Зарубежное россиеведение представляет собой относительно новое направление научных исследований и учебного процесса. Существующие интеллектуальные практики в этой области опираются на богатый опыт отечественной и зарубежной историографии, западной советологии, кремленологии. В постсоветскую эпоху российские ученые, используя принципы методологического плюрализма, научной объективности, «бесклассовости» гуманитарного знания, а также открытости российского общества, обратились к важному тезису И. Валлерстайна о том, что «история не принимает ничьей стороны»>1. Данная мысль ученого об объективности научной истины в числе других помогает вписать зарубежное россиеведение в исследовательское пространство современной гуманитаристики.
Россиеведение, осознавая недостаточность традиционных подходов к изучению России, позиционирует себя как академическое поле, в котором наша страна исследуется историками, экономистами, социологами, политологами, филологами, правоведами, философами и другими учеными, экспертами целостно, полидисциплинарно, в качестве сложного монообъекта.
Зарубежное россиеведение, оставаясь в академическом поле россиеведения, устанавливает иную оптику при изучении нашей страны – взгляд на нее западных и восточных исследователей со своими методами познания действительности, идеологическими и политическими пристрастиями, доступной им источниковой базой.
Россиеведением плодотворно занимаются в системе Российской академии наук. Многоплановую работу в данном направлении развернул с 2008 г. Центр россиеведения Института научной информации по общественным наукам РАН, в рамках которого организован соответствующий семинар, регулярно публикующий свои материалы. Центр издает сборник «Труды по россиеведению».
В рамках ежегодных гуманитарных чтений россиеведческая проблематика на секционном уровне исследуется в Российском государственном гуманитарном университете. В 2011 г. профессора, преподаватели, студенты, магистранты и аспиранты представили в россиеведческом ключе на публичное обсуждение свои научные наработки по теме «Модернизационные проекты в России: история и современность».
Как видим, научные и учебные практики реализуются в этой сфере по принципу дополнительности.
Предлагаемое вниманию читателей учебное пособие, хронологически охватывающее в основном XX–XXI вв., является результатом активного участия РГГУ, его Историко-архивного института в Болонском процессе, в первую очередь определенным итогом деятельности университетских и институтских международных магистратур по истории, политологии, международным отношениям. Его авторы – читающие магистерские курсы ученые, поэтому не в последнюю очередь наша книга адресована слушателям вузовских международных магистратур.
На ее страницах читатель познакомится с системой россиеведческих научных центров за рубежом, кругом решаемых ими проблем, историей и организацией архивной россики, современным анализом советологических концепций, возможностями отечественных органов госбезопасности в вопросах научного раскрытия зарубежных аспектов россиеведения, с ролью Российской Федерации в системе международной безопасности и другими сюжетами. В то же время данная работа по ряду вполне объяснимых причин не может претендовать на окончательную завершенность.
Е. В. Старостин
Раздел І. Методологические основания и источниковая база зарубежного россиеведения
Глава 1. Историко-документальное наследие россиеведения за рубежом
История России своими корнями уходит в далекое прошлое. Во всяком случае, историки ее начинают задолго до образования в последней четверти IX в. Древнерусского государства в Восточной Европе. О жизни и быте прародителей славян, заселивших огромные пространства Центральной, Восточной и Северной Европы, можно узнать из древнегреческих, византийских, германских, скандинавских, арабских, иранских и т. д. источников>2. Сведения иностранного происхождения о природе, территории, климате, людях, о событиях нашей страны, как и отечественные источники, сохранившиеся за рубежом, составляют то, что в исторической науке принято называть зарубежной архивной россикой. Сам термин «россика» (русс и ка) появился и утвердился в западноевропейской науке в 20-40-е гг. XIX в. для обозначения рукописных и печатных книг по русской истории, хранившихся в крупнейших библиотеках Италии, Франции, Великобритании, Швеции. В начале XX в., в особенности после Первой мировой войны, остро поставившей задачу реституции, к этому термину все чаще и чаще стали добавлять определение «архивная россика». Огромное количество документов, вывезенных в годы революций, Гражданской войны и интервенции и сохраненных нашими соотечественниками, стало информационным ресурсом западного россиеведения. Революционные события первой четверти XX в. способствовали зарождению россиеведения как системы государственных, общественных и частных структур, институтов, кафедр, центров и т. п. Знать историю создания и состав крупнейших зарубежных архивных комплексов, их правовое положение, степень изученности важно как для понимания истоков интеллектуальных воззрений русских эмигрантов, так и для формирования у элиты принявших их стран устойчивых взглядов на историю России. Не следует забывать и об архивном интересе, так как имеющиеся сведения о разнообразных источниках по отечественной истории за рубежом позволяли соединить в единый информационный блок – сначала в виртуальный, а затем и в фактический – разрозненные временем и обстоятельствами документы. Не менее, если не более, важен политический аспект. Прошлое нас интересует постольку, поскольку позволяет оценить настоящее и наметить вехи развития будущего.
Историография вопроса
Научный и практический интерес к иностранным архивам и содержавшимся в них сведениям по русской истории существовал давно>3. Еще в 1654 г. Патриархом Никоном в далекий Афон был послан архидиакон Арсений Суханов, который доставил оттуда 498 рукописных памятников, в том числе уникальные списки IX–XIII вв., частично опубликованные в 1873 г. в Киеве>4. Такими же политическими мотивами руководствовался Петр I, откомандировавший в Швецию В. Н. Татищева для изучения истории отношений России с ее северным соседом. Сведения, почерпнутые из своих находок, историк использовал при написании «Истории Российской с самых древнейших времен» (ich. 1–4) (М., 1768–1784). Документы, найденные Татищевым, впоследствии были пополнены архивными поисками А. Чумикова, В. Соловьева, частными разысканиями М. М. Щербатова, А. И. Мусина-Пушкина, Н. И. Новикова. Не столько любознательностью, сколько государственными интересами руководствовалась Екатерина II, направившая в Тайный Ватиканский архив собирать посольские материалы Я. И. Булгакова и в Кенигсбергский архив (Архив гроссмейстера Немецкого ордена) – сенатора О. П. Козодавлева. В реализации программы собирания и издания зарубежных источников о древнейшем периоде Руси много сделали приглашенные немецкие историки: Г. 3. Байер, A. Л. Шлецер, И. Штриттер и др.