1 часть. Мама, я его люблю
Если бы только Анечка знала, какие виражи приготовила ей судьба, как круто они изменят её жизнь, она ни за что бы не зашла в деканат своего родного факультета в девять часов девятого сентября две тысячи девятого года. Нет, зашла бы, конечно, справку для репетиторства по английскому языку никто не отменял, но часов в десять или, ещё лучше, десятого числа. Однако с судьбой не поспоришь! Именно она, эта капризная судьба подтолкнула Анечку в неизбежном направлении, когда та, на свою беду или счастье (девушка и сама не могла точно определить), встретила любовь всей своей жизни.
– Инна Викторовна, здраст…, – Анечка замерла на полуслове, ибо в этот момент на неё устремились две пары довольных глаз: незнакомого парня, склонившегося непозволительно близко к секретарше факультета и что-то интригующе ворковавшего ей в самое ушко, и самой Инны Викторовны, которая благосклонно слушала парня и жеманно закатывала глазки. Только слепой бы не заметил, что им доставляет удовольствие этот лёгкий флирт и заигрывание друг с другом.
Незнакомец невольно привлекал к себе внимание: высокий, крепкий, загорелый, с короткой стрижкой. Наблюдательная Анечка сразу обратила внимание на явное несоответствие в облике парня или, как сейчас модно говорить, когнитивный диссонанс: по возрасту вроде бы ровесник, но что-то неуловимое, присущее много повидавшему человеку, проскальзывало в его лице. Глаза, что ли, слишком серьёзные, несмотря на улыбку, или резкая складка между бровями…
Впрочем, по мнению Анечки, «взрослость» нисколько не портила внешность парня, наоборот, придавала ему некую брутальность.
Он с неменьшим интересом оглядел с ног до головы вошедшую и невольно прервавшую лёгкий флирт девушку, заговорщицки подмигнул ей, подписал какую-то бумагу и вышел.
– Кто это? – невольно поинтересовалась она у секретарши.
– Что, понравился? – лукаво улыбнулась Инна Викторовна, сама ненамного старше Анечки, – Максим, наш студент, ушёл в армию после третьего курса. Говорит, служил в горячей точке, теперь вот восстанавливается на факультете.
Понизив голос, хотя кроме них двоих в деканате никого не было, она добавила:
– Между прочим, не женат и…, – секретарша сделала многозначительную паузу, – уже произвел фурор среди наших девушек. А особо сексуальные моментально запали на него. Вообще-то мне он тоже понравился. Такой брутальный, не то, что наши «бота́ны»…
– И в какую группу его зачислили? – с интересом перебила её Аня.
– Ха-ха, ничего себе, и тебя зацепил! Однако… Такая тихоня, а туда же. Хотя куда тебе, тут такие красотки им заинтересовались…, – пренебрежительно махнула рукой Инна Викторовна, но, перехватив уязвленный взгляд девушки, осеклась и отстранённо ответила, – да в группу военных переводчиков его зачислили. Будете с ним на общих семинарах пересекаться.
Во второй раз они встретились с незнакомцем во время обеда в институтской столовой. Парень с подносом в руках шёл по залу, оглядываясь по сторонам в надежде отыскать свободное место. Но во время длинного перерыва между парами в столовой всегда было много народу. Студенты сновали туда-сюда, стоял оживлённый гомон.
Девушки и парни, отучившись в душных аудиториях, расслаблялись, с удовольствием болтали, без суеты поглощали обеды, не торопясь освобождать столики для других страждущих перекусить.
Приглядев местечко за столиком, где сидели Анечка и её подруга Вика, парень подошёл к ним:
– Девчонки, к вам можно? Мотаюсь с подносом, как дурак, присесть некуда.
Анечка неожиданно смутилась, а Вика, приветливо улыбаясь симпатичному студенту, затараторила:
– Конечно, присаживайся, поболтаем.
– А тебя я сегодня видел, – по-хозяйски расположившись за столом, он вначале обратился почему-то к скромнице Анне, проигнорировав яркую Вику. – Давайте знакомиться! Меня Максим зовут, можно просто Макс.
– Это Аня, а я Вика, – вылезла вперёд подруга.
– Девчонки, расскажите, что тут у нас нового в институте, а то я на два года выпал из мирной жизни!
– Где же ты, странник этакий, пропадал два года? – Вика отчаянно подкатывала к Максиму, он ей явно нравился, и она не думала скрывать это.
– В армию ушёл, думал на год, а попал на два. Зато арабский подтянул, теперь с вами доучиваться буду.
***
С первых же встреч, сначала в деканате, а потом в столовой, Анечка стала замечать, что Макс постоянно попадается ей на глаза. Они постоянно сталкивались в библиотеке, на общих семинарах или просто в институтских коридорах. То ли судьба их вела одними маршрутами, то ли они сами интуитивно выбирали пути сближения. Только морозным январским днём они, наконец, встретились лицом к лицу в студенческой компании.
Анечка, скромняшка и отличница, домашняя девочка, на вечеринку идти не собиралась. Была равнодушна к такому веселью, знала, чем заканчиваются молодёжные пирушки! Но упрямая Вика затащила-таки её в студенческое общежитие, где сокурсники собирались праздновать Татьянин день: «Мы только на минутку. Поздороваемся с нашими и уйдём. Может, Макса встретим».
– Вот, оказывается, за каким интересом ты идёшь, – засмеялась Анна.
Вика не смутилась и тоже весело захохотала: «И за этим тоже! И тебе советую. Как там в песне: от сессии до сессии живут студенты весело»
Для студентов это был не только значимый праздник, но и повод расслабиться после напряжённой учёбы и экзаменов, плавно перейти в каникулярный период. Тем более, сам декан дал отмашку на пирушку, поздравляя факультет с успешным окончанием сессии и заодно с днём святой Татьяны, покровительницы студентов.
Пожилой профессор в сопровождении преподавателей под радостные возгласы «школяров» поднялся на сцену в актовом зале, произнёс поздравительную речь, ударившись в воспоминания о прошлом студенческом братстве, выпил стаканчик традиционной медовухи и фальшиво пропел: «Гаудеамус игитур, Ювенес дум сумус!»
Расчувствовавшись и промаргивая невольно вытекшую слезу, декан пожелал «школярам» не напиваться и не забываться, однако отметить праздник достойно. Все радостно загудели и, не теряя времени, разбившись на компании, помчались отмечать.
В самой большой комнате общаги студенты-старшекурсники сдвинули столы, разложили закуски, купленные вскладчину, и не мешкая разливали медовуху. Макс, завидев Аню и Вику, приветливо замахал им рукой, приглашая присоединиться к пиршеству.
После нескольких тостов стало шумно и весело. У Анечки ушло напряжение: «Действительно, пора становиться взрослой, как-никак двадцать уже! Хватит корпеть над учебниками, можно и в пирушках поучаствовать, а то вспомнить будет нечего». Она давно подозревала, что сокурсники насмехаются над тем, как она пугливо шарахается от их приглашений душевно посидеть в молодёжной компании.
