1. 1
Лист бумаги жжет кожу. Я в который раз взглядом просматриваю аккуратно выведенный подчерк.
“Ты станешь моей девушкой, малая. У тебя нет выбора и ты прекрасно об этом знаешь. Вопрос только в том, сколько ты будешь брыкаться и пытаться избежать неизбежного”
Да какого черта происходит?
Я прекрасно понимаю, что выбора у меня нет. Давид Немиров единственный человек, который может мне помочь Защитить..Я в полной заднице.
Только в голове дикий страх и единственный вопрос - зачем ему это?
Он точно не галантный кавалер, решивший спасти девушку от жесткого буллинга. Из того, что я о нем знаю, могу сделать вывод, что здесь что-то нечисто.
Такие как он никогда не делают чего-то просто так.
Он скорее антагонист, нежели герой-спасатель.
Почему моя скромная персона понадобилась ему?
Он явно выбрал меня своей жертвой. Меня это жутко пугает. Настолько, что холодящие мурашки и ощутимое волнение никак не покидает.
Ощущаю на себе настырный взгляд и поднимаю голову.
Он стоит в другом конце длинного коридора. В компании парней, которые разговаривают о чем-то наперебой.
Но смотрит лишь на меня и на записку в моих руках.
Сразу же комкаю её.
— Никогда, — шепчу едва слышно и так медленно, чтобы он смог прочитать по губам.
Для наглядности бросаю скомканный лист себе под ноги и наступаю на него толстой подошвой осенних ботинок.
Вкладываю в это всю свою злость.
Снова поднимаю свой взгляд на него.
— Совсем скоро, — он не стесняется сказать это во весь голос, чем привлекает ненужное внимание.
Несколько десятков людей, находящихся в коридоре, сразу уставляются на меня.
Ни за что на свете я не стану его девушкой! Даже если на кону будет стоять моя жизнь.
Разворачиваюсь и ухожу дальше по коридору, лишь бы не слышать волны обсуждений, поднявшейся благодаря Давиду.
Я всегда справлялась со своими проблемами сама. Они никогда не были такими масштабными, как сейчас. Но пока я чувствую в себе силы бороться до конца.
2. 2
— Ты совсем разучилась смотреть под ноги? — чувствую резкий толчок в плечо. — Ненужный мусор.
Едва ловлю равновесие, чтобы не упасть.
Очередной придурок из свиты Лаврова.
— Иди к черту, — злобно выплевываю я. — Я даже не прикоснулась к тебе.
— Ещё не хватало, — на его лице появляется противная ухмылка. — Осторожнее ходи по вечерам со своих тренировок, Дарина, — мое имя произносит так, будто оно жжет ему язык. — Разное ведь бывает, понимаешь? А живешь ты далековато от студии танцев, в которую ходишь.
Запугивание - то, чем меня сейчас пытаются морально уничтожить.
И у них достаточно хорошо это получается.
Я уже вздрагиваю от каждого шороха и звука.
— Смотри, чтобы тебе не пришлось ходить и оглядываться, — стойко отвечаю, при этом ощущая в груди неподдельный страх.
Одно дело оскорбления, которые сыпятся на меня всю последнюю неделю. Совсем другое - угрозы.
— Да ты что? — смеется он. — И что ты сделаешь? Попросишь своего братишку пятиклассника меня побить?
Он прав. Защиты мне ждать не от кого. Сейчас каждый ополчился против меня и жаждет мгновенной расплаты за то, чего я не совершала.
Единственный вариант, который у меня есть - Давид.
Если я стану его девушкой, меня никто не решится тронуть.
Его до смерти боятся. Да и его авторитет будет значительно внушительней, чем у Лаврова.
Идеальный вариант на первый взгляд.
Но я прекрасно понимаю, что за его предложением помочь, стоит что-то страшное.
И, возможно, когда я узнаю, что именно, происходящее сейчас покажется для меня детской сказкой.
— Исчезни, — устало прошу, и иду дальше по коридору.
— Следи за языком, — бросает мне вслед. — За каждое гнилое словечко придется расплатиться.
На урок не иду.
Прячусь в отдаленном крыле, которое сейчас находится на ремонте и занятия здесь не проводят.
Сажусь прямо на пыльный пол, достаю наушники и включаю музыку.
Она всегда помогала мне справиться и сменить шторм внутри меня штилем.
Только не в этот раз.
Здесь пахнет сыростью и краской. А ещё достаточно прохладно. Приходится обнять себя руками. Кто-то открыл окно, чтобы краска скорее подсохла.
Дожидаюсь окончания занятий и еще около часа после них. Лишь тогда поднимаюсь со скамейки и иду в холл к выходу.
Наперед знаю, что ждет меня дома.
Отец уже оборвал мне телефон - наверняка, оперативно доложили, что дочь не явилась на несколько занятий.
В школьных коридорах опустело и нет ни одной живой души.
Даже вахтер пропал куда-то и не контролирует то, что на территорию может попасть кто-то посторонний.
За окном достаточно темно и сыплет снег.
Обычно я люблю такую зимнюю атмосферу. Есть особенная романтика возвращаться домой, наслаждаться падающим снегом, в свете уличных фонарей и слышать этот хруст под подошвой ботинок.
Сегодня я в осенних, потому что вчера во время физкультуры кто-то забрался в раздевалку и украл мою обувь.
Я нигде не смогла её найти и возвращалась домой по сугробам в спортивных кроссовках.
Последняя неделя резко сменила мою любовь к этому диким страхом.
Дружки Лаврова уже не единожды поджидали меня после занятий.
Чаще всего мне удавалось проскользнуть и уйти незамеченной. Только вчера они меня словили.
Я не понимала, что они хотят от меня и чего можно от них ждать, поэтому бросилась в бег.
Так быстро ещё в жизни не бегала, благо адреналин в крови помогал.
Физрук бы если увидел, сразу поставил высший балл в аттестат.
Я сбила их со следу, когда в очередном переулке спряталась за грудой мусора.
Но сколько раз я ещё смогу так удачно скрыться?
Я вляпалась в полное дерьмо и пока не знала, как от него отмыться.
Понимала, что нужно найти виновных и снять с себя все обвинения, но все играло против меня.
Мои руки были связаны полностью буллингом и угрозами.
Надежда умирает последней?
Вот и моя умирает прямо сейчас, когда перед самым выходом с холла, бросаю взгляд на улицу и вижу под ближайшим фонарем дружков Лаврова.
Сердце уходит в пятки, а паника подступает комом в горле.
Отец продолжает разрывать мой телефон, а это значит лишь то, что мне нужно оказаться дома, как можно скорее.
Ноги немеют. Буквально не могу пошевелиться.
Страх сковывает жесткими цепями.
— По-прежнему уверена, что тебе не нужна моя помощь, малая? — раздается голос позади меня.
Подскакиваю на ровном месте, потому что от неожиданности напряжение внутри меня достигает своего пика.
Давид стоит за моей спиной.
Меня обдает ароматом его парфюма, а самодовольная ухмылка на его губах вызывает раздражение.
Почему он до сих пор здесь? Занятия давно закончены.
— Зачем так подкрадываться? — шиплю, сжимая руки в кулаки. — Чего ты вообще хочешь от меня?
Прожигаю его взглядом, в ответ получая лишь безразличие и полное спокойствие.
— Помочь, — легко срывается с его губ.
Но эти глаза не внушают мне никакого доверия. Он смотрит на меня как на какую-то игрушку. А я точно не собираюсь становится пешкой в чужой игре.
