Пролог
На главной площади Аласии светло. Огромные экраны мерцают графиками подсчетов голосов второго тура. Свет, оттененный каплями дождя, отражается на лицах, подсвечивая апатию, радость, горе, предвкушение, уверенность, страх, подтверждая очевидное и ожидаемое: согласно предварительным подсчетам во втором туре на капитальной планете, побеждает Константин Дукай. Капли дождя капают все медленнее, отмечая новый виток истории Альянса Объединенных Наций: началась третья пятилетка нового премьер-министра. Его сторонники кричат, обнимаются, танцуют, размахивая флагами теят и Альянса, сторонники его противницы – партии социал-демократа, менее оптимистичны, стеклянными глазами они наблюдают за появившимися цифрами: 52,3 % у кандидата “Конвергенции и альтернативы”, 47, 7% – у социал-демократов..
Молодые люди с красными галстуками и изображением щита на лацканах торопливо собирают стенд с оставшимися листовками: впереди еще парламентские выборы, за них еще можно было побороться, судя по цифрам.
– Эй, вы там, стоять, тебе разве есть 25 лет? Ты, с рюкзаком и в очках, стоять! Согласно статье 17, п. 5 гражданского кодекса, лица, не достигнувшие совершеннолетия не допускаются к голосованию и агитационной деятельности кандидатов! Махун, когда они уже введут социальный рейтинг, вся эта волокита, с запросами закончится, и мы просто будем видеть имя, возраст, прописку и рейтинг потенциального нарушителя. Невозможно же работать в массовых условиях: обязательно задержания и протоколы, а тут посмотрите, явно же школьники! Мозги им промыли…
– Да ладно, Тибо, махун с ними, гражданскую позицию выражают, осознанность повышают.
– Дети они еще, лезут, куда не просят, а потом у нас волнения! И так на границах неспокойно, – ребенок под вопросом быстро забежал за здание парламента, воспользовавшись разладом в рядах служащих правопорядка, и проулками добрался до особняка Дукай, в котором через два часа был запланирован торжественный прием по случаю переизбрания премьер-министра.
Охрана с готовностью пропустила юношу со школьной сумкой, без очков и без галстука, на лацкане пиджака которого красовался девиз мужской гимназии №1 “Сквозь тернии к звездам”. Звезды казались ярче обычного благодаря праздничной иллюминации особняка, торжественно-мрачноватой, но классической и сдержанной, как и вся тщательно сконструированная репутация премьер-министра Дукай.
Последний год третьего срока премьер-министра Дукая
Подоконник Высшей Академии Искусств был занят: на нем полусидел-полулежал студент, развернув проекцию карты Альянса Объединенных Наций, тщетно, набивая запросы, чтобы рассчитать сохранение квазинейтральности плазмы в условиях лабораторной транспортировки в галактический шторм на планету Кирш. Выпадал красный круг ошибки запроса.
– Лайон, почему не учишь?
– Бесполезно, – мрачно покачал головой Лайон Ангел. – Я ему точно не сдам, снова.
– А ты хотя бы пытался выучить? – участливо спросила его собеседница. – Я видела, что ты вчера был на тусовке неофитов, как и весь наш поток, – она хихикнула. – Ты успел прочитать мои записи к лекциям?
– Гелла, смысл мне читать твои записи, если это механика моделирования в сплошных средах?! Я через слово конспект понимаю… одно слово – запрос в паук, я если не скопирую, в наборе ошибаюсь! Слово-запрос, слово-запрос, хреновина сплошная, засыпаю в процессе. Я решил использовать время с толком и пошел тусить.
– Лайон, это которая пересдача? Ты рискуешь вылететь чисто из-за Моро! У тебя по всем остальным предметам все нормально, ты – в первой десятке на потоке.
– 23-я пересдача, считая сегодняшние два похода в туалет, чтобы “доучить” пропущенное, – вздохнул Лайон, закончив протяжным зевком. У него была уникальная способность прекрасно ладить с “бывшими”, которые продолжали помогать ему с учебой или повседневными делами, как вполне милая себе Гелла, единственная дочка банкира “Мемфиса”, что было не так круто, как Бела Моро – почетный лектор, глава корпорации “Шляд”, главного спонсора папочки, но у Моро, по-видимому, и дочерей не было, а если бы и были, все равно без толку, этот ублюдок явно никакому влиянию извне не подчинялся. “Мемфис” хотя бы ему бесплатный основной банковский счет держал по старой нежной дружбе. – А у тебя какая?
– Четвертая… До твоих высот мне далеко, – скромно улыбнулась Гелла. – Ходят слухи о мобилизации… тебя же отправят на рубежи, если вылетишь.
– Даже если закончу, тоже отправят, просто на полгода позже, – фыркнул Лайон, носящий чин лейтенанта, некстати вспоминая о лучше всех сданных нормативах на военной кафедре на выпускном году, досадная случайность, позволившая подняться в рейтинге и давшая права на бесконечные пересдачи Моро.
Пацаном он обожал фехтование, и старший брат всегда поддерживал его в этом начинании. В сборную ему войти не дали, разумеется, и, перед поступлением в Академию, вынудили закончить, но тайком он продолжал на стипендию покупать новые энергощиты и короткие мечи внутреннего спецназа, конечно, иногда и старший брат тоже делал подобные подарки, заняв должность руководителя проектов инноваций верховного суда Альянса.
– Говорят становятся жарче там, твой отец ничего не говорил?
– В отпуск домой не вернулся, вероятно, да, бои стали напряженнее, – пожал плечами Лайон, хмыкнув при упоминании человека, записанного в свидетельстве о рождении его “отцом” – военный губернатор Кирша, чья жена спала с… тем, о ком все знали, родила двоих детей, дочь умерла во младенчестве, а сын выжил, и был похож со всеми своими братьями и сестрами. Цирк с псевдонимами, переодеваниями, постоянной маскировкой, жонглированием женами, наложницами и детьми в угоду общественного мнения Альянса раньше его порядком бесил, а теперь только утомлял. В Софии теят принято не так, но премьер-министр не мог делать так, как было принято только в Софии теят, на тот момент это казалось таким важным.
Когда впереди маячила сдача Моро, он делал все, лишь бы не учить, даже перебирал свои родственные связи и вспоминал о них, хотя он тут же понял почему, открыв личный календарь: мамин День Рождения через два дня. Подарок, опохмелиться, не накачаться ничем и прийти домой. Старший брат тоже звал на кофе, не на пиво, конечно, руководителю проектов столь почтенной инстанции – не по чину уже хлестать любимое темное со студентами, пусть и официальными “кузенами”.
Он почуял открывающуюся дверь и своего выходящего товарища по несданному моделированию: опущенная голова выразительно кричала о еще одной неудаче, а следующим снова был он, к несчастью.
– Проходите, садитесь ближе, господин Дукай, что же Вы, как неродной. Магистральный курс Вашей специальности все-таки нужно сдать, он приносит достаточно много баллов в Вашей программе, – Моро тонко ухмылялся, и было непонятно, откуда это вонючая принципиальность в приеме этого идиотского экзамена, если этот человек был прекрасно в курсе, кто перед ним, а оставшиеся обстоятельства вполне себе представлял.