Пролог
Последний день сессии первого учебного года в Академии Управления Даром или завтра уже каникулы…
– Так ты и Этьен поцеловались?! Значит вы теперь пара? – допытывалась у меня подруга.
– Не знаю, всё еще очень свежо! Но этот поцелуй… Ах, что это был за поцелуй! – кокетничала я, мечтательно закатив глаза. – Хотя, возможно, это просто был волшебный вечер, и поэтому всё казалось таким необыкновенным! Но Этьен определенно умеет ухаживать и дать девушке почувствовать, что она единственная и самая, самая… – загадочно улыбнулась я. И тут же в испуге дёрнула головой, потому что буквально в нескольких сантиметрах от моего уха в стену вонзился дротик, пригвоздив собой комара.
– Сухая пень-колода! – выругалась Присцилла. – Позер! – добавила она одними губами, однако я поняла то, что она сказала и согласно кивнула. Я была точно такого же, если не ещё худшего мнения об официально признанном бастарде нашего Императора-узурпатора.
И тут почти впритык к моей макушке стену продырявил еще один дротик! Так как на сей раз комара не оказалось, то этот, вероятно, был предназначен для того, чтобы измерить то, на сколько сантиметров я выросла за первый, проведенный в стенах академии учебный год.
И как будто этого было мало, следом раздались не извинения, а громогласный, разноголосый, издевательский смех.
«Это слишком! Этого нельзя спустить!» – промелькнула шальная мысль в моей голове…
На меня словно что-то нашло. С непоколебимым спокойствием и величавым достоинством я сосредоточилась на том, чтобы чистенько и аккуратненько изъять оба дротика из стены. И настолько я была сфокусирована на миссии обладания этими дротиками только теперь, что не слышала ни насмешек, ни улюлюканий, подначивающих меня, ни просьб Присциллы – не связываться с Эриком фон Ричмонд де Контермбиль, герцогом Труамгурским, который и по происхождению и по натуре своей был стопроцентным гадом. Точнее, по происхождению он был наполовину нагом, а наполовину драконом, что, если не углубляться в частности – одно и тоже с гадом. Ну, а если углубиться в подробности, то сволочью старший сын нашего Императора был – в квадрате.
Однако вернёмся к дротикам… Как я уже упомянула выше, я не слышала ничего и никого, и как только эти вожделенные дротики оказались у меня в руках, я не целясь, не думая, и, откровенно говоря, не совсем понимая, что делаю, отправила их в направлении обидчика. И уже в следующее мгновение, в вечно шумном коридоре Академии – воцарилась такая гробовая тишина, что у меня до сих пор, как вспомню, мурашки по коже бегают…
– Каро, скажи мне, что вот это… только что…это не ты сделала? – в ужасе прошептала Присцилла, наблюдая как оба дротика вошли тютелька в тютельку по обе стороны от высокородной шеи его императорского сиятельства, пришпандорив к стенке краешки кружев его воротника-стоечки.
– Боюсь, что я! – дрожащая как осиновый лист, прошептала я, рассматривая свои руки, которые прежде держали те самые дротики, которые теперь держат пришпиленным к стене Эрика фон Ричмонд. – Ты, если хочешь, то оставайся, а я, пожалуй, пошла отсюда… – известила я подругу о своих планах на ближайшее будущее.
– Что значит, если хочешь, то оставайся? – тут же отреагировала Присцилла. – Я же рядом с тобой стояла, а для некоторых тут – это всё равно, что соучастница! Я с тобой!
И мы с ней, воспользовавшись тем, что стояли практически у выхода, беспрепятственно ретировались из холла Академии в палисадник, а там уже преобразившись в свою вторую ипостась, то есть розовых фламинго, взмыли ввысь.
* * *
Прошло два месяца. Первый день нового учебного года в Академии Управления Даром…
– Каролина, я впечатлен! Нет, я – просто потрясен! Прошло два месяца, а я ни на секунду не забывал о тебе… – проворковал он с придыханием, беря меня под локоть и разворачивая к себе лицом. При этом императорский сыночек, кажется, пытался изображать галантность, которая, тем не менее, со стороны всеми воспринималась как изощренное издевательство над жертвой, то есть надо мной. – Каро, а как ты смотришь на то, что если ты откроешь мне свои секреты, то я открою тебе свои… – и он решительно заблокировал пути моего отступления, расположив свои правую и левую ладони по обе стороны от моих плеч, зажав меня между собой и стеной.
– Никаких секретов, – судорожно сглотнув, честно сообщила я. – Просто один единственный, совершенно случайно удачный бросок!
В ответ я получила снисходительную улыбку и раздевающий взгляд.
– Я, дорогая моя, имел в виду вовсе не игру в дартс... – подмигнул он мне, растянув губы, как он, я полагаю, не сомневался, в соблазнительно-искушающей улыбке. Справедливости ради надо отметить, что наги – в абсолютном большинстве своем признанные герои-любовники, а Эрик считался ловеласом – даже по меркам нагов. Так что, возможно, кому-то другому его улыбка вполне могла показаться завораживающей, но не мне. Мне же хотелось, как минимум нагрубить, как максимум выбить зубы обладателю этой глумливой улыбки. Однако и первое, и второе было роскошью, которую я не могла себе позволить, если не желала быть тут же отчисленной из Академии.
– Ах, ваше сиятельство, – елейным голоском парировала я, – просто ваш намёк на то, что вы имели в виду, был столь виртуозно-изысканным, что мне не хватило тонкости восприятия, чтобы его уловить. Прошу прощения… – иронично «покаялась» я, опустив глазки, и сделала отчаянную попытку выскользнуть из кольца его рук, которая, к сожалению, мне не удалась.
– О-о-о! Милая, тебе совершенно не за что просить прощения, – ласково сообщили мне, самодовольно и одновременно плотоядно улыбаясь. – Я буду просто счастлив, разъяснить тебе всё, что я имел и имею в виду…
– Хм-м-м-м, Ваше Сиятельство, – решила я напомнить императорскому отпрыску существовавший до сегодняшнего злосчастного дня статус-кво, – вы меня до сих пор не замечали… и как насчет того, чтобы вернуться к этому же?
После чего дабы закрепить эффект от сказанного, я прибегла уже к откровенно грубой лести: – В том смысле, что вы меня по-прежнему знать не знаете, а я продолжаю обожать вас, как и миллионы других подданных вашего батюшки, исключительно издалека!
Начисто проигнорировав мою последнюю реплику, словно я и не говорила ничего, Эрик фон Ричмонд с преувеличенным наслаждением вдохнул запах, исходивший от моих волос. – Ты так хорошо пахнешь…
– Хммм, уговорили, – театрально вздохнула я и перешла на доверительный шёпот. – Так и быть, открою вам один из моих секретов. Это шампунь. Его используют, когда моют голову. Попробуйте как-нибудь…
– Каро… ну, ты и язва! – подчеркнуто театрально закатил глаза Его Сиятельство. – Так же и обидеть можно! Моё счастье, что я в себе безапелляционно-безусловно уверен, иначе поверил бы уже, что совсем тебе не нравлюсь. Но мы-то с тобой знаем, что я тебе нравлюсь! Очень нравлюсь! Потому что другого не дано! Это же абсолютно противоестественно… для женщины не желать меня!
