Седрик стоял на вершине холма, бездумно созерцая как дым от костров поднимается к звездам. Неполная луна освещала его лицо. Усеянные проседью волосы стянуты в хвост широкой лентой, и только редкие непослушные волоски развивались на ветру поблескивая в лунном свете. У подножия холма, в ложбине, скрытно расположился лагерь наемников. Его наемников. Вокруг же, на значительном удалении мерцали огнями несметные костры королевского войска. В полдень, когда солнце будет в зените им приказано сровнять с землей замок черного повелителя. К слову сказать, это единственное место пейзажа, где не было сейчас ни единого огонька. Замок зиял дырой в окружающем пространстве и казался вымершим. Хотя время от времени королевские канониры выстреливали в небо осветительными зарядами, и на крепостных стенах наблюдалось движение. Седрик точно знал, что логово темного повелителя словно улей гудит изнутри. Штурм точно не будет легким.
По правую руку от Седрика, словно вкопанный в землю столб, стоял советник короля. Господин Хамон – безмолвный, с мертвенно бледным, ничего не выражающим лицом. В черном плаще с темно красной подкладкой и церемониальной шляпой, украшенной дорогой брошью и редким пером на боку. Он всегда такой. И всегда рядом с Седриком. Даже в бою. Контролирует выполнение приказов короля. Впрочем, под плащом у него, при ходьбе мелькали отнюдь не праздные побрякушки. Одного взгляда на них достаточно чтобы позабыть о его безобидности.
За спиной послышались нарочито громкие шаги. Седрик обернулся. Воин на вид не старше тридцати тотчас вышел на свет.
– Разучился ходить тихо? – с укоризной бросил Седрик.
– Не хочу напороться на клинок. Ты звал меня, господин?
– Да… – Седрик глубоко вздохнул. – Хотел поговорить наедине. Хамон, не в счет, конечно.
– Я здесь, – воин развел руками.
– Подойди.
Воин послушно поднялся на холм и окинул долину взглядом.
– Что ты видишь?
– Костры, господин. Много костров.
– Это конец нашего общего пути, сынок. И конец твоей клятвы, – сообщил Седрик.
– Значит я не ошибся… – воин внимательно посмотрел на своего господина.
– Да. На рассвете будет ровно десять лет с того дня, как я вырвал тебя из лап стражи. И заключил договор с шестнадцатилетним мальчишкой, который не колеблясь поклялся служить мне десяток лет верой и правдой, если я дам ему отомстить.
– Так и было господин.
– Завтра, Хаук! Уже завтра мы доберемся до этого мучителя рода людского… даю тебе слово. Я должен выплатить жалование, положенное тебе по договору, и, которое ты не просил последние…
– Семь лет, – напомнил всезнающий Хамон.
– Это действительно так? – Седрик хотел сделать вид, что не знал, но получилось неубедительно.
– Мне хватало довольствия и трофеев, добытых в бою, господин, – скромно ответил воин.
– Тем не менее. Так же, с позволения нашего короля, тебе будут дарованы земли и пожизненное освобождение от налогов…. Ну и еще несколько приятных плюшек, таких как дворянское звание, герб и прочее, прочее, прочее….
Воин упал на колено.
– Благодарю вас, господин!
– Да меня то за что?! Все прописано в договоре. Ты вообще читал его, когда подписывал?
– Я не умел читать… – напомнил воин.
– Встань, Хаук, это лишнее. Я знаю твою преданность, но факт остается фактом. Договор истек, а о новом и речи не может быть. Мало кто на моей памяти доживал до этого дня. И как бы ни было жаль, испытывать судьбу дважды я тебе не позволю.
Воин молча кивнул. В лице его читалась досада.
– Но я все же задам тебе вопрос: Хаук, ты пойдешь со мной в этот последний бой? Плечом к плечу ни как наемник, но как друг и соратник!
– Я прикрывал бы вашу спину в этом бою, даже против вашей воли, – тихо, но четко ответил воин.
– Каков наглец! Другого я от тебя не ждал! –Седрик рассмеялся.
– Но это будет не бесплатно, – напомнил Хамон ненавязчиво.
– Да, трофеи и долю от добычи никто не отменял. Так что, провожать тебя будем с музыкой.
– Раз мы все решили, господин Седрик, пусть юноша подпишет бумаги, и закончим на этом.
Седрик глянул на Хамона, и с неохотой кивнул. После чего, Хамон достал заранее приготовленный свиток и протянул его Хауку вместе с пером.
– Вот там, внизу, рядом с печатью короля, – напомнил он.
Луна светила ярко. Шрифт был крупный. Хаук бегло прочел нехитрый договор, составленный так, чтобы воодушевить того, с кем он заключается. Подвох состоял в том, что дожить до конца договора, как сказал Седрик, суждено далеко не каждому. Сильно прикусив губу, он окунул перо в ранку и поставил свою подпись.
– Что ж, официальную часть отложим на завтра. А пока ты еще мой лучший мечник, ступай в лагерь и хорошо подготовься. Через час выступаем.
– Как? – удивился воин. – Основные войска уже подтянулись?
– Они подтянутся позже. Тут птичка на хвосте весточку принесла, что есть в замок и другая дорожка. Ни нам одним повелитель поперек горла стоит… И никому не слова!
– Есть, господин!
– Чудесно! Иди, готовься.
Повинуясь воле командира, воин быстро удалился.
Хамон долго смотрел в след и, дождавшись пока тот пропадет из виду, вздохнул. Его прежде каменное лицо приобрело человеческие черты. Проступила усталость.
– Он вам как сын. Стоило ли рисковать? Парень ведь может и не вернуться.
– Все мы можем не вернуться, – резонно заметил Седрик.
– Да, но все же….
– За такого сына я готов руку отдать. Но он не сын мне. У меня перед глазами стоит полуживой пацан, чьей воле может позавидовать каждый, из тех, кого я знал когда-либо. Я обещал, что он отомстит – и он отомстит! Учитывая, что это и в наших интересах.
– Ваша воля, господин. Когда прикажете подтянуться свите императора?
– Передай, что планы не изменились. Думаю, к полудню все будет кончено….
Судя по тому, что в лагере никто не ел, и не готовил пищу, один Хаук ничего не знал о предстоящем вторжении. Так всегда было заведено перед атакой. Разрешался только алкоголь, или что там у кого имелось. Седрик закрывал на это глаза. Каждый по-своему боролся со страхом. Дружбы среди наемников не водилось, за редким исключением, но в целом, в отряде царила здоровая атмосфера братства и взаимовыручки. Сестрички в отряде тоже были, но подкатывать к ним решался не каждый. Найти подругу в кабаке было бы куда безопаснее для здоровья.
Час на сборы, это просто подарок для воина. Обычно все происходит так, что и опомниться некогда. Сейчас же можно было все взвесить. Воин разложил свои пожитки на полу шатра и прикрыл глаза, размышляя.
Хаук не носил тяжелой брони, предпочитая подвижность. Так же не носил он и щита. Но доспех его собран был из разных частей и элементов, добытых в бою, и отвечавших его запросам. Где нужно – он был гибким. Где нужно – крепким. В этом солдаты короля могли только завидовать наемникам. Снаряжение в армии было хорошим, но права выбирать у солдата нет. Единственное что вменялось наемнику в обязанность, это носить красную ленту с гербом короля, чтобы в бою не случилось оказии.
