристам? Кому доверить папин бизнес? Или встать самой «у руля»? Но я ни черта не понимаю в компьютерных технологиях, я даже толком объяснить не смогу, если спросят, чем конкретно папа занимался.
Математика и информатика никогда мне не давались, папа смеялся надо мной, говорил, что я пошла в мать… Люблю гулять, веселиться. И отправил меня на факультет «международных отношений». Престижно ведь, там самые богатые дети страны учатся. Так мной гордился. А теперь что?
Куда мне этот престиж? Мне кажется, я завтра могу оказаться на улице. Если опять придут эти бандиты, что я буду делать? Может, надо было сразу обратиться в полицию?
Обхватываю голову руками и задаю вопросы в звенящую тишину дома:
Почему? Почему у меня нет ни одного близкого человека. Как так получилось? А ведь раньше я думала, что окружена близкими людьми, только все вот куда-то разбежались после смерти отца. Особенно я в шоке от тети Светы. Они с папой встречались последние два года, но он ничего ей не оставил в завещании, и она даже похороны мне не помогла организовать. Гадина. Я бы с ней поделилась наследством, если бы она не оказалась такой двуличной. Даже подумать не могла, что она с ним из-за денег! Я верила, что у них настоящая любовь. Радовалась за отца…
В дверь раздаётся звонок. Паша снова пришёл?
Стоп, но я же не закрывала дверь после него. Тогда бы он просто вошёл…
Черт! А если это снова те бандиты? Ладони начинают потеть, и я снова корю себя за трусость.
Я занималась смешанными единоборствами в школе (Папа хотел, чтобы я умела постоять за себя), но, если их много, я ничего не смогу сделать. На ринге я боролась с девушкой моей весовой категории (а категория у меня самая «лёгкая», потому что я всегда отличалась хрупкой фигурой).
Беру телефон в руки и крадусь в сторону двери. По всему дому снова раздаётся звонок, сердце у меня стучит где-то в пятках.
Спокойно, Алена! Все будет хорошо, с каких пор я стала такой пугливой? Папа всегда говорил, что я слишком безбашенная…
Подхожу к двери, нажимаю на камеру. Если там снова эти бандиты, то успею закрыть дверь и позвонить в полицию.
Но нет. Я вижу, что это всего лишь один человек. И это мужчина, присматриваюсь и узнаю его… Не верю своим глазам. Я так мечтала, чтобы он появился, я так много лет мечтала его увидеть! Не может этого быть. Я сплю?
Щипаю себя и понимаю, что нет. Мое желание сбылось. Особенно остро я думала о нем на похоронах отца. Я думала, что он придёт, внимательно вглядывалась в лица присутствующих и искала знакомые черты.
Открываю дверь дрожащими руками.
Видно, что Оскар (лучший друг моего отца) хотел улыбнуться, но при виде меня его лицо становится суровым, как будто он ожидал увидеть кого-то другого…
– Алена? – говорит, приподнимая бровь.
– Дядя Оскар? – спрашиваю и только потом понимаю, как глупо это сейчас звучит.
Мы виделись с ним в последний раз, когда мне было двенадцать. Оскар и мой отец из одного детдома, только Оскар младше на два года. Ему сейчас тридцать восемь. В два раза больше, чем мне.
