Борис Батыршин - Здесь водятся драконы

© Борис Батыршин

Империя Цин. Провинция Фуцзянь, близ города Фучжоу

– Вот за каким дьяволом нас заставляют возиться с таким старьём? От них уже все флоты отказались, используют самодвижущиеся мины системы англичанина Уайтхеда. Они бы ещё брандеры со смолой и хворостом пустили! Лонжеронные торпеды – оружие беднейших стран, а Франция, хвала Деве Марии, не экономит на флоте!

Бывший студент, а ныне матрос Кристоф Легуэ (для сослуживцев просто «Клош»[1]), выдавший эту глубокую мысль, был призван во флот из Марселя, после того, как его изгнали с третьего курса Сорбонны за какие-то неблаговидные проделки. Однако образование, пусть и не законченное, давало новоиспечённому кочегару уверенность в непререкаемости собственных суждений по любому поводу, скрывать которые он нужным не считал – за что и получил от товарищей своё прозвище.

– Много ты понимаешь, салага! – презрительно отозвался премьер-старшина Клод Мишо. Матросы приклеили ему прозвище его «Шассёр»[2] – за характерную форму носа, в самом деле, напоминающего тупой носок матросского ботинка – но мало кто из них, особенно начинавших службу, рисковал назвать его так в лицо.

– Здесь тебе не море, где можно со всеми удобствами подойти к цели и выпустить самодвижущуюся мину! Река – а значит, узости, да ещё и течение, тут только старые лонжеронные торпеды и годятся, проверено! Вон, американцы во время своей Гражданской войны – сколько канонерок да речных броненосцев пустили ко дну на своей Миссисипи!! Да и русские от них не отставали, когда в семьдесят седьмом громили турок на Дунае. А ты говоришь – старьё! Салага и есть – давай, шуруй в топке, и смотри у меня, если давление пара упадёт! Всех нас тогда под пули подставишь… пустозвон!

Премьер-старшина знал, что говорил. Он прослужил минёром почти двадцать лет, и из них три последних – на минных катерах. Он и сегодня состоял командиром миноноски № 45, небольшого судёнышка с железным корпусом и водоизмещением в тридцать тонн, вооружённого «лонжеронными торпедами» – так во французском флоте именовали шестовые мины. Кроме «сорок пятой», в состав эскадры адмирала Курбэ, что разворачивалась сейчас на рейде Ма Вэй, образованном слиянием рукавов реки Мин ниже города Фучжоу, входили ещё три носителя этого оружия – железная сорокатонная миноноска № 46 и два малых паровых катера, позаимствованных с крейсеров «Вийяр» и «д'Эстен». На самом деле, таких «внештатных» боевых единиц могло быть три, но один из катеров, приписанный к крейсеру «Вольта», полгода назад отбыл вместе с крейсером во Францию – к большому сожалению премьер-старшины, чей приятель как раз этим катером и командовал. Всего же во французском отряде, явившемся к Фучжоу, числились четыре бронированных крейсера, один безбронный и три канонерские лодки. Даже без учёта прибывшего накануне на усиление броненосного «Триомфана» (прочие крупные корабли не смогли преодолеть отмели в устье реки) французы превосходили Фуцзянский флот по водоизмещению вдвое, а по весу минутного залпа – так и вдесятеро.

Крейсер «Вийяр»

Крейсер «д'Эстен»

Тем не менее, Курбэ решил начать именно с минной атаки на самые боеспособные суда – деревянный крейсер «Янву» несущий тринадцать дульнозарядных орудий калибром от пяти до шести с половиной дюймов, и вооружённый транспорт «Фубо» с семью шестидюймовками. Кроме этих двух боевых единиц, хоть какую-то опасность для французских кораблей представляли две стальные канонерские лодки «рэнделловского» типа, несущие каждая по одному армстронговскому десятидюймовому орудию. Остальные же – две деревянные канонерки, четыре вооружённых парохода и сторожевое судно с единственной бронзовой пушкой – можно было, как и два десятка разнокалиберных джонок, попросту не принимать во внимание.

Корвет «Янву» и канонерская лодка «Фусин»

– Сегодня ночью китайцы тоже пытались атаковать своими катерами. – сказал квартермейстер-рулевой по прозвищу Ляфлёр[3] – только ни дьявола у них не вышл о! То ли цели в темноте не смогли найти, то ли берега реки попутали, а на обратном пути ещё и под обстрел с наших канонерок угодили Оно и понятно – узкоглазые, все, как один, что они в темноте разглядят?

И засмеялся собственной шутке, широко разевая щербатую пасть.

– Зато сейчас света хватает. – буркнул в ответ премьер-старшина. – И узкоглазые нас отличнейше увидят, даже и не сомневайся!

– В самом деле, а почему адмирал не приказал тоже произвести атаку ночью? – осторожно поинтересовался Клош, которому вовсе не улыбалось нарваться на новую отповедь начальства. – Глядишь, и нас китайцы бы не разглядели, а уж мы бы мимо цели не прошли!

Шассёр поскрёб затылок, выглянул за борт, сплюнул жёлтой табачной слюной.

– Старина Курбэ своё дело знает туго. Видишь, весь стрежень реки в водоворотах?

– Ну да… – кивнул кочегар. – Что-то странное творится с течением, будто бы поворачивает в другую сторону!

– Это потому, что на море сейчас прилив. – объяснил премьер-старшина. – Адмирал нарочно выжидал этого момента – изменившееся течение развернёт китайские корыта на якорях так, что бить по нам бортовыми плутонгами им будет затруднительно. К тому же, уровень воды повышается, а значит, «комод» сумеет пересечь отмели и занять позицию для бомбардировки береговых батарей.

«Комодом» Шассёр, как и все прочие матросы эскадры, непочтительно именовал «Триомфан». Бывший студент привстал и вытянул шею, разглядывая броненосный крейсер. Его низкий, массивный корпус, действительно напоминающий обводами этот предмет меблировки, маячил неподалёку от иностранных судов, выстроившихся в той части рейда, которая считалась нейтральной – британских «Виджиланта», «Чемпиона» и «Сапфира», и американского корвета «Энтерпрайз».

Броненосный крейсер «Триомфан»

– А лйамы не того… не вмешаются? – опасливо осведомился он. – А то сцепимся с китайцами, а они нам в спину из всех орудий!..

– Пёс их знает. – ответил после краткого раздумья премьер-старшина. – Вообще-то сейчас у нас с ними мир, но после Гвианы от англичан можно ожидать любой подлости. Ну да старина Курбэ наверняка обо всём подумал, на то он и адмирал…

Кочегар ухмыльнулся.

– Адмирал-то он адмирал, только вот беда, битый! Англичане крепко всыпали ему в сражении у берегов Гвианы. В газетах тогда писали, что Курбэ потом вместе со своим флагманом – но нет, оказалось спасся и теперь командует Дальневосточной эскадрой![4] Другого бы после такого позорища в отставку отправили – а этот и здесь выкрутился!

– Ты, салага, китайцев-то с англичанами не ровняй! – возмутился Шассёр. – Они, хоть паскудники и наши враги – но моряки отменные, не то, что эти косоглазые обезьяны!

– Неприятель приближается! – крикнул матрос-сигнальщик, обосновавшийся со своими флажками на носу, рядом с козлами, через которые пропускаются лонжероны – десятиметровые деревянные шесты с закреплёнными на них пироксилиновыми минами. Сейчас оба взрывоопасных бочонка (миноноска № 45 несла две шестовые «лонжеронные торпеды») ждали своего часа, закреплённые на палубе и прикрытые от шальных осколков толстыми, плетёнными из манильских тросов, матами.