Белый потолок. Это было первым, что я увидел, когда пришел в себя.
– … а я ей говорю: Ирина Сергеевна, вы так великолепны, что я просто не смог пройти мимо, не выразив своего восхищения! – раздавался откуда-то слева веселый мужской голос.
Прикрыв глаза, я прислушался к себе. Правое плечо дергало. Боль была приглушенной, но стоило попробовать пошевелить рукой, как она накатила с новой силой, и я оставил попытки двигать конечностью. Все остальное было в порядке. Снова открыв глаза, я осмотрелся.
Больничная палата. Побеленный потолок, побеленные до уровня груди стены, ниже покрытые синей краской. На полу стоят металлические панцирные койки. Всего четыре, включая мою. Три заняты, и лишь одна застелена и не имеет «владельца». Через окна в палату падает дневной свет. За окном было слышно щебетание птиц. Для освещения с потолка свисала лампочка, накрытая сверху металлической «юбкой», чтобы отражать свет вниз.
Кровать напротив меня была пуста, а вот на стоящей рядом с ней кто-то лежал с замотанным лицом. Снова повернув голову влево, рассмотрел своего соседа. Мужчина лет тридцати, вихрастый, с шикарными усами. Глаза смеются, в руке – стакан с какой-то светло-желтой жидкостью, которую мужчина прихлебывает, периодически прерывая свой рассказ. Говорит он, смотря при этом на лежащего перебинтованного. У самого балагура перебинтована правая нога. Рядом с его кроватью стоят костыли.
– О! – заметил меня балагур, – сосед, очнулся?
– Да, – выдавил я из пересохшего горла и тут же закашлялся.
– Сейчас-сейчас, – засуетился вихрастый балагур и потянулся к стоящей между нами тумбочке. – Помогу.
Койка под ним от движения заскрипела пружинами.
На тумбочке стоял кувшин с водой, какая-то бутылка и стакан. Поставив к нему в пару свой, который держал в руке, мужчина налил из кувшина воды в пустой стакан и протянул мне. С трудом выпростав из-под простыни левую здоровую руку, я взял стакан и мелкими глотками отпил из него.
Живительная влага прокатилась по пищеводу, даря неземное блаженство.
– Ну как? – улыбнулся мужчина. – Полегчало?
– Да, – выдохнул я благодарно.
– А то! Константин Витальевич Решало, штабс-капитан второго гвардейского Его Императорского Величества конного полка, – тут же представился сосед по койке. – А вы?..
– Григорий Мстиславович Бологовский, – выдохнул я.
– Это из Лифляндской ветви или…
– Тверской я.
Интерес Константина понятен. Если он из гвардии, то понятно, откуда знает, что Бологовские хоть и ведут свою родословную от одного предка, но все же примерно сто лет назад распались на два отдельных рода с одной фамилией.
– Очень приятно, – разулыбался балагур. – Если не секрет, это кто вас сюда отправил?
– Преступников задержал, да пулю словил.
– Похвально, – одобрительно покивал Константин. – Увы, я не могу похвастаться тем же. Я здесь очутился исключительно из-за злого рока. Участвовал в скачках, да конь понес. И я бы удержал его, не впервые жеребцов обуздываю, но скачки же… Соперник, каналья, толкнул на повороте, как раз когда я узду натянул. Ну и свалились мы с моим Рябым, да так не удачно, что он мне прямо на ногу своим крупом! Вот и… – с досадой показал на ногу кавалерист.
– Сочувствую, – прошептал я.
В теле еще была слабость от потери крови. Хотелось есть, да и от еще одного стакана воды я бы не отказался. О чем и попросил своего невольного соседа. Тот с готовностью налил еще и с намеком показал на бутылку.
– Может?..
– А там?
– Приятный напиток для того, чтобы скрасить наше томительное излечение.
Понятно. Алкоголь, скорее всего шаманское или что-то подобное. То-то щеки у этого Константина слегка раскрасневшиеся и глаза шалые.
– Нет, благодарю, – покачал я головой и откинулся на подушку.
– Ну нет, так нет, – легко согласился балагур и тут же добил свой стакан, после чего снова наполнил его.
– А кто наш сосед? – через минуту уточнил я, глазами указав на лежащего напротив.
– Владимир Петрович Селезнев. Майор интендантской службы. Так и не признается, где ему так лицо посекло, но между нами, – чуть приглушил Константин голос, – я слышал, что по указанию Его Императорского Величества сейчас идут войсковые испытания новых артиллерийских систем и более мощных гранат. Что-то мне подсказывает, что Владимир Петрович к нам в компанию попал прямиком оттуда.
Удовлетворив свой интерес, я расслабился и подумал о том, что случилось после моего ранения. Бомбистов мы с Никифором Алексеичем остановили. Одного так и вовсе – навсегда. Что со вторым не знаю, но надеюсь, что он остался жив и сейчас дает показания. Еще хотелось бы, чтобы в комнате, где они квартировались, нашлось что-нибудь. Иначе у меня могут возникнуть неприятности. Нет, сам факт, что они не открыли городовому и оказали сопротивление, говорит в мою пользу, но мало ли, что на ум начальству придет. Почему-то было ощущение, связанное с прошлой жизнью, что моя инициатива может обернуться против меня. А точнее, ее результат.
Неугомонный Решало допил стакан и полез в тумбочку, достав оттуда газету. Зашуршал ей и вскоре принялся вслух читать заинтересовавшую его статью.
– Король Австрии Карл четвертый подписал хартию с союзом германских княжеств и земель, на основе которого объявил создание новой империи германской нации. И как же она будет называться? – оторвавшись от чтения, хохотнул Константин. – Австро-венгеро-германская? Ох чую не усидят теперь на месте. Ну пускай попробуют мы им зубы тут же выбьем! – после чего он снова начал читать в слух. – В связи с этими событиями Император Александр уже выразил свое поздравление на этот счет, – дочитав, Константин положил газету на колени и с искренним возмущением на лице посмотрел на меня. – Политика однако, но вот не усидят австрияки на месте. Силу почувствуют. Они и так сербов жмут, единоверцев наших. И что сейчас могут учудить, я даже и не знаю.
Я оставил его комментарий без ответа, занятый своими мыслями. Так и не дождавшись никакой реакции, балагур перешел к следующей новости.
– Журналист нашей газеты Петр Голованов узнал о поимке бомбистов, совершивших покушение на его высокопревосходительство генерал-губернатора Козлова. По словам патрульного городового Никифора М. двоих преступников при его содействии задержал рядовой жандармской службы Григорий Б. Один преступник при этом был убит, а второй получил тяжелые ранения и пока не доступен для допроса, – тут Константин вдруг нахмурился и поднес газету поближе к глазам.
Затем покосился на меня и уже гораздо медленнее продолжил чтение.
– Служащий жандармерии при задержании тоже был ранен в правую руку и находится на излечении, – тихо и задумчиво дочитал статью Решало.
– Что? – не выдержал я его резко изменившегося настроения.
