Андрей Ивахнов - Здравствуй, Вселенная! Тогда всё было в первый раз

В Казахстане, неподалеку от строптивой реки Сырдарьи, была небольшая железнодорожная станция Тюратам. Находившийся рядом с ней населённый пункт прежде состоял из двух небольших домиков да нескольких десятков вросших в землю глиняных мазанок.

12 января 1955 года здесь остановился железнодорожный состав. От него отцепили два вагона-теплушки, из которых вышли люди в одинаковых полушубках. Один из них представился начальнику станции как инженер Игорь Денежкин. Это была первая группа, которой предстояло подготовить всё необходимое для размещения основного отряда строителей космодрома Байконур, а также материалов и техники.

Три месяца спустя здесь уже стояли семь пассажирских вагонов, в которых разместился штаб стройки во главе с Георгием Шубниковым. Выпускник Ленинградского института промышленного строительства, Шубников в годы войны занимался инженерным обеспечением боевых операций частей Советской Армии. С первых мирных дней он трудился над восстановлением народного хозяйства. Его отряд строителей, по существу, и составил костяк коллектива, сооружавшего космодром в Казахстане.

В Тюратам стали прибывать грузовые вагоны, и вскоре эта маленькая станция оказалась так забита материалами, техникой, что поезда шли как в коридоре. Сотни автомашин развозили материалы на строительные площадки. Одновременно закладывались бетонные заводы, большой растворный узел, механизированные склады, налаживались лесопильное и деревообделочное производства. Поднимались стены мастерских по ремонту автомобилей и строительной техники, возводилось жильё.

В апреле 1955 года был уложен первый кубометр бетона автомобильной дороги, ведущей к будущей стартовой площадке. С этого и началась прокладка «дороги» во Вселенную.

Есть в календаре день, который на страницах летописи строительства космодрома встречается дважды. 5 мая 1955 года было заложено первое здание столицы космодрома – города Ленинска, а 5 мая 1957 года Государственная комиссия подписала документ о приёмке космической гавани в эксплуатацию.

Газеты много писали в ту пору о трудовых подвигах молодёжи, осваивавшей в Казахстане и других районах страны целинные и залежные земли. О подвиге строителей космодрома стало известно лишь много лет спустя. Между тем, именно в тот короткий период различных наград страны были удостоены 243 строителя Байконура.

Впервые я приехал на Байконур в 1964 году. Работал мастером на строительстве одной из стартовых площадок. В моём подчинении были несколько бригад узбеков, совсем почти мальчишек, приехавших на эту большую стройку заработать на калым. Они трудились не менее напряжённо, чем целинники. Отработав две смены, едва волочили ноги, не раздеваясь бросались на койки в своём бараке. И вдруг – посыльный: «Мастера к начальнику!». А через несколько минут мои ребята, ещё с закрытыми глазами, молча лезли в бортовую автомашину. Сроки поджимали, уговаривать никого было не надо. Гласила космодромная молва, что с нашей площадки, как только кончим дело, полетят на новом корабле сразу трое «космических братьев». За это стоило не жалеть себя.

Запомнился первый увиденный мною старт. Не люди летели – небольшая автоматическая станция. Нас эвакуировали на безопасное расстояние. Замерли в напряжённом ожидании строители, водители у своих грузовиков. Вспышка, облако дыма, громовые раскаты…

Но не это произвело тогда на меня такое сильное впечатление. Мы все орали «Ур-р-р-а-а-а!», обнимались, а кругом было слышно: «Ты помнишь, сколько мы туда бетона перевозили…», «Мужики, а ведь без нас бы…». Плакали мужики, смахивали рукавами счастливые слёзы. Хоть и были все трезвые.

Когда вопрос о космическом первопроходце был решён, на космодроме спортивный комиссар Иван Борисенко объяснял Юрию Гагарину, как регистрируются космические рекорды.

– И всю эту документацию в Париж повезёте? – спросил вдруг Гагарин.

– Обязательно повезём.

– Счастливчики. А я вот в Париже ни разу не был. А без меня всё это утвердят? Может, возьмёте с собой?

Космическая вахта Леонида Кизима, Владимира Соловьёва и врача-исследователя Олега Атькова длилась 236 суток. После полёта Олег рассказал о своей роли в экипаже.

– Не страшно было, когда полетели?

– Очень волнующие моменты – старт и спуск, они никому не безразличны. Хочется не только жить, но и выйти из этой ситуации с честью. В момент старта пульс у меня был около 120: обычная реакция человека, столкнувшегося с неизведанным. Скосил глаза на командира, а он абсолютно спокоен. Значит, «всё путём», как говорит наш Денисыч (Леонид Кизим). Володя в тот момент тоже смотрел на командира. Каждой клеточкой ощущаем время и ждём пятьсот какой-то секунды, когда должна наступить невесомость.

– И когда она наступила…

Была такая сложная гамма ощущений, что я не знаю, с чем это сравнить. Всё равно, как если бы вы делали очень тяжёлую работу и не успели передохнуть, а на вас наваливается ещё большая. Вы в постоянной мобилизации – и на долгий срок.

– Как переносили отдалённость от Земли, от родных?

– Чем больше ты занят, тем лучше для тебя. В стрессовых ситуациях работа облегчает жизнь. Не даёт расслабиться предаться переживаниям, которые потом могут привести к психологическому упадку. Мы все просили Землю: давайте ещё работы! Всякие были дни. Трудные и лёгкие, минуты веселья, минуты грусти. Но тяжело на душе не было.

Работа втроём специфична. Двоим труднее, потому что очень непросто удерживать между собой равновесие. В жизни, вы ведь знаете, кто-то бывает лидером по характеру. В космическом полёте есть командир, но это не значит, что он всегда лидер.

– Значит, возможен и неофициальный лидер?

– В длительных полётах лидерство – вещь переменная. На разных этапах разные лидеры. Нельзя быть компетентным во всех вопросах. А в космосе всё проверяется компетентностью, и лидерство тоже.

Мы не обсуждали этот вопрос, просто всем экипажем стремились сделать свою работу хорошо. Бывало, кто-то занимался чистым делом, а кто-то потихоньку выполнял не самую приятную, но необходимую – допустим, ассенизаторскую обязанность. Выполнил, остальные увидели, что это уже сделано, и всем приятно.