Михаил Непомнящий - Зазеркалье 2017. Сборник стихотворений

Любое лирическое стихотворение – это своего рода дневниковая запись. Однако, в отличие от обычной записи, далеко не всегда претендующей на роль художественного текста, поэтическое высказывание в гораздо большей степени отражает не столько событие, сколько связанную с ним эмоцию, не столько увиденное, сколько впечатление о нём, не столько прочитанное, сколько ассоциации, возникшие в процессе чтения. То есть отражение это отнюдь не зеркальное, а скорее уж – зазеркальное, искажённое и преобразованное авторской картиной мира, его темпераментом и эмоциональным состоянием – вещами эфемерными, не поддающимися точному описанию и измерению, но составляющими в конечном счёте то, что обычно принято именовать «сознанием», «душой».

Невозможность пересказа души утверждается не в одном литературном произведении. Достаточно вспомнить известное стихотворение Тютчева «Silentium!»:

«Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живёшь?

Мысль изреченная есть ложь»

или риторический вопрос-утверждение, вложенный Лермонтовым в уста героя «Мцыри»: «А душу можно ль рассказать?».

Тем не менее все, кто пишет лирические стихи (и в первую очередь сами упомянутые здесь великие лирики Михаил Юрьевич Лермонтов и Фёдор Иванович Тютчев), именно этим и занимаются всю свою жизнь.

Особенность (и обособленность) лирики заключается в том, что она, подобно дневнику, пишется автором прежде всего для себя, чем и обусловлена её откровенность и исповедальность. Но в перспективе любой поэт предполагает существование читателя («собеседника» – по Мандельштаму), и не просто читателя, а того, кому будут понятны его, поэта, размышления и переживания.

Таким образом, любой поэтический сборник представляет собой своеобразный дневник (двойник!) его автора. И главными функциями такого лирического дневника являются фиксация и передача рефлексии пишущего, иными словами, «рассказывание» его души неизвестному, но взыскуемому собеседнику.

Данная книга в этом плане не является исключением. Её автор надеется, что среди читателей найдутся близкие ему по духу и мироощущению «собеседники», которых не оставят равнодушными его мысли и откровения.

Этюд

Ворона каркала,

икала

лисица сытая,

Икара

ждало парение и кара,

Кастальский ключ

стекал со скал

и напоить кого искал;

пространство крыльями листая,

летела в небе птичья стая,

и солнца диск, еще блистая,

катился к морю,

жаркий день

клонился к вечеру,

Эллада

тяжёлой гроздью винограда

в века отбрасывала тень.

……….

Пииту

Мели, мели, Емеля, –

намелешь нам вестей.

На месте и при деле

язык твой без костей.

А мельник ты умелый –

и мук полны кули.

Мели во все пределы,

во все концы земли.

……….

В. Высоцкому

(Песенка)

Горлопан и рифмоплёт,

скоморох и лицедей –

так за что тебя народ

чтит превыше всех царей?

Не светило, не святой,

не расстрелян, не распят –

отчего же голос твой

из палаток и палат?

Не кончается кино,

над страною хрип да стон,

видно, лишь тебе дано

петь с Россией в унисон.

……….

Велимиру Хлебникову

1

Твори, творец, себе кумира –

пусть до скончания времён

пребудет имя Велимира

средь именитейших имён.

2

Творец творенью дар творильный

совсем не даром подарил:

покорный воле подарильной,

поэт судьбою оплатил

сполна

безмерную раздарность

и запредельный беспредел,

но одарённость не у дел –

в уделе при делах

бездарность.

……….

Елабуга

“И терзали Шопена лабухи…”

А. Галич

Взгрустнёшь под пенье лабуха:

"Мой милый, что тебе

я сделала?".

Елабуга!

Покорная судьбе –

Марина непокорная,

в твоей земле покой

нашедшая,

нагорная

уснула под горой,

где Гефсиманской рощею

лес навевает сон,

и ангел доморощенный

лабает свой шансон.

……….

Доверься заповедным тропам

Доверься заповедным тропам –

они выводят напрямик

туда, где бледную Европу

елабужский смущает бык,

туда, где круча и кручина,

где "боль, как прежде, глубока",

где мёрзнет в августе Марина

и стынет, точно речь, река.

……….

На смерть А. Вознесенского

К мирам иным ( анти-, скорее)

вознёсся непокорный сей –

уплыл в страну гипербореев

последний наш гиперборей.

……….

Ушедшей

Марина Чащина, публиковавшаяся на сайте Стихи.ру

под псевдонимом Евдокия Дозорная, скоропостижно скончалась

вечером 23 марта 2011 года в возрасте 35 лет.

Ушла ты, резкая, как "нате",

ушла ты, тихая, как вздох,

не при параде, а в халате –

а чем халат домашний плох

на этот (и на всякий) случай

(не по одёжке провожать)?

Ты, дух мятущийся, летучий,

ты, чья распахнута тетрадь,

какие видишь нынче зори,

в какое смотришься окно,

в каком стоишь теперь дозоре,

с какой Мариной заодно?

……….

На смерть актера

1

Вершины?

Ты успел их покорить.

Но ныне пред тобой – не те высоты.

И, выйдя за «Покровские ворота»

как будто только трубку покурить,

иные зришь врата?

А старый Пётр

на входе плату чем, скажи, берёт?

Иль юзернейм ему подай, а с ним – пассворд?

А впрочем (не посетуй на ремарку),

с тебя он, верно, слупит контрамарку.

2

Покойники покойны и покорны –

пускай молва вершит свой поздний суд,

но фильмы (без эффектов и попкорна!)

идут,

и отдыхает Голливуд.

3

Взамен турусов и колес

сложивший руки на груди,

упавший колос – все ж колосс,

в какую землю ни клади.

……….

Всё те же наши палестины

Всё те же наши палестины:

пророк пророчит – ветер носит,

плывёт в тоске необъяснимой

в ночном кораблике Иосиф –

над замерзающей Невою

в иные время и пространство –

безвестный, юный и прекрасный,

один,

без свиты,

без конвоя.

……….

Поэту

(Тане Пешковой)

1

Богу, Таня, – богово,

лету (Лете!) – летово,

а тебе – набоково,

блоково и фетово.

Осень.

Хмуро.

Муторно.

Одиноко бродим мы:

городом ли, хутором –

и повсюду – Болдино.

……

2

“Отравлен хлеб, и воздух выпит…”

О. Мандельштам

Не вспоминая о верлибре

и крылышкуя, как колибри,

на рифму нижешь жемчуг строк.

Но, улетая дальше, выше,

всё тяжелей и чаще дышишь

тем, что украдено не впрок.

И, задыхаясь, в стратосферу

летишь навстречу Люциферу,

земных не чувствуя вериг.

Kрылом по тверди льдистой пишешь

и учащенный пульс свой слышишь,

и – ястреба осенний крик.

……

3

« …произнесёшь растерянно: Шалом…»

Т. Пешкова

Шабат шалом (воистину, шалом),

хоть выноси святых, хоть заноси,

земля твоя, что скрылась за холмом

(за шеломянем, так сказать, еси),

так сокровенна, как твоя строка,

так тяжела (тяжеле всех вериг) –

меня берёт в полон, как языка,

и помыкает мною, как язык.

……….

4

Не гадай на кофе ли, на воске,

не считай надсадное “ку-ку”,

не лови в далёком отголоске,

что случится на твоём веку.

Притулясь к менту ли, к монументу

(косяками полнится тетрадь!),

жизнь увидишь, словно киноленту,

Господом прокрученную вспять.

……

……….

Февраль

Не в бровь, а в бронхи – лют борей,

знобит,

кручины да болезни

разнообразные полезли,

как тараканы из щелей.

Февраль, горчащий, как микстура,

заполонил, наполнил дом,

и поползла температура

под мышкой вверх,

вниз – за окном.

Теперь – чернил достать и плакать,