Глава 1
Великие Гнезда, Поместье
Солойка
Спустя несколько месяцев
Мавен с нежностью прижала к груди
письмо, которое получила с острова Листа. В последние годы эти письма приходили
все реже, и ей было от этого грустно. Ей хотелось получать их каждый день…
Каждый день ей хотелось узнавать что-то новое о самом важном для нее человеке.
Но в этот раз, вскрыв письмо, она
испытала разочарование и боль от жестоких слов:
«Думается мне,
вам эти письма больше не нужны.
Всего
доброго. Будьте счастливы».
Ей захотелось кричать от негодования и злости! Что,
значит, письма больше не нужны?! Кто это решил?! Кто вообще посмел это решать
за нее?! И ведь… имела ли она право возражать? Имела ли она право спорить? Да и
было бы еще с кем спорить.
Она бы могла написать адресату и высказать все свои
мысли. И она села за стол, и начала писать, но… до конца свое письмо так и не
дописала. Порвала его остервенело, словно этот клочок бумаги виновен во всех ее
бедах, и разрыдалась. Так обидно, что больше она ничего не узнает о Нем…
Несправедливо!
Но Мавен защитница и не имеет прав на Него. Даже
думать не должна о Нем. И она сама сделала такой выбор. Так что не ей теперь
сокрушаться.
Встав из-за стола, Мавен убрала мусор от порванного
письма. Подумала немного, и решила сжечь все – так безопаснее. Последнее письмо
тоже сожгла. Хотелось верить, что оно не будет последним. Хотелось обманывать
себя и убеждать, что она еще обязательно что-то получит. Пусть снова только
через полгода, пусть всего пару строк, но хоть что-то пусть только придет…
Прежде чем выйти из комнаты, Мавен умыла лицо. Привела
себя в порядок, в должный вид. И снова она сильная защитница, уверенная в себе
женщина. Нет ей дела до себя – себя ведь у нее быть и не может.
Есть подопечные, за которыми нужно смотреть в оба
глаза. Кстати о подопечных… Давно пора проверить, чем они занимаются и не
вляпались ли куда-нибудь. А то, зная Йорис, ожидать можно всего на свете…
***
Бернард терпеливо ждал, пока Бьодон перевяжет ему рану,
и слушал его ворчания. Подумаешь, верхом немного покатался... Сразу надо
бубнеть? Бьодон с виду молодой парень, не так сильно старше самого Бернарда, а
ворчит хуже старого дедули. Тошно слушать.
- Ещё раз порвёте швы, - угрожающим тоном произнёс
Бьодон, - и я на весь период вашего выздоровления буду поить вас слабительными
травами.
- Ты хотел сказать оздоровительными? - уточнил на
всякий случай Бернард.
- Нет, - кратко бросил Бьодон.
- Ты страшен в гневе, - вынес вердикт Бернард.
Бьодон, самодовольно усмехаясь, начал собирать свои
инструменты, а Бернард лёг в постель. В одном доктор прав - надо себя
поберечь.
- Ты же никому не говорил о моей ране? - спросил
Бернард.
- Надо беспокоиться не за меня.
- А за кого?
- Чарли. Я не просто так настоял, чтоб он поехал
вместе с нами в Лучезар. Парнишка очень толковый. И это он, а не я спас вам
жизнь. Это Чарли указал мне, куда бежать и для чего. Дар у него такой пророческий.
И я не знаю, говорил ли он что-нибудь сихиту Шейну. Вроде бы не сказал.
- Если б он сказал, то Шейн тут бы уже истерики такие
заводил, что у меня б уши закладывало, - вынес вердикт Бернард. - Надо как-то
наградить Чарли. Узнай, может ему особенного чего-нибудь хочется.
- Ваше Величество, мы люди простые. Для нас честь
служить вам. И обычного «спасибо» достаточно.
- Я знаю, но ты все равно спроси, - улыбнулся слабо
Бернард, чувствуя, как у него слипаются веки. - Ты, что гад, мне дал? Я почему
засыпааааю...
Бернард зевнул, чувствуя, как стремительно погружается
его сознание в сон.
- Вот те раз... Пять минут назад спаситель, а теперь
уже гад, - услышал он как будто где-то вдалёке голос своего доктора. - Спите,
спите... Чем больше пациент спит, тем меньше от него вреда.
«Гад! - подумал Бернард, проваливаясь в сон
окончательно. - Знает же, как у меня много дел...»
Снов никаких не видел, а проснулся Бернард, когда за
окном было темно. Сел в кровати и осмотрелся - слишком темно, а через не
прикрытое ночными шторами окно, в местах, где белоснежная тонкая тюль позволяла
рассмотреть небо, была видна россыпь звёзд. Вероятно, уже глубокая ночь.
«Ну вот... Из-за Бьодона я все проспал!» - насупился
Бернард, больше всего переживая за то, что ужин был съеден без него. Желудок
мгновенно сделал ему болезненный ух...
Что ж, раз все спят, и слуги в том числе, то пусть
потом Бьодон не ворчит за то, что Бернард самостоятельно пойдёт на кухню и
найдёт самое вкусное, жирное, как ему нравится и скушает в гордом одиночестве.
Никто не проконтролирует и не отберёт!
Так понравилась эта идея, что стараясь
не обращать внимания на боль в плече от тяжёлой раны, Бернард шустро встал и
оделся.
Где находится кухня в любимом поместье Люциуса,
Бернард прекрасно знал, потому что в детстве, когда гостил на Солойке у Люци в
первый раз, с удовольствием вместе с ним проникал на кухню и тырил сладкие
угощения. Папа за это, помнится, так сильно ругался... А через пять минут они с
Люци делали ровно тоже самое. Просто потому что это было весело.
И вот сейчас с детским задором Бернард проник на кухню
и в печи нашёл кастрюли и сковородки с вкуснейшим стейками, которые не съели за
ужином, а так же множество самых разных гарниров. Вероятно, их оставили на
завтрак слугам, но если Бернард и стащит отсюда пару кусков вкусного
прожаренного со всех сторон мяса, то никто и не заметит.
Как же Бернард любил мясо... Один запах сводил с ума!
И вот лишь бы только Бьодон потом не ругал его за вредную еду, Бернард накрошил
себе в отдельную тарелку огурец на дольки. Трава травой эти огурцы, конечно, но
если его кто-то застукает за поеданием позднего ужина, то Бернард спрячет мясо
и сделает вид, что кушает исключительно полезные огурчики.
Отличный план!
Далеко с кухни уходить не собирался. Да и зачем? В
трапезной огромной наверняка уже холодно, а здесь, у печи, за столом, где
кушают слуги, прекрасно - и тепло, и удобно.
Бернард с удовольствием отправил первый кусочек мяса в
рот и замурчал от удовольствия. И только хотел отрезать себе ещё кусочек, как
вдруг услышал:
- Тебе… это… нельзя…
- Я огурцы ем... - тут же неловко двигаясь, прикрыл
Бернард тарелку с мясом огурцами.
Ньюнис прошла вперёд и села рядом с ним.
Принюхалась.
- Ты… говорил… что…. врать… нехорошо?
Бернард обнял обе тарелки как родные, не собираясь
отдавать свою добычу. Посмотрев на жену, он попытался перевести разговор в
другое русло:
- Ты уже намного лучше разговариваешь. Я рад за твои
успехи.
Полгода назад, когда над её головой поработали
менталисты сихита Вильема Белой Птахи, сначала казалось, что серьёзных
повреждений не будет. Ньюнис могла что-то сказать, как-то изъясняться...
Бернард отчётливо помнил, как Ньюнис смеялась над ним в зале суда...
