Георгий Чернов - Жертвоприношение

Жертвоприношение
Название: Жертвоприношение
Автор:
Жанры: Контркультура | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2022
О чем книга "Жертвоприношение"

Человек придумал бесчисленное множество ритуалов, многие из которых стали традицией и культурным достоянием, но в один прекрасный день культурное достояние начинать жрать своего создателя.

Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Жертвоприношение


Четыре тесные стены, закрытые уродливыми обоями в ромбик, и грязное окно, горящее, словно телевизор, светом уличных фонарей и стоящего вдалеке светофора. Неужели так живут люди? Неужели они тоже каждый день, перед тем, как встать на работу, смотрят в этот «телевизор», завороженно наблюдая, как оно переливается из зеленого в желтый, а потом в красный? Скорее, я ненормален, ведь не хотел бы жить в мире, где каждый существует так же, как и я. Нормальные люди же, напротив, встают утром, включают настоящий телевизор и смотрят программу «Доброе утро», почесывая зад и посасывая растворимый кофе из кружки, пока олигофрены с синего экрана пытаются удачно пошутить.

Да, безусловно, так и есть. И пока нормальные люди спят, просыпаюсь я. Аккурат с тем, как выключается светофор, начиная мигать сплошным лишь желтым, я понимаю, что пора вставать. Кофе мне заменяет недопитый вчера холодный чай в керамической чашке с подтеками, за ночь прилипшей к журнальному столику, а веселых олигофренов – расшумевшийся от хмеля сосед сверху.

Может показаться, что я каким-то образом презираю утренние ритуалы, но нет. Я прекрасно понимаю, что это очень важный процесс. Человек всю свою жизнь создает ритуалы, это древнейший и неотделимый элемент сознания. С самого первого дня творения он не может жить без того, чтобы не построить себе какой-нибудь идол из веток и грязной глины, а потом последовательно и циклично не страдать вокруг него монотонной хуйней.

В то же время ритуалы, существовавшие задолго до телевизора и работы «пять через два», являются не только неотъемлемым от сознания обязательным алгоритмом, но и руслом реки под названием «мировая культура». Да, трудно поверить, но вся наша культура является потомком тех самых идолов из веток и грязи, вокруг которых наши предки водили хороводы, танцевали и мычали нечленораздельные звуки, лишь отдаленно напоминавшие песни. Именно отсюда, из этих самых ритуалов, и возникают великая музыка, стихи, чудеса архитектуры и прочие вещи, вроде скульптур и картин.

Современными людьми принято называть такие ритуалы варварством и архаичным пережитком нашего темного и страшного прошлого. Но если задуматься, а что может возникнуть из существующих сегодня обязательных ритуалов – «современных», «прогрессивных» и «культурно обогащенных»? Если какая-то культура и может возникнуть из них, то только культура отвращения и ненависти к своему существу.


С этой книгой читают
Раненый на поле боя солдат пытается понять, где он очутился – в госпитале или в аду.
Рассказ повествует о жизненном пути мальчика Сережи, за которого судьба в какой-то момент решила, что он должен стать палачом.
Это рассказ, полный славянской хтони, всепоглощающей тьмы и безвыходной глубины русского леса. Содержит нецензурную брань.
Когда мы говорим о загробной жизни, например, за столом или в церкви, то непременно разговор заходит и о том, как на самом деле выглядит Ад. И можно себе даже вообразить, смотря на картины художников Возрождения, что Ад – это нечто романтично-инфернальное, пугающее, но эстетичное. Неведомое.Но это лишь фантазии богатого воображением ума. Нет, Ад – есть нечто хорошо нам знакомое. Нечто, что мы видим, каждый день вставая с кровати, двигаясь на рабо
Нобелевская премия и мировая слава – чего еще может желать ученый? Но доктору Антону Головному этого мало. Используя свои достижения в работе с человеческим мозгом, он решает коренным образом преобразовать общество и цивилизацию, подключив к работе, в качестве главного советника, старого друга – неудачливого и безработного журналиста. Но пойдут ли его советы, как и вся затея в целом, на благо человечества? Кое-кто из власть предержащих сомневаетс
Есть мании опасные и не слишком. Пиромания, определённо, относится к опасным. Любому пироману не повезло категорически, он опасен для общества и для себя, и неизвестно, для кого больше. Хотя, если у пиромана есть друзья, разделяющие его страсть, может, и повезло немного. А если есть враги, то не повезло уже им. Это и сборник советов для поджигателей, и история о том, как они пытаются побороть свою страсть и невозможно сказать, что в большей степе
Добро пожаловать в Бар "У Констанции"! Здесь вам всегда рады! Историю со вкусом чего вы больше любите? Лимонада, а, может, имбирного эля? В этой обители самых разнообразных литературных напитков вы точно найдёте что-то по вкусу. Содержит нецензурную брань.
Собрание избранных стихотворений таких жанров, как любовная, философская и гражданская лирика.
Николай Дроздов, попав в звездную империю, вроде бы неплохо устроился благодаря проявившимся ментальным способностям и обнаруженной законсервированной базе давно исчезнувшей цивилизации атланцев. Однако эти удачи обернулись серьезными проблемами: за менталистами такого уровня идет охота, каждый хочет использовать их в своих интересах, а за знания, полученные на базе могущественной цивилизации, он обещал возродить империю Атлан. Теперь пришло врем
«Записки невролога. Прощай, Петенька!» – это уникальный сборник курьезных и смешных историй. Вас ждут врачебные воспоминания и впечатления автора, действующего невролога, чьи рассказы уже отозвались в сердцах многих читателей.В сборник Смирнова Алексея вошли не только комичные случаи из врачебной практики, но также и авторские юмористические рассказы о медиках, пациентах и жизни, что порой настолько тяжела, что и смеяться и плакать хочется.
Жорж Сименон писал о комиссаре Мегрэ с 1929 по 1972 год. «Мегрэ и привидение» (1964) повествует о стремительном и захватывающем расследовании преступления в мире искусства, нити которого ведут из Парижа в Ниццу и Лондон.
Жорж Сименон писал о комиссаре Мегрэ с 1929 по 1972 год. Роман «Мегрэ в меблированных комнатах» пользовался особой любовью Сименона: «Лично мне он очень нравится. Немного приглушенный, размытый, словно этюд в миноре» (из письма Свену Нильсену, 23 февраля 1951).