– Жарко, – Витек вытер пот со лба рукавом и подхватил калаш. – Как думаешь, когда они на приступ пойдут?
– Ща колесами закинутся и в бой рванут, – мрачно предрек я.
Форма уже вся пропотела, и я чувствовал, как капельки пота собираются на спине в настоящий ручеек и стекают по позвоночнику в трусы. Да еще и мошкара так и норовила залезть в глаза, пробраться под одежду и там уже влезть под кожу, чтобы отложить личинки.
Для кого-то горы Кавказа это чистый воздух, красивая природа и сочные фрукты. Для меня они теперь ассоциируются с марш-бросками по перевалам, засадами и постоянным запахом сгоревшего пороха. Вторая чеченская недавно официально закончилась, но банды еще бегают по горам. Вот и приходится их выкуривать и даже устраивать загонные охоты. Но не в этот раз!
По слухам, в штаб поступила информация, что банда Хаттаба решилась на прорыв через границу к соседям. Чтобы там спастись, собраться с силами и вновь начать террор. Вот нашу десантную роту и отправили перекрыть наиболее удобный путь отхода. Мы должны просто задержать врага, пока подкрепление не ударит в тыл.
– Кажись, пошли, – прошептал Витька, наводя автомат на полоску деревьев, откуда выходила узкая звериная тропа.
Мы расположились на ней же в ста метрах выше. Из леса шагнули первые боевики. В камуфляже, у половины на груди броники, в руках старые добрые советские калаши. Мы от них отличались лишь отсутствием бород на лице, да нашивками на плече. У банды нашивок не было. В остальном – почти одинаковое вооружение, одежда и желание уничтожить врага любой ценой.
– Начали, – скомандовал я напарнику и первым открыл огонь.
– Тра-та-та!!! – гулко раскатился стрекот автомата по округе.
Рядом открыл огонь Витек. Очередями в два-три патрона он довольно умело срезал первых вышедших на открытое пространство боевиков, а затем «заполировал» все гранатой из подствольника, уложив ее точненько между двумя спрятавшимися за деревьями бандитами. Я от него не отставал, но при этом еще старался охватить картину боя в целом – пытаются ли нас окружить, замедлился противник или все еще прет напролом. В нашей паре я являюсь старшим. Конечно, двое бойцов не остановят банду в тысячу штыков, но нам это и не нужно. Вступить в бой, оценить силы противника, предупредить своих о начале штурма и отойти на запасные позиции – вот и все. И первую часть поставленной задачи мы выполнили. Осталось лишь грамотно отступить…
– Сука!! – от страха выкрикнул Витек, прячась за бруствер, который мы с ним выложили из окружающих камней.
Я нырнул туда же, параллельно докладывая ротному о начале огневого контакта. Но закончить доклад я не успел. Боевик, наведший на нас тубус гранатомета, что и заставило нас залечь, оказался на диво точным. Граната вошла точно в наш бруствер, разметав его по камешку. Один из осколков угодил мне прямо в висок, после чего свет для меня погас…
Тишина…
Темнота…
Витек… Он выжил?..
Стоп! Кто такой Витек? Я ведь его знал…
Знал?
Мысли путаются.
Где я?..
Вокруг тьма… Сколько я здесь? А кто это – я? Кто я?!
Черт! Что происходит?..
Приди!
Голос. Чей это голос? Кого-то зовут?
Приди!!
Точно! Кого-то зовут! Но кого?
ПРИДИ!!!
Меня! Наверняка зовут меня! Кого меня? Не помню. Но хочу знать! Я пойду на этот голос…
Когда я пришел в сознание, то в первое мгновение подумал, что ничего не поменялось. Сколько ни пытался открыть и закрыть глаза, картинка не менялась – вокруг была кромешная тьма. Так это был мираж? Однако вскоре я понял, что никакого миража не было. Возникшее покалывание то в пальцах, то в боку, то в коленях говорило об этом лучше любых иных признаков. Раньше в темноте я ничего не ощущал, а лишь терял чувства. Только вот пошевелиться не могу.
Ничего не происходило, а сама беспомощность дико начала бесить, и я стал пытаться хоть как-то повлиять на тело. Спустя минуты три указательный палец на правой руке наконец чуть дрогнул, доказывая, что я все-таки имею власть над собственным телом. Надеюсь, оно все же мое. А то последнее воспоминание со словом «приди» намекает, что это может быть и не так. И что самое плохое – других воспоминаний у меня почти нет. После пребывания в темноте остались только какие-то невнятные ассоциации, стоит мне подумать о том или ином предмете.
Мои терзания прервались звуком шагов, что гулко разносились во тьме. Следом стал нарастать свет, и я понял, почему раньше ничего не видел. Я почему-то лежал в пещере. Здесь не было не только окон, но и искусственного освещения. Пока кто-то не стал приближаться ко мне.
Неизвестный, которого я еще не мог увидеть, нес в руках факел. Его огонь освещал на десяток метров вокруг себя, а свет причудливо отражался от стен пещеры, искажаясь и создавая настоящие фантастические переливы, что иногда складывались в невероятные узоры. Полосы синего, зеленого и красного цветов, переплетаясь, могли создать иллюзию демона с рогами и квадратным торсом, затем картинка неуловимо менялась, и вместо демона появлялось озеро с торчащим из воды щупальцем. Но и она не задерживалась надолго, быстро сменяясь могучим дубом, почему-то растущим кроной вниз.
Когда неизвестный приблизился, свет его факела упал на мои глаза, вызвав сильную резь и слезы. Минуты три я моргал и привыкал к появившемуся освещению, пока наконец не смог рассмотреть посетившего меня человека.
Высокий старик. Волосы короткие, седые. Пышные усы и настоящие бакенбарды спускаются по щекам. Взгляд цепкий, смотрит неприязненно. Одет в обычный строгий костюм, что в пещере смотрится слегка неуместно. Зато на нем костюм сидит как влитой, да еще и выправка военная видна. Точно офицер или был им, и в не малых чинах! В левой руке он держал факел, а вот в правой была какая-то глиняная табличка, полностью подходящая здешней пещере, но опять же смотрящаяся чужеродно в руках старика.
– Ты меня понимаешь? – разлепил он губы, когда убедился, что я смотрю ему прямо в глаза.
Попытка ответить окончилась провалом. Еле смог слегка пошевелить губами, а заодно почувствовал, что в горле давно пересохло, и язык стал высохшей курагой. В итоге просто моргнул. Максимально медленно, чтобы не было сомнений, что это ответ, а не случайный рефлекс.
– Хорошо, – удовлетворился этим старик. – Помнишь, кто ты?
Кто я? Нет, не помню. Поэтому моргнул дважды.
– Нет? – уточнил старик.
Снова одно согласное моргание. Но похоже старику этого было мало и он раздраженно дернул щекой.
– Поговорим, когда немного придешь в себя. А сейчас – спи!
Последнее слово прозвучало приказом. Да еще табличка в его руке моргнула, и мое сознание отключилось – как рубильник повернули.
Жара, градусов тридцать, если не больше. По виску течет капля пота. Тело качается. Где это я?
