Она тихо сидела в приёмной на краешке кожаного дивана. В руках у неё был
зажат странный талисман. По её щекам катились слезы.
Секретарь только что сказала ей то, что убило надежду на какую-либо помощь и
поддержку. Герман Романович скончался от инфаркта прошлым летом. Ей было жаль
этого замечательного человека, которого она когда-то спасла в горах после
авиакатастрофы.
От судьбы не уйдёшь. И она теперь осталась совершенно одна в этом мире. Родная
Земля вдруг оказалась чужой. Как и весь этот мир.
- Выпейте воды, - поднесла ей стакан секретарь.
- Благодарю вас, - ответила девушка.
- Если хотите, я доложу Демиру Германовичу, что вы пришли, - предложила
секретарь.
- Не думаю, что он сможет мне чем-то помочь, - отрицательно покачала головой
гостья, - вся надежда была на дядю Германа. Благодарю вас, я, пожалуй, пойду, -
добавила она и спешно вышла из приёмной.
- Лиза, - Демир выглянул из кабинета, и его взгляд упал на диван, где только
что сидела незнакомка. - А эта вещь как тут оказалась? - он взял в руки
талисман отца, - кто тут был, отвечай! - требовательно спросил он.
- Девушка какая-то, спрашивала вашего отца, но когда я сказала, что он умер,
она расплакалась и ушла, - испуганно пролепетала секретарша.
- Догони и верни её, - приказал Демир. Отец ещё в юности сказал ему, что тому
человеку, что принесёт этот талисман, он обязан жизнью.
Демир помнил, как отец рассказывал ему историю об отважной девочке из таежной
глубинки, которая вытащила его, огромного взрослого мужика из разбившегося
вертолёта, и как её семья спасла его от гибели. Семь лет назад.
Значит, так распорядилась жизнь, что он должен помочь ей вместо отца. Такова
была воля отца.
Демир нервно постукивал по столешнице карандашом, когда секретарша постучала и
ввела в кабинет странную гостью.
- Здравствуйте, - тихо пролепетала девушка. Ее глаза были покрасневшие от слез
и слегка опухшие веки.
- Здравствуй, и присаживайся, - он указал рукой на кресло рядом с собой.
- Рассказывай, что привело тебя к нам? - спросил Демир, рассматривая девушку
из-под полуприкрытых ресниц.
Она нервно заерзала в кресле и из её глаз снова потекли слезы.
Демир закатил глаза, женские слезы его раздражали.
- Простите, - девушка словно почувствовала его раздражение, поспешно вытерла
слезы, - я хотела бы принести вам соболезнования по поводу смерти вашего отца,
- так же тихо сказала она. - Герман Романович был хорошим человеком и мне так
жаль, - она всхлипнула и из её глаз снова потекли слезы.
- Напомни, как тебя зовут, девочка, - спросил Демир.
- Жива, - ответила девушка, - меня зовут Жива.
Одна бровь мужчины удивлённо приподнялась. По рассказам отца, Жива - маленькая
отважная девочка, которая спасла его от гибели. Отец всегда с особым трепетом
рассказывал о ней. Он говорил, что если бы бог дал ему дочь, то он хотел бы,
чтобы она была именно такой. Но девушка сейчас выглядела как-то... жалко...
- Несколько лет назад, - начала объяснять девушка, - я …
- Да, я знаю эту историю, - поспешно прервал её Демир, - отец часто
рассказывал, как ты его спасла. Но, честно сказать, я представлял тебя совсем
малышкой, - мужчина впервые улыбнулся.
Девушка тоже улыбнулась и слезы блеснули в её изумрудных глазах.
- Лиза, - Демир нажал кнопку вызова секретаря, - принеси нам с гостьей... - он
вопросительно взглянул на Живу, - чай или кофе? - обратился он к девушке.
- Чай, если можно, зелёный, - ответила девушка.
- Чай зелёный для гостьи, а мне кофе, - сказал мужчина секретарю.
- Давай ты сейчас снимешь свое пальто, и мы поговорим о том, что тебя сюда
привело, - предложил Демир.
Девушка нерешительно встала, расстегнула пальто, Демир помог ей раздеться и
повесил пальто в свой шкаф.
Девушка была одета просто, но со вкусом - это от взгляда Демира не утаить.
- У тебя ведь явно какие-то проблемы, иначе ты не проделала бы такой путь, я
полагаю? - сказал Демир, когда секретарь принесла поднос с чаем и печеньем.
- Я так хотела встретиться с Германом Романовичем, - тихо начала девушка, - он
был так похож на моего отца, - она улыбалась, когда рассказывала. - Добрый,
сильный, от него исходила надёжность, - от слов девушки Демир тоже вспомнил
отца.
- Да, он таким и был. Добрым, сильным, надёжным.
По всему было видно, что девушке было очень неловко говорить о причине своего
визита с Демиром. Видимо было что-то очень личное...
- Жива, - сказал он как можно мягче, - ты можешь обратиться ко мне абсолютно с
любым вопросом или просьбой, - он коснулся её руки, и тут же одернул, словно
обжегся.
- Я знаю про историю с талисманом отца, который ты оставила на диване в
приёмной, - сказал он, - отец говорил, что человек, который принесёт его,
должен получить любую помощь. Ты её получишь, - пообещал он.
- Я сама не знаю, чем бы мне мог помочь ваш отец, - растерянно сказала девушка,
и Демир снова удивлённо приподнял бровь. - Моя семья..., - она нерешительно
взглянула на мужчину, словно оценивая, стоит ли ему говорить всю правду, или
нет. - Моя семья уехала, - она решила пока не говорить, - я осталась одна,
совсем одна... Я не могу жить одна, понимаете? - она не знала, как объяснить
мужчине. И Демир действительно ничего не понял.
В современном мире тысячи женщин живут самостоятельно, независимо. Да, Жива была
юной, даже слишком, подумал Демир. Она больше походила на ребёнка, сиротку, с
печальными глазами, прикрытыми длинными густым ресницами.
- Я никогда не потревожила бы вас, но мне стало страшно жить в лесу одной, без
своей семьи. Да и отец наказал мне обязательно найти Германа Романовича. У них
была какая-то договорённость, о ней отец рассказать не успел...
- Послушай, давай сделаем так: сейчас я закончу свои дела и мы поедем домой, -
он взглянул на наручные часы, - снять для тебя номер в отеле для меня, конечно,
не проблема, но я хочу подробнее все узнать, чтобы понять, чем я могу тебе
помочь. Ты посиди пока тут, - и он сел за свой рабочий стол, набрал чей-то
номер и о чем-то долго разговаривал.
Жива осталась сидеть в кресле, где её оставил Демир и разглядывала обстановку в
кабинете, при этом думая о чем-то своем. Она нервно теребила край своей одежды,
иногда закусывала нижнюю губку и тяжело вздыхала каким-то своим мыслям.
