Юрий Киреев - Затмение. До и после. Тетрадь 36

Затмение. До и после. Тетрадь 36
Название: Затмение. До и после. Тетрадь 36
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Затмение. До и после. Тетрадь 36"

Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.

Бесплатно читать онлайн Затмение. До и после. Тетрадь 36


Редактор Антон Киреев


© Юрий Киреев, 2021


ISBN 978-5-0053-7531-5 (т. 36)

ISBN 978-5-0053-6759-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Киреев Ю. П.

Тетрадь 36

Из корзины

Сборник

Утро

На ветвях у власти
Зреют репортажи.
У копилки счастья
Не прилично даже.
В заревом тумане
Бродят силуэты.
Сердце не обманешь:
Солнце рядом где‐то.
На следах, на камне
Утро спозарани
Серебрит лучами
Городской розарий.
Золотое пламя
О полночных чарах,
Будоража память,
Продолжает счастье.
И на пифагорном
Фестивале улиц
Напряжённый город
Встал. Гудит, как улий.
Будут пить нектары
Мраморные клумбы.
А часы ударят
Поцелуем в губы.
Но развал газетный
Успокоит Душу.
Сердце, как розетку,
Вывожу наружу.

Будни

Сыну Жене в день 50‐летия
Как по скверикам города
Не гуляет народ.
От рублёвого голода
Умирает завод.
От прицельного кризиса
Прохудилась казна.
От зелёного вируса
Почернела страна.
Только улицы в трауре
Убиваются зря.
Краснощёковой аурой
Брезжит в душах заря.
На обломках натасканный,
Не ныряя в кусты,
Город лупит не касками,
А сжигает мосты.
Серпомолотным вензелем
Округлён горизонт.
Всё плохое отрезано.
Повторять не резон.
А что мило и дорого
Не пропадёт.
В центре шумного города
Матереет народ.
На брусчатке ль не точатся
По утрам языки?
И не топчется ль очередь
Взвесить чтоб кулаки?
И не время отвешивать
Тем, кто в боге не прав,
Информируя вежливо
Про поклон топора?
Дни пришествия вызрели.
Хоть и час не настал.
Хотя ходят не призраки.
Но трибуна пуста.

На треке

И «я гоню…». Домой! Домой!
И солнце катиться к закату.
И заводской трубы дымок
Мне машет, словно по заказу.
Несёт меня велосипед
По колее весенних строчек.
Уводит к солнцу свежий след.
Но я застрял меж многоточий.
Застрял. Смотрю, передо мной
Мелькают песенные виды.
И что за бред спешить домой?
Я дома! Я листаю видик.
Педальных не было колёс.
Хотя бензиновые были.
И было много, много роз.
Мы их придумывать любили.

Букварь

Пахомову В. Ф. русскому поэту
Из букварей, из первых книг
Война крутила самокрутки.
И в наше времечко без них,
Без букварей плохие шутки.
И не с того, как было встарь,
Он в литкругах пускаясь в тяжкие,
Рифмует избранный букварь
Для поэтической затяжки.

Тульский Илья Муромец

Пахомову В. Ф., русскому поэту
Над задумчивым простором
Тихо дремлющей земли
Новый день зарю пришпорил.
Тени прячутся в дали.
На поруганной опушке
Поэтических засек
Соловей клюёт частушки,
Русь освистывать засел.
Надрывается разбойник
Про лирический недуг.
Русский стих тем непристойней,
Чем прикольней русский дух.
За напраслимые трели —
Стремя с цепью и с вором.
Свистом вор стращать нацелен.
А поэт – служить стихом.
Над опушкой день погожий
Распускает кумачи.
На дороге прямохожей
Бьют побудку рифмачи.
Русь сильна не только громом —
Рифмы зреют в тишине.
Расчехляет стих Пахомов
У пегаса на спине.
Строчек мудрые пороги —
Горю грозный укорот.
Свистунам – одна дорога,
А стихам своя – в народ.

Зодчий

Крышко М. А.., узловскому поэту
Слова к словам – строка к строке,
Как кирпичи… И образуют образ.
Не истощим на мудром мастерке
Замес метафор праздничных и добрых.
А каменщики слов нужны вот так!
Они ведь первыми попали в дефициты.
Кто станет перестраивать барак?
Кто укротит бардак и скажет: «Квиты»?
Слова к словам. К строке строка.
Монументальный возникает образ.
И наполняется решимостью стиха
Души не обустроенная область.
Слова к словам. Огонь к огню:
Собор стихов сердца отогревает.
Как хочется по‐дружески загнуть,
Но жизнь позагогулистей бывает.
На страже заповедных рубежей
Стоит на поле палица Донского.
Но бережёт покой в сердцах людей
И мастеров сторожевое слово!

Капремонт

Сыну Михаилу на день 40‐летия
Напрасно входишь в интернет
В мир зазеркальный.
Там заблокирован ответ
Как жить нормально.
Пусть «Кранремсервесный» бононд —
Твоя стихия,
Но время ставить на ремонт
Страну Россия.
Жизнь – круговерть.
Лишь в сорок лет
Приходит мудрость.
Приходит светлый миг побед
Над хмурым утром.
Сломался тот, кто был могуч.
Куда же деться?
Дела не ждут, а главный ключ
Лежит у сердца.
Народный кран силён поднять
С колен Отчизну.
Но каждый ли готов отдать
Хоть каплю жизни?
Вопросов нет. Идёт ремонт.
Встаёт Россия!
И «Кранремсервесный» бомонд —
Твоя стихия.
Твоя семья: и твой Антон, и Ангелина,
И Ольга – нежный бастион
Твоей общины.
В твоих расчётах мысль стройна
И в механизмах
Звенит не трос – поёт струна
О новой жизни.

Человек

Человек дитя природы.
Никуда ему не деться.
Потому в любые годы
Мы посланники из детства.
И совсем не протестуя
Против детского застоя,
Раз в году сдвигаем стулья
Мы для шумного застолья.
Украшаем торт свечами.
Что ни год – свеча мерцает.
День рожденья отмечаем
И ещё зажечь мечтаем.
И зажжём! Над нами небо.
Никуда от звёзд не деться.
Я дарю. Ты лишь потребуй.
У волшебника из детства.

С этой книгой читают
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Юлия Валерьевна Палий является финалистом конкурса стихотворений о природе «Восторг души – 2017» издательства «Союз Писателей». Номинант на национальную литературную премию «Поэт года» 2017 года и «Дебют-2017». Финалист открытого поэтического конкурса «Отечества священная палитра» имени Поликарпа Ивановича Шестакова, 2018 год. Публикуется на Стихи.руОт лица автора: «Дорогой читатель, приглашаю Вас в путешествие к берегам моих мыслей… Прикоснёмся
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Неунывающие космолетчики отмечают Новый год, устраивают охоту на грибы и меряются мужской красой. На Карнавальской орбитальной станции вовсю идет подготовка к очередным гонкам. ОЗК обзаводится новыми кадрами и подопечными… в то время как над их головами постепенно сгущаются тучи. Как оказалось, очеловечить киборгов – это только половина дела, куда сложнее научить быть людьми… людей. Далеко не все из них рады деятельности ОЗК, особенно после очере
Многие тайны хранит великая степь, много даров готовит она тому, кто претерпевает печаль, но находит силы ожить для радости. Лена знает, что любимого мужа не оживить, знает, что его убили. Но разве ради любви, которая их объединяла, она не должна бороться? Мир вокруг, как в сказке, полон оборотней, вчерашние друзья в любую минуту могут оказаться врагами. И все же кто возьмется утверждать, что в нем не осталось места для настоящей верности и насто
Эта книга – мой личный шедевр. Это действительно то, во что я вложил всю свою душу. Я не жалел ради нее ни времени, ни сил, ни чего либо другого – и вот, вы теперь можете ее прочесть. В ней есть как и сказки, так и рассказы и стихи. И все они тоже разные – какими-то могут насладиться как взрослые, так и дети, а какие-то лучше детям не показывать. Вот такая "Сказка для взрослых"…
Simon and Mary love each other. He waits for hours at the window for her return from work. She monitors his health and diet. Their literary tastes coincide, and together they spend long evenings reading books. Their idlily is broken by a certain character named Vergenius who is offering tickets to the musical and throwing French words. Simon is responsible for his happiness and does not want to share the attention of his queen. In the name of lov