Похоже, я вчера опять умудрился нарваться на вспышку гнева Грегордиана. Другой причины, отчего может так болеть все, в голову не приходит. Не мог же я успеть поучаствовать в какой-то стихийной битве и не в состоянии вспомнить об этом. У битв обычно есть предыстория, причина, а вот у очередного всплеска ярости моего архонта – не всегда. То есть причины-то есть, но ставить никого в известность о них он не обязан и чаще всего этого и не делает. В мире Младших о таком принято говорить «не стой под стрелой». Очевидно, это элементарное правило безопасности я не соблюдал. И вот результат. Ерунда.
Я шевельнулся, сглатывая пересохшим горлом, и заскрипел вместо стона, поражаясь тому, что в этот раз одним броском деспот, судя по всему, не ограничился. Отделал меня душевно, причем, такое чувство, что не только снаружи. В груди болело так, будто ее вскрыли и все там тщательно размешали в кашу, круша сердце и легкие. Может, все же какая-то переделка жесткая? Ведь с появлением Эдны внезапных вспышек мгновенного бешенства с архонтом почти не случалось. Или это как раз и была его реакция на то, что я вовлек его беременную супругу в… Снежка!
Я с рыком попытался вскочить, но сдвинуться с места не вышло. Вообще пошевелиться, даже глаза открыть.
– Он очнулся, – прозвучал надо мной женский голос. Илва. Ей-то чего около меня нужно? Ее драконеныш тоже где-то поблизости? Еще бы.
Послышались чьи-то шаги, и с моего лица сняли нечто, позволяя наконец хотя бы различить свет и на его фоне темный силуэт.
– Асраи, как ты? – в голосе Эдны нездоровое беспокойство. – Ты меня видишь? Узнаешь?
– Монна Эдна, при всем моем желании забыть твой облик, учитывая, сколько он всего… нового привнес в мою жизнь, вряд ли это возможно. – Что-то вместо обычно язвительного выходил какой-то сиплый скрип. Я старательно моргал, и зрение ко мне действительно быстро возвращалось. А вот способность двигаться – нет.
– Он очухался. Точно, – заявила Эдна.
– Кто бы сомневался, – фыркнул Грегордиан где-то вне поля моей видимости, и я узнал жалобный скрип кресла в моей комнате под его немалым весом. – Устроили тут суету над ним. Этот асраи еще всех нас переживет. Верно, друг мой?
– Верно, мой архонт. Почему, к дварфовой матери, я не могу пошевелить даже пальцем?
– Потому что мы тебя обездвижили для твоей же пользы, – пояснила мне супруга деспота.
– Не понял.
– Чего уж непонятного. Мы застали тебя беснующимся в подвале, около портала в Завесе. Ты натуральным образом пытался убить себя, кидаясь на стены и ревя нечто нечленораздельное. Никого не узнавал и напоминал к тому моменту ходящее кровавое месиво. Зрелище не для слабонервных, скажу тебе, асраи.
– И отнюдь не полезное Эдне в ее положении, – угрожающе проворчал Грегордиан.
– Ерун… – попробовала возразить она.
– Мой архонт, я готов понести наказание за свой проступок. Но не могли бы вы для начала развязать меня, чтобы я имел честь встретить гнев деспота, стоя на своих ногах.
– Если я бы реально гневался, то простоял бы ты на них недолго, а потом пришлось опять отлеживаться. – Резко появившись передо мной, Грегордиан полоснул клинком по ткани, что, оказывается, спеленывала меня от шеи и до ступней.
– Ничуть не сомневаюсь. – Я, кривясь, поднялся, принялся разминать затекшие мышцы.
– А я хочу не ждать, а узнать прямо сейчас, какого проклятого созданья это было, Алево?
– Вряд ли я могу дать исчерпывающие пояснения, – признался я. – Не совсем все четко помню с определенного момента.
– Хм… ну так поведай, что было до этого самого момента.
Дану забрала мою ка-хог.
Дану убила мою жемчужину.
Моей Снежки больше нет.
И это исключительно моя вина.
Моей неуемной жадности, похоти, эгоизма. Если бы я думал исключительно о ее выживании, то держался бы подальше, а не тащил сюда, по сути преподнося Богине на блюде. Меня не оправдывает то, что мое присутствие улучшало ее самочувствие и отодвигало неизбежный конец. Я его к ней приблизил собственноручно и убил куда как быстрее, чем это произошло бы по естественным причинам. Я тупой заносчивый идиот, думавший лишь о своем удовольствии, и возомнивший себя хитрее всех. Я был таким всегда, ничего нового. Никаких сожалений и раскаяния прежде. И сейчас разве их я ощущаю? Потерю. Я обворован. Жесточайше ограблен. И ярость. Я бессилен это изменить. И даже отомстить.
– Я убил женщину, которую… к которой испытываю… нечто. Я намеренно и без зазрения совести втянул твою беременную жену в авантюру. Прекрасно зная, что поступаю против прямого приказа Богини, пытался спрятать за ее спину эту женщину.
Эдна ахнула, Грегордиан уставился непонимающе. Давай, друг мой, сделай что должен. Покарай в полную силу, ибо я виновен и жажду получить сполна. Лучше уж боль физическая, кровь и сломанные кости, чем то новое, неизведанное, что сжирает меня огнем и кислотой сейчас изнутри. Я не хочу этого. Я заслужил наказание, а не это… такое… слишком… Я не знаю как противостоять подобному.
– Ничего подобного не было! – встала Эдна между мной и деспотом. Ну конечно, вечная защитница и миротворица. – Я сама хотела принять участие в судьбе Альбины.
– Так, я не понял, – нахмурился Грегордиан. – Нас ждут неприятности с Дану? Снова?
– Нет! – синхронно ответили мы с его женой, не сговариваясь. Только она откровенно кривила душой, а я же точно знал ответ.
Богиня получила, что хотела. Смерть полукровки.
– Тебя и твоей супруги это больше не касается, – ответил я. – Миссию по устранению потомков туата и его поимкой и доставкой к ней Дану возложила на меня и Хоуга.
– Ну раз так, то мне в принципе плевать, – пожал широкими плечами Грегордиан.
– Нет, погодите-ка! – уперлась Эдна, поворачиваясь ко мне. – Никому здесь не плевать. Что значит, ты убил Альбину, Алево?
– Да убил и убил, – отмахнулся архонт. – Уже завтра же наш асраи найдет себе новую забаву, да? Тебе незачем забивать этим голову, Эдна.
– Я привел ее сюда, думая, что хитрее Дану. Но она пришла и забрала ее. И убила.
– О господи, Алево! – накрыла ладонью женщина свой рот.
– Немедленно прекрати это, Эдна! Алево, а ты сейчас, и правда, нарвешься! Ты не слышала меня разве, женщина? У асраи таких поводов для чувств по одной на каждый день. А иногда и побольше.
– Нет, неправда! – топнула ногой Эдна. – Я не настолько наивная и слепая, как вы думаете, господа фейри! Я умею разглядеть и отличить, где похоть, а где нечто абсолютно иное!
– Монна Эдна! – решил я свернуть этот балаган. – Ты права, нечто иное и было, но теперь девушки нет, и всему конец. Не убиваться же мне. Мой архонт прав, я быстро утешусь.
– Лги себе, Алево, меня не обманешь! – ткнула она в меня обличающе. – Ты влюблен в Альбину!
