В очередной раз я сжала остатки мелочи в рваном кармане куртки. Осталось три несчастных доллара. Черный фургон из которого вышвырнули мое тело пару секунд назад, дал по газам и уехал в ночь. Я осталась на обочине. До города идти минут тридцать вдоль трассы. Повезло, что хотя бы вытоптанная дорожка на углу улицы идущая до остановки.
Рабочая смена начинается через пару часов, как раз успеваю забежать в магазин за перекусом. Нужно еще выбрать подарок на день рождения сестры и придумать маленькое торжество. Придется экономить, или же взять немного денег с зарплаты вместо того, чтобы отложить их в копилку с долгом.
Долг.
Когда-нибудь я выплачу ту неподъемную сумму. До сегодняшнего дня удавалось возвращать суммы по частям, давя на жалость слезами, клятвами, что я больше не предам и честно отдам все что нужно! Каждый раз становится трудней! Сегодня мужчины были строги. Один из них тыкал пистолетом в мою голову и угрожал расправой, если я сделаю хотя бы единый шаг в сторону.
Странное ощущение, когда смотришь смерти в лицо. Страх пронизывает тело, до костей. Кровь бурлит от ужаса, вызывает дичайший адреналин. Тело готовится бежать изо всех ног, но разум понимает, что этого нельзя делать. Только возможность сидеть, терпеть это, молиться богу, даже если в него и не веришь.
Спустя быстро прошедшие тридцать минут, наконец захожу в продуктовый магазин. Экономия начинается сразу, как я беру кусочек булки и воду. На это уходит два доллара, третий доллар оставляю в мини копилке во внутреннем кармане куртки.
По дороге на работу уплетаю бессильный ужин, который не питает энергией. Я питаюсь так уже второй месяц, и это по способствовало сильному похудению. Сбросила около трех заметных килограмм, ушел живот и щечки. Лицо уже не то, – с кругами под глазами, усталостью. Хотя, взгляд остался тем же, – невинный и глупый.
Помню, как меня принимали на работу танцовщицей в ночной закрытый частный клуб. Часто слышала унизительные фразы в свою сторону, по типу: «Ты выглядишь как ребенок, лучше тебе в другое место пойти работать, а то клиентов распугаешь, и копы заинтересуются нашим заведением». И несмотря на то, что я не продаю свое тело и не предоставляю сексуальные услуги приходящим мужчинам, коллеги продолжают травлю о моей внешности и слабом стеснительном характере.
Не знаю, как выгляжу, когда танцую перед толпой мужиков, но подозреваю, что не просто так меня поставили в конец сцены.
Открываю дверь электронным пропуском, и вхожу в здание. Только избранные знают, что первый этаж ночного клуба, это не конец. Лестница вниз ведет к коридору, а там черная железная дверь, куда могут попасть только премиальные гости. Добираюсь до второго, скрытого от публичных глаз зала. Там я отплясываю каждый день и каждую ночь. Для местных промышленников, бандитов, иногда даже прокуроров и далее, далее. Всех объединяет одно – богатство, страстное желание владеть, похоть.
Девочки в гримерной встречают меня молча. Они заняты макияжем и надеванием откровенных костюмов. Бросаю свою сумку на дальний столик в углу комнаты, стягиваю куртку.
– Ну, что, олененочек, сегодня обслуживаем компанию заядлых богатеньких уродов. Они отвалили кучу бабок на то, чтобы арендовать все залы, и кажется, сегодня ты не останешься в стороне. – Джесси красит губы, и болтает языком, затем резко бросает взгляд на в мою сторону, – Хотя, это как посмотреть. – смеется, – Не ссышь?
Могла бы я сказать ей правду? Что каждый выход на сцену заставляет опасаться заказного привата. Но я глотаю эти мысли, и оставляю только наигранное безразличие.
– Ты сказала, арендовали?
– Да. Так что никого кроме этой, никому неизвестной компашки сегодня не будет. Администратор уже сказал, что работаем на высоте. Еще, собрание через пол часа.
Глубоко вздыхаю, пропуская воздух через легкие. Я работаю здесь уже месяц, но подобных мероприятий еще не случалось. Странное чувство волнения накатывает в груди и сжимается там большим клубком.
А что если кто-нибудь закажет приват..
Или еще хуже, склонит к сексу?
Знаю, что большинство девушек здесь спят с клиентами за дополнительную оплату после танца. А я даже до привата не доходила. Не хочу!
– И кто эти люди? Ты знаешь?
– Пф! Нет, конечно! О таком нам не рассказывают. Забыла что ли?
– Ну, да..
– Слушай, хочешь совет?
– Нет. – складываю руки на груди.
– Если хочешь больше зарабатывать тебе нужно быть более привлекательной. Ну знаешь, такой яркой.. – она активно жестикулирует руками, – Изюминку надо добавить. Хотя бы стрелки нарисуй. А то как ханжа! Серьезно! Поэтому мужики на тебя и не смотрят. Ты – скучная.
Недовольно закатываю глаза.
– Что?! Пользуйся, пока я жива!
– Конечно, Джесси. – пытаюсь подавить злость.
– У меня приваты заказывают чуть ли не каждый день!
– Но ведь ты давно работаешь.
– И что? Заказы пошли с моему первого дня здесь!
Гляжу на себя в зеркало. Нарисовать стрелки? В этом я не сильна.
Встаю, чтобы взять наряд. Затем приступаю к макияжу. Джесси кидает на стол черную подводку для глаз и подмигивает.
Может, она права?
Хватаю лайнер в руки, подношу к правому глазу.
Эта идея смущает, но одновременно и заводит. Внутри бушует интерес, как же я буду выглядеть с большими толстыми стрелками? Аккуратно натягиваю глаз, и решительно делаю линию по закрытому веку.
Повезло, что глаза у меня большие, раскрытые и так легко могу нарисовать точную линию. Вспоминаю, как много я черчу в университете на парах, и эти навыки здесь пригодились.
Долго моргаю, присматриваясь к себе в отражении. Решаю дорисовать вторую стрелку. Выходит хуже, чем первая, но это едва заметно. Необычно видеть в зеркале свое лицо, с таким ярким акцентом на глазах. Стрелки придают новой, неизвестной уверенности. Хотя это только, когда я стою в гримерке и не танцую перед табором мерзких мужиков.
Джесси сказала, что сегодня богатые гости. Но я и так предполагала, что все, кто знает о существовании закрытого клуба, сами по себе состоятельны. Джесси не спроста подметила этот факт, это значит, сегодня действительно кто-то необычный.
Доделываю макияж. Тушь, консилер, пудра. Неяркий блеск для губ под цвет алой розы. Блеск дает естественности губам и не перегружает образ.
Надеваю черные стрепы на ноги и на шею, поверх нижнего черного кружевного белья. Трусики сшиты с маленькой юбочкой в виде короткой нашивки. Сажусь на стул, и надеваю высокие стрипы. Туфли, в которых безумно тяжело ходить, а танцевать едва возможно.
Быстро разминаюсь, и разогреваю тело.
Везет, что я не танцую на пилоне, а стою позади сцены. Часто извиваюсь на полу, потому что так ноги меньше отекают. А еще там меня менее видно.
– Девочки, собрание! Все здесь? – администратор входит без стука в гримерку, но все уже оделись и готовы к выходу.
