1. ПРОЛОГ
- Осторожно!
От крика Йена я едва не уронила черепушку, которую держала в руках. Брат ловко подхватил реликт, заботливо прижал к своей груди и посмотрел на меня осуждающе:
- Роза, сколько раз тебе говорили, не трогать черепа на этой полке?
- А что в них особенного? – обиженно надулась я, искренне не понимая, почему брат на меня злится.
Йен выставил вверх указательный палец и важным тоном сказал:
- Вот этот образец – очень редкий череп восьмирогого демона, ему несколько сотен лет. Низшие демоны в основном четырехрогие или двурогие. Черепа с количеством рогов больше четырех – большая редкость, а уж восьмирогий вообще существует в единственном числе.
Я скептически скривила рот.
- А вот и неправда. Я только неделю назад видела восьмирогий череп за Лысым холмом.
Брат сначала мигнул с недоумением, потом его глаза расширились и он вскрикнул:
- Роза, ты опять одна ходила к Границе?! Сколько раз я тебе...
Тут Йен выдохнул, словно сдаваясь, и закрыл лицо ладонью. А когда убрал руку от лица, не глядя на меня, вернул на полку череп восьмирогого демона. Какое-то время он педантично вытирал пыль на «особенной» полке, к которой мне строго-настрого было велено не приближаться, и делал вид, что меня не замечает.
Однако хватило Йена ненадолго. Он скосил на меня глаза, потом посмотрел по сторонам, видимо, чтобы убедиться, что рядом нет родителей, и, уже не скрывая оживления, спросил:
- Не обманываешь? Ты действительно видела восьмирогий череп за Лысым холмом?
Я живо кивнула:
- Клянусь. Не обманываю. – И заговорщически зашептала: - Своими глазами видела, и даже рога подсчитала. Хотела его домой утащить, но побоялась. Пришлось бы рассказывать, где я его нашла, и папа бы меня отругал, что сама ходила к Границе. К тому же, - я сморщила нос, - он был тяжеленный. Я б его аж оттуда не дотащила.
- Хм. - Йен явно заинтересовался. – Сходить, что ли, к Лысому холму? Еще один восьмирогий череп в коллекцию... Папе понравится. Он будет рад такому подарку.
Я согласно покивала.
Эбрахам Торн был заядлым коллекционером. И коллекционировал он не старые монеты, не редкие вина или антиквариат. Он коллекционировал черепа демонов. Редкий череп в коллекции приводил его в приподнятое настроение на неделю. Он запирался у себя в кабинете на втором этаже и исследовал свою находку, конспектировал выводы о ней, сравнивал с теми образцами, которые заполучил ранее. При этом спокойно мог забывать позавтракать или пообедать, а иногда просиживал с находкой целую ночь, отринув сон.
Конечно, папа будет в восторге, если Йен принесет ему еще один восьмирогий череп. Это меня он отругает, потому что я слишком маленькая, чтобы гулять по Запретному лесу в одиночку. А мой старший брат уже взрослый, и магия Торнов в нем уже вступила в силу. Я немного завидовала Йену. Мне тоже хотелось получить похвалу от отца.
Йен широко улыбнулся, и заявил, явно приняв решение:
- Схожу завтра после обеда.
Он наклонился ко мне пониже и похвалил:
- Все-таки ты молодец, что рассказала мне. – А потом, сделав серьезное лицо, для порядка добавил: - Но в следующий раз не ходи одна к Границе, ладно? Обещаешь?
Я скрестила за спиной пальцы, как делала всегда, когда собиралась обмануть:
- Ладно, не буду, - на голубом глазу пообещала я.
Йен усмехнулся, снова широко улыбнувшись.
- Пальцы скрестила? – засмеялся он, и я, кивнув, тоже засмеялась, совсем не расстроившись, что меня рассекретили.
Йен знал меня, как облупленную. Все-таки он мой старший брат.
Тут я заметила, что лицо Йена снова стало серьезным, но в этот раз по-другому. Сейчас он не притворялся. Взгляд брата чуть перемещался по стенам комнаты и в то же время был отсутствующим, одновременно он словно прислушивался к чему-то.
Я знала это выражение лица.
- Чужие? – спросила я, и Йен, не глядя на меня, кивнул:
- Кажется, у нас гости.
Способность чувствовать чужаков была у Йена с детства. Собственно, она была у всех Торнов, но проявлялась с разной силой. У Йена – очень сильно, задолго до того, как магия Торнов пробудилась в нем полностью. Папа говорил, что такая способность у Торнов обнаруживает себя только рядом с Границей – здесь, в Запретном лесу, где стояло наше поместье. Не зря же Торны были хранителями Границы.
Каждый раз, когда Йен чувствовал появление чужих в Запретном лесу, он выглядел настороженно. На секунду мне показалось, что в этот раз что-то не так – помимо настороженности, в лице брата промелькнула тревога, которая сразу же передалась мне. Однако уже в следующий миг, он повернулся ко мне, увидел, что я внимательно смотрю на него и улыбнулся:
- Пожалуй, проверю, кто к нам пожаловал. Наверняка это родня нашей матушки, Гриндэйлы. Может быть, и кузина Мадалин с ними, как думаешь?
Я лишь пожала плечами и немного скривилась, тотчас позабыв о тревоге. Йен был увлечен кузиной Мадалин и я немного ревновала, что все внимание брата доставалось ей, когда Гриндэйлы приезжали в гости.
- Посиди пока здесь, и не вздумай идти в Запретный лес одна! Скоро вернусь! – сказал Йен и был таков.
Оставшись одна в комнате, я какое-то время скучающим взглядом осматривала полки с черепушками. Ну и какой в них смысл, если их нельзя трогать? Тут мне в голову пришла идея. А не воспользоваться ли мне тайным ходом – не пойти ли посмотреть, чем занят папа?
Подбежав к высоким напольным часам, я легко отодвинула их в сторону – часы были большие, выше меня ростом, но двигались на специальном механизме, поэтому мне даже не пришлось прилагать усилий. За часами пряталась узкая винтовая лестница, ведущая на второй этаж, в маленькую библиотеку, которая одновременно служила для папы рабочим кабинетом.
Часы я задвинула, чтобы никто не догадался, что тайным ходом воспользовались, и тихонько, на цыпочках, стала подниматься наверх. Преодолев подъем по лестнице я поднялась на второй этаж. Здесь вход в папин кабинет закрывали точно такие же большие напольные часы, но в этот раз я не торопилась их отодвигать. Подошла поближе, приникла к отверстиям в задней стенке часов и тотчас увидела двоих: Эбрахама и Эбигейл Торнов.
Отец сидел за письменным столом в своеобразном гнезде из книжных шкафов, а мама стояла рядом с ним. Судя по подносу на столе и маленькой фарфоровой чашечке, она только что принесла папе чай.
- Эйб, отвлекись от своих записей, - с лаской в голосе протянула мама. – Я сделала тебе чай, как ты любишь – с бергамотом, лепестками василька и розы.
Эбрахам Торн поднял голову, посмотрел на жену и улыбнулся. Отложив свои записи, он отпил чая, помычал от удовольствия и снова посмотрел на Эбигейл, после чего уже отставил в сторону чашку. Не вставая, положил ладони маме на талию и с таинственным видом поцеловал ее... живот.
