Эта история произошла три года назад. Именно с нее начались мои исследования загадочного и необъяснимого, которые потом вошли в сборник коротких повестей под названием «Записки Макса Невского». Но об этом позже, а сейчас пришло время представиться: меня зовут Михаил Цыплаков. Прошу, не удивляйтесь. Сейчас объясню все по порядку. Я выпускник факультета журналистики, в настоящее время блогер. Но так как моя страничка на Дзене пока не приносит ожидаемого дохода, я подрабатываю в газете «Вечерний Н-ск», где веду ежемесячную рубрику «Загадочные истории». Тираж нашей газеты не велик, это скорее развлекательное чтиво, чем серьезное информационное издание. Однако публикации там приносят мне доход, который вместе со средствами, присылаемыми матушкой (мои родители состоятельные люди), позволяют жить если не на широкую ногу, то вполне сносно. Переехав в другой город к матери отца, которая в силу преклонного возраста стала нуждаться в уходе, родители оставили мне свою двухкомнатную квартиру с ремонтом и место в подземном паркинге. Вещи я покупаю в дорогих магазинах, правда редко, но зато они отличного качества и долго носятся. Стригусь у друга в барбершопе. Девушки считают меня интересным собеседником, с хорошим чувством юмора, что, впрочем, неудивительно. Мне с детства нравился собственный голос, так что рассказывать я люблю и делаю это весьма неплохо, к тому же профессия обязывает.
А теперь, собственно, почему «Записки Макса Невского», а не Михаила Цыплакова. Когда я стал работать в газете и писать рассказы, то в первую очередь задумался о псевдониме. Я решил, что фамилия «Цыплаков» для этой цели не подходит. Нет, я не в обиде на своих родителей, уважаю их и люблю, но для работы нужно было придумать что-то яркое, вызывающее у большинства подписчиков положительные эмоции. Я изменил свое имя, придав ему европейское звучание. А вот фамилия… Я выбрал ту, что ассоциируется в нашей стране с воинской славой и ратным подвигом. Так и родился Макс Невский – симпатичный парень с аккуратной бородкой и спортивной фигурой, умеющий поддержать любую беседу, амбициозный (куда ж без этого), любитель женщин, обладатель двушки в центре Н-ска и старенького «Форда», который мне пока никак не удается поменять на более современный автомобиль.
История, которую я хочу вам рассказать, началась вполне прозаично. Меня вызвал редактор и поручил написать историю о странных происшествиях, происходящих в заброшенных зданиях. Да-да, не удивляйтесь. Именно так он и сказал:
– Езжай, Макс, сделай несколько фотографий какого-нибудь полуразрушенного здания, поспрашивай местных и дней через десять, – шеф взглянул на висевший за спиной календарь, – возвращайся с материалом. Поезжай туда, куда посчитаешь нужным, разумеется, с учетом обозначенного времени и средств, отпущенных нашей бухгалтерией на командировки. Если решишь ехать на своей машине – бензин оплатим.
Я вышел из кабинета начальника, испытывая двойственные чувства. С одной стороны – я не люблю ездить в командировки поздней осенью, главным образом из-за погоды, а той осенью она была промозглой и дождливой. С другой стороны – у меня появилась возможность отличиться. Конечно, история о привидениях в заброшках меня не прославит, но при правильной подаче материала привлечет внимание к моей персоне, а это именно то, что нужно. Засев за комп, я углубился в изучение вопроса и спустя несколько часов определился с местом предстоящей командировки.
В двухстах километрах от нас находился небольшой провинциальный городок с говорящим названием Злобинск. В нем, судя по фотографиям в интернете, находилась заброшенная гостиница, носившая название «Гремучий Ручей». Может, там и прям где-то рядом находился ручей, я не знаю, но истории про это место ходили странные, вполне в духе идеи, озвученной шефом. К тому же весьма противоречивые, а это как раз то, что нужно мне. Можно будет оформить материал как журналистское расследование с детективной линией: загадки, тайны и я, Макс Невский, проливающий свет истины на всю эту историю.
Оформив командировку, я отправился домой под предлогом, что мне завтра рано выезжать. По пути заехал в спортивный магазин, купил пару фонариков и спальный мешок. Травмат, второй телефон и дополнительные зарядники у меня были. Заправил машину, так как ехать решил на ней, поужинал и стал собирать вещи. Я планировал потратить на все путешествие дней пять-шесть, день в пути, еще пару на написание статьи… Как раз и закончится время, обозначенное шефом.
Мне ничего не снилось. Я вообще редко вижу сны. К тому же ночью пошел дождик, монотонный и грустный, как все осенние дожди. Ходить под ним приятного мало, а вот дремать самое то. Я так расслабился, что чуть не проспал. На работу не идти, это понятно, но и сильно отклоняться от намеченного графика я не хотел. Позавтракал, оделся, подхватил сумку и спустился в подземный паркинг. Другие, громоздкие вещи, такие, как спальный мешок и чемодан с вещами, я сложил в багажник еще вечером.
Я ехал по городу, заполненному вереницами мокрых машин, лениво обмахивающихся дворниками, отражающимися в лужах светофорами и деловито спешащими гражданами, скрывающими лица под разноцветными зонтами. Через час я, наконец, выбрался из Н-ска и помчался в сторону Злобинска, утешая себя тем, что начинать дело в дождь – к удаче. Так моя матушка всегда говорила, примета такая есть.
В Злобинске дождя не было. Плутая по городу, я ругал себя за то, что изменил присущей мне предусмотрительности, не изучил хотя бы центральную его часть и не определился заранее с гостиницей. Неожиданно я выехал на совершенно пустую ровную улицу, упирающуюся в высокую бело-голубую колокольню. Небо над колокольней клубилось тучами самых разных оттенков, и я, притормозив на обочине, полез в стоящую на соседнем сиденье суму за фотоаппаратом. Снимки получатся, что надо.
Порыв ветра рванул полы не застёгнутой куртки и забрался за воротник. Я ощутил влажный холод, словно кто-то большой и невидимый с силой подул на меня. Держа фотоаппарат, я присел на корточки, фотографируя колокольню, которая при таком ракурсе казалась указующим перстом, нацеленным в графитово-серое небо.
Сделав несколько снимков, я встал, и отступил в сторону, не отрывая глаз от здания. Я искал еще более удачный ракурс для съемки, хотя удачнее, кажется, было уже некуда. Шаг, еще один и тишину намокшего города прорезал громкий крик:
– Цыпа!
Я вздрогнул, наступил в лужу, чертыхнулся и, наконец, увидел того, кто так громко кричал. Передо мной стоял Иван Тихоходов собственной персоной. Учитывая, что он назвал меня не Максом Невским и даже не Михаилом Цыплаковым, а прозвищем, которое, кстати, я всегда терпеть не мог, вы уже догадались, что Иван мой старый знакомый, а если еще точнее – бывший одноклассник. Честно скажу: за последние десять с лишним лет он не сильно изменился: те же торчащие уши, из-за которых в школе его дразнили Слоном, голубые навыкате глаза и светло-рыжая шевелюра, из-за ветра еще более лохматая, чем обычно.
