Иван Корсуновский - Записки с телефона

Молодой парень лет 25-30 сидит за компьютерным столом. Интерьер обычный. Обычная комната захламлённая обычном пивом, обычными чипсами, обычными готовыми обедами из обычных кафе, в комнате стоит обычный стол, на нем обычный телефон, обычные коробки с дисками, обычные сигареты, обычные энергетики, обычная кола, и парень играет в обычную компьютерную игру, с обычными выстрелами, с обычными криками, с обычными убийствами. Парень сидит на обычным вращающимся стуле, с обычным видом он подъезжает, не отрываясь от стула к туалету, обычно заезжает туда на стуле, обычно закрывает дверь, обычно пердит. За окном по-обычному смеркается, он обычно смывает воду, обычно выезжает из туалета, обычно выключает свет, обычно выпивает энергетик и по обычаю кидает его в обычное пластиковое окно, обычно берет телефон, обычно фотографирует им себя, на нем обычная футболка с обычным рисунком, он в обычных джинсах, он ставит обычную подпись, с обычным тегом «Я». Телефон как обычно садиться, как обычно Парень подключает телефон к розетке, как обычно розетки заняты, как обычно он вытаскивает наугад. Все как обычно, только необычно гаснет свет. Гаснет компьютер, гаснет телефон, гаснет планшет, гаснет телевизор, гаснет микроволновая печь, гаснет вентилятор, гаснет чайник, гаснет свет. А парень гаснет? Нет.

Отсутствие света есть тьма. Тьма есть любое не освещенное пространство. Освятить любое пространство может священник. Освящённое пространство еще не значит, что там есть свет. Ленин осветил пространство сделав электрификацию страны. В народе свет, который привнес Ленин называют лампочкой Ильича. После 1991 года, ни сразу, лапочку Ильича заменили на Энергосберегающую. В ней нет святости, зато есть инертный газ. Когда отключают свет, пространство наполняется тьмой. Сегодня тьму можно победить фонариком, керосиновый лампой, свечкой, на короткое время спичкой, бензиновой или газовой, или самым простым способом дождавшись рассвета. Обычный парень знал, что до рассвета рано, керосиновой лампы и фонарика он не имел, да и свечками он не запасся. Делать запасы привычка людей, которые в определенное время испытывают недостатки. Обычный парень в обычное время не испытывает недостатки.  Да и с Лениным он не был знаком, но также испытывал недовольство, правда вызванное отключением игры на самом интересном моменте. А так как, сохраняться он не любил, отсутствие света его повергло в тоску. Хотя на подсознательном уровне его Рабоче-Крестьянское происхождение подсказывало выйти в коридор к электросчетчику, но так как он не был знаком не с Эдисоном, не с Ильичом, ни со своим отцом лично, и в его голове Крестьянин боролся с рабочим перейдя на личности, хотя вместе они доигрывали обычную компьютерную игру, с обычными криками, с обычными убийствами. То он решил ждать, то ли когда свет появиться во тьме, то ли соседа Толика, у которого скорее всего тоже нет света, то ли когда Мама придет с ночной смены…

– Раз, два, три – считал он – Четыре, пять – вторила ему тьма. – Шесть, семь – передразнивал он ее – восемь, девять – давилась от смеха тьма – десять, одиннадцать – скучал он. –Двенадцать, тринадцать – убаюкивала его тьма. – Тринадцать несчастливое число, – думал парень. Темнота молчала.

– Обиделась, – подумал парень, и сам обиделся на темноту.

Темнота и парень перестали разговаривать.

Рабочий и крестьянин перестали играть.

Всех четверых одолела тоска.

Сосед Толик, все не шел.

Парень первый не выдержал и плюнул, но попал себе в голову.

Темнота засмеялась.

–Смеешься! – пригрозил ей парень – да?! – поддакнули ему рабочий и крестьянин.

– Ух я тебе! – грозил он ей кулаком, но тьма не увидела, потому что темно, хоть глаз выколи, и парень ткнул им в себя.

– Ты еще и драться! – и обычный парень, в обычной футболке, встал с необычной уверенностью покончить с этим.

–Кто, если не я?! – крикнул он в темноту.

Темнота молчала, а сверху застучали.

– У меня Дед всю войну прошел – прошептал он на стукачей. И с твердой уверенностью, что его дело правое, пошел разгонять темноту в коридор.

Каждый человек имеет право закрыться, или быть открытым, имеет право на свет и на тьму; имеет право быть свободным или не быть; имеет право на лень и на заработок; быть тем кем он хочет или считать себя никем; имеет право винить себя в случившимся или не винить; имеет право на имущество; имеет право и на свободное передвижение из комнаты в комнату, и тратить время, и тратить деньги, и быть рабом, и рабовладельцем, и цивилизованным, и варваром, и шутом, и хамом, и животным, и сумасшедшим; имеет право и притворяться и быть искренним, и пукать громко, и пукать без шумно, и быть, и не быть, и  знать свой родной, и презирать; Имеет право открывать двери, и закрывать, и разговаривать с самим собой и с Богом; имеет право и молчать, и считать себя особенным или обычным, и только единственного он не имеет – лишать

Обычный парень не знал, прав ли он или не прав. А не знание прав не освобождает от ответственности, а ответственность, обычный парень перекладывал на других, потому как принять ответственность – это свойство мужчины, а   мужчину он ни разу не видел, и поэтому он стоял в нерешительности, открывать ему дверь в коридор или оставить все как есть. И ни крестьянин, ни тем более рабочий, никогда этот вопрос себе не задавали, этот вопрос принадлежал существу другого порядка, тому который освящая комнату, уверен, что там появится свет.

 Долго или мало он стоял в нерешительности неизвестно. Наверно, в какой-то момент ему опротивело стоять или стало скучно, или он не выдержал смеха темноты, или, или… Известно, что в 22. 00. по московскому времени, дверь квартиры 126 на 23 этаже, не дождавшись Мамы, которая должна была прийти с ночной смены, не переложив на нее ответственность, Родион открыл дверь. А как известно? Что известно? Когда известно? Откуда известно? Получается известно неизвестное, а то известное, что вестное, то есть от вестника, в переводе на английский West, по компасу указывающий на запад, Родион гой еси сын Неизвестного вышел и был таков. Не в сказке сказать, не пером описать…