Не люблю я уличных торговцев, особенно торгующих жареными пирожками.
Я и раньше эти пирожки не покупал, даже когда они пять копеек стоили, а теперь и подавно.
Всегда проходил мимо неопрятных, синюшных продавщиц, и не понимал, как у них вообще можно что-то покупать.
А тут иду привычным маршрутом, вижу, у остановочного павильона девушка в белом передничке каким-то печевом торгует.
Замерзла бедняжка, нахохлилась, словно мокрый воробышек, одни только голубые глаза из-под вязаной шапочки выглядывают.
Я остановился. Девчонка совсем расклеилась на холоде, решил подбодрить:
– Не спи, красавица, – замерзнешь!
– Не замерзну, дяденька, – голосом Настеньки из фильма «Морозко» отвечает девушка. – Еще полчаса постою – может, чего купят.
– А что тут у тебя вкусненького? – снизошел я до выпечки.
– Все вкусненькое! – показала ровненькие зубки продавщица. – Булочки с изюмом, пирожки с маком, ватрушки. Возьмите – не пожалеете! Горячие еще!
Я взял.
А что бы и не взять по двенадцать-то рублей за штуку?
Одну ватрушку сразу съел, другую – домой отнес и с чаем оприходовал.
Не обманула девушка, вкусные были ватрушки, словно на сметане.
На другой день, проходя мимо остановки, я про девушку вспомнил.
Увидел – обрадовался, словно давней знакомой:
– Приветики! Как торговля?
– Плохо! Целый день дождь – хороший хозяин в такую погоду собаку на улицу не выгонит.
– Ладно, – подмигнул я. – Не грусти! Помогу, возьму пяток ватрушек.
– А у меня только четыре осталось, – растерялась продавщица.
– Давай все, что есть.
С тех пор стал я каждый день на остановку заглядывать и ватрушки покупать.
Имя девушки узнал – Анастасия.
Оказывается, в прошлом году она школу закончила, но в институт не поступила, не хватило баллов, устроилась на работу, чтобы родителям помогать.
– Правильно, – одобрил я ее выбор. – Сам заочно учился. Как говорят, учиться и любить никогда не поздно.
От моих слов Настенька смутилась.
– Я знаю, что у тебя все получится! – убирая ватрушки, продолжал я. – Ты девчонка красивая, тебя хоть сейчас в «Дом 2» без кастинга возьмут! От режиссеров «мыльных опер» отбоя не будет!
– Ага! – засветилась девушка. – А вы как-то связаны с телевидением?
– Да я вообще-то пенсионер…
Девушка потеряла ко мне всяческий интерес, словно меня и нет.
Я поднял воротник и пошагал прочь.
Вот такие ватрушки!
Правду говорят, что седина в бороду – бес в ребро.
Я это понял, как только подключился к Интернету.
Подключился и вскоре на мониторе, как в калейдоскопе, замелькали фотографии девушек без комплексов.
Одна соблазнительней другой.
И каждая предлагала любовь. Не бесплатно, конечно.
Я хоть и пенсионер, но понимал, что девочки стоят денег.
Все стройные, загорелые, ухоженные – в трамвае таких не встретишь.
Голубоглазая Инга, 99-64-94 (все делает на сто процентов!)
Златовласая Лола, 85-66-93 (готова к любым неожиданностям!)
Блондинка Лера, 86-61-89 (подарит незабываемую ночь любви!)
Сексапильная Кристина, 92-64-95 (обжигает, как огонь!)
Шалунья Татьяна, 95-64-96 (давно не страдает скромностью!)
Раз давно не страдает скромностью, то ей я и позвонил.
– Алло! – словно из райских кущ, ответил сладкий девичий голосок.
– Алло, алло! Танюша! Я тут сижу у компьютера… Слышите меня? Таня!
– Слышу, слышу…
В течение последующих двух минут виртуальный контакт был установлен – и я кинулся наводить в доме порядок, чтобы не ударить в грязь лицом во время контакта материалистического.
Через час в дверь зазвонили!
– Бегу, бегу, – метнулся я в прихожую.
– Голубков Никита Фомич? – раздалось на лестничной площадке.
– Он самый.
– Улица Павлика Морозова, 113, квартира 6?
– Так точно. Да вы заходите, не стесняйтесь.
– А можно прямо здесь?
– Как прямо здесь? – уловив дыхание прильнувших к дверным глазкам соседей, не понял я. – Мы же приличные люди… Проходите!
– Нет-нет, лучше здесь, да и некогда мне с вами возиться, – упиралась девушка. – Сейчас все быстренько оформим – и разбежимся.
– Как разбежимся, если у нас еще час времени?
– Клиенты ждут, Никита Фомич! Вы, думаете, один у меня? Ошибаетесь! Мне еще шестнадцать адресов надо обежать!
Я попробовал обнять девушку, но она решительно отстранилась:
– Только без рук! Быстренько расписывайтесь, вот авторучка…
– За что расписываться?
– За заказное письмо! – вспыхнула девушка, и только тут я заметил у нее нашивку «Почта России».
Через полчаса позвонили снова.
Я прильнул к глазку.
На этот раз, видимо, была она, шалунья, 95-64-96!
– К вам можно?
– Конечно, проходите! Давно жду!
– Спасибо, – проворковала девушка. – Культурного человека сразу видно. Но, увы, времена нынче такие, что большинство даже дверь боятся открыть.
– И как же вы с ними общаетесь? – удивился я.
– Через дверь, – улыбнулась девушка. – Что можно, показываем в дверной глазок, но в основном завоевываем симпатию словами…
– Странно!
– Ничего странного. Главное – убедить человека, чтобы он согласился.
– Так я уже давно согласен.
– Тогда поставьте свою подпись и укажите паспортные данные.
– А паспортные данные зачем?
– Чтобы подписной лист за выдвижение Семена Семеновича Соломко кандидатом в Государственную думу признали законным.
– Какого еще Соломко? – вспылил я и вытолкал гостью за дверь.
На всякий случай еще раз позвонил девушке, не страдающей скромностью – та была уже в пути.
– Это здорово, это здорово, это очень даже хорошо! – пропел я, и, чтобы не терять времени, стал раздеваться.
Когда в дверь позвонили, я уже пребывал в костюме Адама.
Но вошедшая в квартиру Ева ничуть не смутилась моей внешности.
– Вот так всегда, – вздохнула она. – Клиент гол, как сокол.
– Не скажите, – улыбнулся я, протягивая двести долларов.
– Хоть один сознательный! Ладно, я оформлю приходный ордер.
– Можно и без ордера! – обрадовался я.
– А вот этого, дедушка, не надо! – отреагировала гостья, и ловко бросила меня через бедро на пол. – Сопротивление судебному приставу при исполнении служебных обязанностей влечет уголовную ответственность! Так что лучше погасите долги по квартплате в добровольном порядке и обойдемся без описи имущества!
– Так вы не шалунья Таня, 95-64-96?
– Варвара Федоровна Булкина, – предъявила удостоверение незнакомка. – Судебный пристав-исполнитель службы судебных приставов.
Лишившись долларов, я потерял всякую надежду на любовь.
Нет денег – нет и любви.
Прописная истина.
