Девушка кричала. Внутри все горело. Агония была невыносимой, но сердце не желало останавливаться. Оно билось и с каждой минутой становилось сильнее. Она держала мужчину за руку. С момента переливания он не отошел от нее ни на шаг. Была еще одна девушка, молодая, немного моложе ее. Она приносила холодную воду и тряпки. Кажется, они оба иммунные.
Она плохо видела без очков, перед ней все плыло. Ей было страшно и больно.
– Ты справишься, – услышала она мужской голос, – обязательно справишься.
Этот голос заряжал ее энергией. Она не хотела уходить. Он каждый раз возвращал ее. Но как же больно! Словно невидимые руки выкручивают ее кости, а внутри горит огонь, сжигая все органы. Это болезнь, вирус, который убил ее родных. Он добрался и до нее. Нет лекарства, нет выживших. Есть только иммунные и заболевшие. Она не была иммунной. Но этот сумасшедший все равно пытается ее спасти.
Почему из миллионов заболевших именно она должна стать той, кто переживет лихорадку? С чего вообще ей быть особенной? А может это не она особенная? Что если он?
– Скоро все закончится, – говорил мужчина.
Но ничего не заканчивалось. Боль возвращалась вновь и вновь. Прошли часы, потом сутки, и все это время она была в сознании и ни на минуту ей не становилось легче. Ее организм словно перестраивался, обновлялся, и процесс обновления не был легким.
Все прекратилось в один момент. Ни боли, ни жара не было. Ей просто стало хорошо. Сначала была тьма, а потом она оказалась на пляже. Это была река – широкая, с серией больших и малых островов, расположенных неподалёку друг от друга.
Она открыла глаза. На нее смотрел мужчина, улыбался. Он был ей знаком, свет его глаз невозможно забыть. Усталость навалилась на девушку тяжелым грузом.
– Я хочу отдохнуть, – слабо и тихо произнесла она, – но боюсь уснуть.
– Все прошло, – мягкий мужской голос разливался у нее в сознании, – ты здорова.
– Ты же будешь здесь, когда я проснусь?
– Я никуда не уйду, – мужчина погладил ее по волосам.
Все стало меркнуть, девушка уходила в царство грез. Из мира, который теперь был наполнен новыми красками. «Как же хорошо видеть без очков», – подумала она и провалилась в темноту.
Мужчина продолжал гладить ее по волосам.
– И встретимся мы вновь, – тихо проговорил он.
– Чертов апокалипсис! – подумала Мила, глядя на заброшенные небоскребы, которые когда-то были бизнеc—центрами. – У меня было селфи прямо с того берега реки. Чертовы соцсети. Теперь-то я понимаю, сколько времени потратила впустую. Что же, Мила, ты молодец. Теперь ты скиталица нового мира, в котором нет ни одной чертовой живой души!
Она огляделась и медленно побрела вдоль улицы, усыпанной мусором и промышленным хламом.
– А еще ты сумасшедшая, потому что разговариваешь сама с собой, пусть и мысленно, – она подняла голову, посмотрев на небо, которое озаряло полуденное солнце. – А с кем еще? За последние… сколько времени вообще прошло?
Мила глубоко вздохнула. С тех пор, как она последний раз видела живого человека, минуло столько дней, что уже не сосчитать. Их было семеро. Группа скитальцев в поисках безопасного места в новом мире. И где они теперь? Мертвы. Все мертвы. Осталась только она. Слезы тоже давно закончились. На них не было ни сил, ни, казалось, желания. Хотя нет, желание было. Слез не осталось.
Что вообще произошло? Никто толком не знал. Все случилось очень быстро. Сначала вспышка гриппа. Потом оказывается, что это и не грипп вовсе. А потом ты просыпаешься в новом мире. В мире, где все проблемы решает опаснейшее оружие. Перезапуск или зачистка? Биологическое или ядерное? Откуда это все? Нет, она не знала, что произошло. Как и все те немногие, кто пережил биологический кризис, она не задавалась вопросом, что случилось. Это было бесполезно. Это уже случилось, пора оставить прошлое и идти дальше. Вот только это не просто поход, это экстренный курс выживания, требующий не только знаний, но и физической подготовки. Ни того, ни другого у нее не было. Как и многие призраки прошлого мира она могла с легкостью разогреть еду в микроволновке, почитывая свежие новости в своем смартфоне, но никак не добыть и освежевать добычу для дальнейшего приготовления. Это просто было не нужно.
– У нас были супермаркеты, ружьями были наши кошельки и пластиковые карты, а патронами количество денег. Чем больше денег, тем крупнее добыча. Жаль, постапокалиптический мир сильно отличается от капиталистического… – Мила остановилась и посмотрела на свое зеркальное отражение в одном из окон бизнес—центра. – А ты философ, моя дорогая, не думала, что ты знаешь такие слова.
Она улыбнулась сама себе и пошла дальше. Желудок заурчал, она не ела со вчерашнего вечера. Еда была на исходе, хорошо хоть с водой не было проблем. Можно и потерпеть, но неплохо было бы всё же найти что-то. Может в одном из зданий. Они выглядели обветшалыми – последствия бомбардировок и зачистки города от инфицированных. Что делать, если не можешь справиться с чумой? Уничтожить весь очаг заражения! Вот только очагом был весь мир. Что теперь? Уничтожим весь мир? Получилось неплохо. Те крохи, что остались, ведут жалкое существование. Теперь господствуют новые виды. Точно не сапиенс, и даже не деус, как предполагал Харари.1 Это вообще не люди.
Мила снова остановилась, призадумалась. Как давно это было. Книги Харари были, наверное, единственными, которые чего-то стоили в ее жизни. Остальное – бесполезные романы и прочая ерунда о несчастных, которые становились счастливыми. Вот бы и ей так, как в тех книгах. Пусть весь этот кошмар закончится, и она обретет покой.
Мила снова зашагала.
– А ведь мне ее рекомендовал тот парень, – подумала она, – с работы… Как же его…
Многое из прошлой жизни стиралось из ее памяти. Казалось, все эти вещи больше не имели никакого значения. Переживания, лайки в соцсетях и ночной просмотр сериалов. Галереи, которые она посещала… Где все эти картины?
– Ну же, Мила, – в голос произнесла она, – как звали этого красавчика?
Она помнила, как он выглядел, его взгляд сверху вниз, широкие плечи, вечную ухмылку и простое отношение ко всему. Он говорил по делу и не стеснялся в выражениях. Конечно, с такими габаритами! Словно герой из романов Ли Чайлда. Всегда прямо отвечал на вопросы и, казалось, жил играючи. Такие умирают первыми, даже если они иммунные. Нельзя быть настолько простодушным.
– Р… Рэй…. Боже! – она взмахнула руками. – Соберись! Рэйв Джерси!
Именно так он представился, перед тем как ударил по автомату с шоколадками, отчего тот затрясся, покачнулся, а потом вывалил набор сладостей.
