Батистовые занавески бесшумно вздымались и опускались, не нарушая покой спальни. Золотистое летнее утро просачивалось сквозь них и лёгким покрывалом ложилось на молочный шифоньер, чёрно-белый плакат с мрачными музыкантами из группы «Во́льма», пыльный письменный стол с ноутбуком и кружкой недопитого чая. На широкой кровати, сбив одеяло в сторону и отбросив к изголовью плюшевого полинялого крокодила, лежала девушка. Разбросанные по подушке рыжие длинные волосы впитывали солнечный свет и горели огнём, ярче выделяя мелкие веснушки на её светлом невыразительном лице.
Девушка дрогнула во сне и с медленным глубоким вздохом открыла глаза. Слушая, как за окном щебечут скворцы и скрипят качели на детской площадке, Ирина томно потянулась. Уткнувшись в подушку носом, она распласталась на постели – день обещал быть тёплым и ясным, и это радовало. Ира не помнила, что ей снилось, но ощущала сладкое, волнующее послевкусие, какое бывает у влюблённых, и ей хотелось продлить это ощущение. Когда всё же остатки дремы рассеялись, она опустила ноги на пол и собрала тяжёлые волосы в свободную нехитрую косу.
Запахнув халат, Ира вышла в сквозную комнату, тёмную и холодную, осиротевшую без бабушки. Собранный диван-книжка, узорчатый настенный ковёр над ним, онемевший телевизор с вязаными салфетками, громоздкая стенка с пожелтевшими фотографиями за стеклянными дверцами… Раньше Ира застывала тут, оглушённая тишиной и придавленная одиночеством. Потом пролетала мимо, усиленно стараясь не слышать скрипа половиц и не думать. Она закрывалась в своей спальне, включала какой-нибудь фильм и засыпала со светом. Наконец она научилась держать тупую, ноющую боль на расстоянии вытянутой руки – на это ей понадобилось два года.
Не останавливаясь и не замирая, она спокойно прошла на кухню. Здесь распахнула окошко и по привычке включила старенькое бабушкино радио. Рассеянно слушая ведущих утренней программы, она пожарила яичницу и заварила кофе. Отодвинув брошенные накануне квитанции по коммунальным платежам (просчитывать бюджет ей сейчас не хотелось), Ира села завтракать. Когда она листала ленту новостей в Розетке, Оля прислала сообщение: «Ирина, доброе утро! Если тебя не затруднит, мы могли бы встретиться в 12:00? Я с мужем и сыном должна раньше уехать за город». Улыбаясь, Ира быстро набрала: «Привет! Конечно!» Но, сделав глоток, девушка вдруг задумалась и нахмурилась. Странный, как будто официальный тон подруги всё же неприятно царапнул.
Они не виделись почти пять лет: Оля после выпускного уехала учиться в Питер, Ира осталась с больной бабушкой и медицинским колледжем. С тех пор много воды утекло, постепенно их общение свелось к поздравлениям на Новый год и день рождения. Решив, что это всего лишь отголоски того расстояния, что росло между ними годами, и что живая встреча сотрёт их, Ира воодушевлённо написала: «Может, встретимся у тебя во дворе и вместе поедем?» Оля ответила не сразу: «Я не дома». После обмена смайликами Ира посмотрела на часы и заторопилась.
Приняв душ, она переоделась в футболку и джинсовый сарафан с рваным подолом. Махнув щёточкой туши, сбрызнула запястья и шею духами, оставляющими за собой нежный, тонкий шлейф. Уже обуваясь в коридоре, Ира спохватилась: она забыла в холодильнике подарок для Оли. Сунув бутылку кефира и упаковку мятных пряников в рюкзак, она натянула зелёные с пёстрыми нашивками кеды и выскочила на лестничную площадку.
Узкая длинная аллея между домами встретила её россыпью лепестков отцветающих яблонь. Лепестки напоминали Ире первый хрупкий снег и ласковую, робкую зиму, которую она так любила. Девушка почти бежала по этому весеннему, попавшему в лето розовато-нежному снегу, когда в тени узловатой ранетки заметила на камне чёрного одноглазого кота. Сбавив шаг, она виновато улыбнулась ему и прошептала: «Завтра». Под деревьями огромной, свободной и нищей семьёй жили бездомные коты и кошки, и девушка часто их подкармливала, как и многие жители соседних домов, но сегодня в спешке она совсем про них забыла.
Когда она прибежала на остановку, часы показывали без двадцати двенадцать. Ира с беспокойством вспомнила школьную пунктуальность Оли и её постоянные выговоры за опоздания. К счастью, на светофоре уже стояла нужная маршрутка. Ира махнула водителю рукой и сделала шаг к дороге, чуть не наступив на прикатившееся к её ногам красное яблоко. Девушка подняла его и огляделась. У пешеходного перехода что-то весело обсуждала компания подростков, у печатного киоска седовласая девушка в солнечных очках смотрела в телефон, на лавочке курил понурый небритый мужчина. Никого, кто мог бы обронить яблоко. Ирина недоумённо сдвинула брови и зашла с находкой в пазик.
В кафе она приехала вовремя. Заказав чай и грушевый пирог, самые бюджетные в меню, Ира переложила в подарочный пакетик пряники и кефир и в ожидании подруги стала подсчитывать свои расходы на ближайшее время. Никаких накоплений у неё не было, жила она от аванса до зарплаты, поэтому с устройством на новую работу не стоило затягивать. Оставшихся денег ей хватало на оплату коммуналки и несколько сдержанных недель. Как ни крутись, выходило одно: пояс затянуть потуже всё же придётся. Все эти размышления только вгоняли в тоску. Ира, чтобы как-то отвлечься, взяла с полки старый томик Куприна и, открыв его на середине, принялась пролистывать «Гранатовый браслет».
Она читала его в школе и сейчас вспоминала не только сюжет, но и урок, на котором учитель предложил группам проанализировать и сравнить «философию любви» Куприна, Бунина и… кажется, Андреева. Ей, Оле и их команде достался Бунин. Ира тогда расстроилась – Куприн был ей ближе; Оля же, напротив, обрадовалась, что жребий определил именно так. Выступая с докладом, подруги впервые не сошлись во мнении. Они жарко спорили друг с другом, хотя должны были лишь представить концепцию автора. Тогда дело чуть не дошло до серьёзной ссоры: Оля, руководившая группой, не привыкла, что её «подопечные» с ней не соглашаются, и потому горячилась. К тому же она давно считала себя повзрослевшей раньше срока, а значит, её более трезвый взгляд на мир был единственно верным. Учитель дал высказаться обеим девушкам и, поддержав каждую, похвалил за полярные мнения. Но Ира знала, что ребята не прислушались к её «наивной и романтической» точке зрения. В школе она не была лидером, она вообще ничем не выделялась среди сверстниц. Оля – вот это другое дело! Вокруг неё всегда кипели страсти.
