Керри
Я не знала, когда именно все пошло не так. Возможно, в моей судьбе наступил переломный момент, когда в моей жизни появился он. Завоеватель и диктатор. Для него я была просто чужая, пыль под подошвой его военных сапог. Потом стала женой. Но изменилась ли моя роль? По сути нет.
В нашем мире женщина — это всего лишь ресурс. Источник детей и удовольствия.
Я никогда не была довольна порядком, который царил в моей стране. Вечно воюющей стране. Здесь процветает самый ад. Люди потеряли свои человеческие обличия. Власть — вот главный источник зла. Людей воруют, продают в рабство, коррупция, убийства, насилие... Страшно выйти на улицу. И тебе повезло, если у тебя появится защитник...
У меня он был.
Но была ли я в безопасности с ним?
Раньше я сомневалась... Но теперь я пожалела, что сбежала от мужа.
Теперь даже он не спасет меня.
Меня всю трясло: и я не знала, от ледяной воды, которой меня облили, чтобы я вымылась, или от страха, который сковывал мое полуобнаженное тело.
Я знала, что меня ждет впереди. Знала, но не смогла смириться. И ничего не могла сделать.
Девушка, которая вела меня в комнату, едва слышно ругалась себе под нос.
Я устала. Я была голодна. Мне хотелось спать и в туалет. Но больше всего мне было страшно.
Сегодня может быть моя последняя ночь. Я настраивала себя на самое худшее. Я должна быть готовой. Я не должна бояться, но я боялась. Очень сильно боялась.
— Не трясись, — девушка встряхнула меня и вытерла грязное лицо.
Мы шли по полутемному грязному коридору. Мне казалось, что я попала в ад.
Из-за закрытых дверей доносились стоны, крики и громкие рыдания.
Закрыла глаза и тут же дала себе клятву: чтобы со мной не делали, я ни за что не закричу. Не дам им насладиться моей болью.
— Пошевеливайся, ну! — девушка толкнула дверь и завела меня в маленькую комнату. Крошечное окно было расположено прямо под потолком, поэтому здесь царил полумрак. Возле стены стояла кровать, на которой лежал тонкий матрас.
— Ложись!
Меня подтолкнули в спину, и я рухнула на кровать. Голова еще сильнее закружилась. Я мечтала о том, чтобы отрубиться в самый нужный момент. Но это было бы за гранью реальности. Мне не дадут такой возможности. Это была бы просто сказка... Но увы.
Меня уложили на спину, а потом девушка начала привязывать мои руки к спинке кровати.
— Ты чего творишь?! - просипела я и начала вырываться, но девушка, несмотря на свое хрупкое телосложение, неожиданно замахнулась и от всей души врезала мне в нос. Я вскрикнула и почувствовала, как по губам закапала кровь. Вот стерва.
Пока я приходила в себя, девушка закрепила мои руки над моей головой, а на глаза надела черную повязку.
— Зачем это?! — завопила я и начала сучить ногами, пытаясь задеть эту бешеную стерву. Меня злило то, что она оказалась сильнее меня. Меня злило то, что я не в силах контролировать свою судьбу. Господи, я даже телом своим распоряжаться не могу...
— Заткнись! — девушка ударила меня по бедру, а потом я почувствовала, как она чем-то влажным протерла изгиб моего локтя, а затем меня пронзила короткая острая боль. Ненавижу!
— Что ты мне вколола?!
Она ничего не ответила. Лишь хмыкнула. Я почувствовала, как девушка поднялась с постели и через несколько секунд вышла из комнаты.
Вот и все. Неужели я так рано умру? Неужели это действительно мой конец?
Никогда не думала, что это будет так. В вонючей комнате, которая пропахла кровью, мочой и фекалиями. Меня начало тошнить. Я лежала на тонком немного влажном матрасе и думала, кто до меня лежал на нем? Матрас смертельно вонял. Наверняка, здесь тоже кто-то умер.
Мне стало холодно. На мне оставили только нижнее белье и майку. Спасибо, что хоть бюстгальтер не заставили снять.
Я не знаю, сколько я так лежала. Час? Два? День? Может я уже умерла, но не поняла этого?
А потом я услышала скрип открывающейся двери. Через несколько секунд раздался щелчок. Дверь закрыли на замок. Я замерла, едва пол заскрипел под глухими мужскими шагами.
Шумно сглотнула. Вот и все.
Я приготовилась защищаться, ведь мои ноги не привязали. Но мужчина ничего не предпринимал. Почему? Почему он не раздевается?
Несколько секунд я ждала, а потом почувствовала, как сильно прогнулся матрас под тяжелым телом. Мужская рука коснулась моего лица, а потом я ощутила дыхание на своих губах, а до ушей донесся тихий шепот:
— Ну, здравствуй, жена.
Керри
Мы с мамой шли по улице, стараясь держаться подальше от дороги. Сегодня был очередной день, когда военные устроили парад. Конечно, они победители. Только за что воют? Не понятно. Война между Югом, где жила я вместе со своей семьей, и Севером длилась уже сотни веков. И я мечтала жить на Западе. Или, в крайнем случае на Востоке. Всяко положение тех женщин лучше, чем наше.
Ведь мы каждый день рискуем быть изнасилованными или убитыми. И я даже не знала, что лучше.
И защиты ни у меня, ни у мамы не было. Хотя к ней иногда приходил штатный солдат, мужчина лет пятидесяти. Я знала, что мама его не любила, но пока она ему не отказывала, у нас была крыша над головой и еда.
— Господи, когда это кончится… — вздохнула мама, проводя ладонью по бледному лицу. Ей было всего тридцать пять, а выглядела на все сорок пять.
Мама родила меня в пятнадцать. Кто мой отец, я не знала. Но, поскольку мама ненавидела говорить об этом, догадывалась, что мой биологический отец не вызывал у нее теплых чувств. Я старалась не думать о плохом, но все чаще и чаще мне казалось, что я стала результатом изнасилования. Но, к счастью, из-за этого отношение к моей матери никак не изменилось. Она любила меня и делала ради меня все возможное.
Мы благополучно вернулись домой, в нашу небольшую квартиру с кухней и одной комнатой. Бедно, но зато хоть немного безопасно.
— Керри, — мама позвала меня с кухни, — что сегодня будем готовить?
Я улыбнулась и подошла к зеркалу. В отражении на меня взглянула худая, бледная и, я бы даже сказала, бесцветная девушка. Мои темно-русые волосы были, как обычно, собраны в низкий хвост, а на теле висело голубое платье ниже колен. Карие глаза обрамляли короткие ресницы.
Как я к себе относилась? Никак.
Мне двадцать лет. А у меня нет образования. Я ничего не умею, кроме как готовить и убирать дом. Я никак не реализовалась в этом мире.
Я мечтала жить на Западе, где даже не догадываются, что в мире есть война.
— Керри? — мама вновь меня позвала, и я вздрогнула. Совсем увлеклась мечтами… Ведь только мечты и спасают от серости, от мрачности и страха.
В мечтах нет боли и страха.
— Суп? — выкрикнула я в ответ, уже зная, что кроме супа ничего не будет.
— Отлично! — выкрикнула мама, — Давно не готовили!
