Владимир Крупин - Живая вода

Живая вода
Название: Живая вода
Автор:
Жанры: Советская литература | Литература 20 века
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Живая вода"

В книгу классика русской прозы Владимира Крупина вошли: его знаменитая повесть «Живая вода», по которой был снят кинофильм «Сам я – вятский уроженец» (в главных ролях – Михаил Ульянов, Евгений Лебедев, Сергей Гармаш; режиссер Виталий Кольцов), а также блистательно написанная повесть о московских студентах 1960-х годов «Прости, прощай…» и роман «Спасение погибших» – серьезное и одновременно веселое исследование нравственной атмосферы писательского мира того же времени. Тонкий, исключительно крупинский юмор, образность описаний, живописный язык радуют и восхищают.

Бесплатно читать онлайн Живая вода


Знак информационной продукции 12+

© Крупин В.Н., 2017

© ООО «Издательский дом «Вече», 2017

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

Сайт издательства www.veche.ru

Живая вода

Тебе на память, мне на камень.

Заговор

– Жили-были… – начинал Кирпиков, но Маша кричала:

– Ой, только не дед да баба!

– Мать, слышь?

– Чего? – откликалась из кухни Варвара.

– Чего внучка-то говорит, хватит, говорит, пожили.

– Живите, – разрешала Маша. – Ты мне не сказку расскажи, а про себя.

– Про себя? – Кирпиков раскрывал газету, притворялся, что изучает ее, и докладывал: – Про меня ничего не написано.

– Как ты был маленьким, – заказывала Маша. – Как ходил за живой водой.

– Ходил и ходил.

– Ну, деда, ну последний раз! Ну! «Жили вятские мужики плохо, но этого не знали…» Деда! Дальше!

– Жили и жили. И думали, что живут хорошо, не хуже других, но пришел захожий человек, говорит: «Чего это вы так плохо живете? Живой воды, что ли, не пивали?»

И сам Кирпиков, и Маша, и Варвара знали, что он расскажет историю до конца. Для Маши-то! Да она как хотела им вертела. Да он и рад был. Машенька тоже бегала за ним как хвостик, как привязанная. И не разобрать было, кто из них ребенок. Машенька воскресила начало его жизни. Оно как будто уходило куда-то на пятьдесят лет и вот – вернулось.

Это не было стариковское впадание в детство, нет, эти воспоминания были за семью печатями взрослого труда, нехваток, лишений, войны, снова труда, глухоты к детству собственных детей, но пришла Маша, положила свои ручонки на эти печати, и они исчезли, двери упали прахом, и – боже мой! – как и не было всей жизни, а только детство.

Как, оказывается, он много знал сказок! Будто он сам сочинил все сказки про дурачков, и Бабу-ягу, и Кощея, он свободно шел по незнакомой дороге, уверенный, что выйдет к нужному месту. А песни! Уж на что Варвара певунья, и та диву давалась, как муженек распевал «Ой да вы не вейтеся, русые кудри…», «Во субботу, день ненастный…» (эту она даже подтягивала, а Машенька, не вдаваясь в смысл, танцевала), «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа…». А сколько вполне печатных частушек сыпалось вдруг из памяти Кирпикова на восхищенную Марию.

Она не оставалась в долгу и угощала стариков новомодными песнями, которых знала множество. «Не плачь, девчонка…», «Снегопады – это очень, очень хорошо…», «То ли еще будет…» и другие, заставляла деда играть в детский сад. Варвара раз усмеялась, когда ее старик изображал мальчика-бояку. «Не бойся, мальчик, – говорила Маша, приступая к лечению, – сейчас машинка немного пожужжит, пыль с зубиков сдуем, и все». Кирпиков, помнящий выдирание остатков зубов без заморозки и делание искусственной челюсти, искренне выказывал ужас. Пришлось побыть ему и тетей воспитателем, а Маша являлась к нему в группу с проверкой. «Что-то у вас, Александра Ивановна (Кирпиков надевал Варварин фартук), дисциплина хромает. Сделайте выводы». И Кирпиков делал. Он проводил собрание и стращал непослушных кукол-детсадовцев криком: «На Гитлера работаете!» То-то Маше смеху.

– Ну, деда, – напомнила Маша, – «сказал им захожий человек: чего это вы так живете, что хуже вас никто не живет?».

– Мужики говорят: «Ты давай уматывай по холодку, а уж мы сами разберемся». Ну, он умотал, а мужики задумались. День думают, два, неделю: а вдруг в самом деле живут хуже всех? Обратно, и живой воды не пивали. Надо спросить. Надо, как не надо! Кого спросить! Как кого? Бога, больше некого…

Маша усаживалась поудобнее. Кирпиков понимал, что запрягся в историю и надо тянуть до конца.

– Кого послать? Кого ни коснись, никто не хочет. Этот боится, этому некогда. На том грех, на этом два. Я тут же крутился. Мужики решили: пошлем Саньку. Молодой, на него не обзарятся. «Вали, Саня, узнай, как и что. И живой воды попроси. Если что, мы даром отработаем». Ладно, говорю. Да и самому охота поглядеть. Взяли меня мужики за руки, за ноги, раскачали и на небо забросили. Только рубаху в штаны заправил, апостолы: «Кто такой? Куда?..» Так и так, к самому. А там у них так налажено, все так сверкает, что стыдно в рванье-то. Да босиком. Один говорит: «Может, не пускать?» Другой все же за то, чтоб пустить, – много ли, мол, сопляк знает и все ж таки связь с народом. Пустить! Не успел моргнуть, как переодели, обули, представили. Вот, говорю, послали спросить. «Откуда?» – «Вятский». – «Что за народ?» – «Да ничего, – ему отвечают, – в рамках терпимости. Храмы вот только ставят деревянные, а в остальном терпят. И живут хорошо, ребятишки даже летом ходят обутыми. Перед вами наглядный пример». – «Еще какая просьба?» Вот, говорю, велели спросить, как бы живой воды, хотя бы по глоточку. Разговоров много, а не пробовали. «Выдать! Все?» Все не все, а уж сзади в спину тычут – кланяйся. Вышел в переднюю, очухаться не могу, думаю, как бы запомнить: вот эдак я стоял, вот эдак он сидел, а что ж не спросил-то, хуже мы живем или лучше? Гляжу, а уж я обратно босиком. Апостолы говорят: «Давай валяй ко своим, иди еще потерпи». А как, говорю, живой-то воды, ведь обещали. «Будет. Расплата потом». Подвели ко краю, спихнули. Да ловко рассчитали, упал на солому, глазами хлопаю, а в руках здоровенная бутыль. Кругом мужики. «Принес ли?» – «Вот». Стали пробовать. Да больно всем понравилась. Да раз пустили по кругу, да другой, да и песню запели.

– Какую песню? – спросила Маша.

– Какую? «Степь да степь кругом, путь далек лежит…»

– А в тот раз пели «Славное море, священный Байкал…».

– Не одну, много пели. Распелись, глядят – бутыль-то пустая. «Давай, Сань, недолгое дело, слетай за добавкой». Я и жду, когда раскачают да бросят на небо. «Нет, – говорят, – это ближе, беги в сельпо, никакой разницы…»

– И тут ты просыпаешься? – спросила Маша.

– И тут я просыпаюсь.

1

Не в бархатный сезон, как сказал поэт, пришел в мир наш герой, прожил жизнь, как велели, и неужели кто-то осудит, что в эти минуты он сидит за кружкой пива? Вернее, не сидит, а стоит и говорит речь. И все его слушают, хотя в час закрытия пивной невозможно завладеть общим вниманием. Хотел, например, некий Вася Зюкин от восторга души запеть, но тут же буфетчица Лариса выкинула певца. И снова тишина. Если бы в пивной могли выжить мухи, было бы слышно, как они пролетают.

– Мы чешем в затылке, а лысеем со лба, – говорил Кирпиков. – И точно так все. Поэтому, если даже мы спрыгнули не с одного дерева или вышли не из одной пещеры, все равно мы были братьями и сестрами. Хотя бы троюродными или четвероюродными. И если заняться, то везде найдешь свою родню. Даже в Африке, только, может, они не признаются…

Интересно, чем же привлек Кирпиков общее внимание? Разгадка заключалась во времени года: наступала весна. Уже высунулись из снежных варежек ладошки пригорков, уже хозяева поглядывали на огороды. Огороды были у всех – лошадь только у Кирпикова. Лошадью был безымянный мерин ле-собазы. Кирпиков числился сторожем лесобазы, но считал себя конюхом. «Слово “сторож”, – говорил он, – позорит нашу действительность. Раз есть сторож, значит, имеются воры. Но кому надо, тот и у сторожа украдет, а от честных и стеречь нечего».


С этой книгой читают
Афон... При этом слове слышится небесный звук чистой молитвы… Святая гора Афон – земной удел Божией Матери. Исключительно иноческая страна, монашеская обитель, соединившая в себе двадцать монастырей. Это сердце и душа Православия. Здесь особенно чувствуется присутствие Божие. После храма Гроба Господня в Иерусалиме – это главное место в мире. Почему? Если бы не молитвы Афона, мир давно провалился бы в черные дыры безбожия. И приехать сюда можно т
В книгу известного писателя вошли повести «Живая вода», «Люби меня, как я тебя» и рассказы о Родине, о детстве, о нашей современности.Для старшего школьного возраста.
В этой книге впервые воедино собраны рассказы и дневниковые записи писателя Владимира Крупина о Святой Земле. «Святая Земля и Святая Русь – синонимы для меня», – пишет автор. В книгу вошли также повествование о Святой Горе Афон, рассказ о Царьграде, где с паломничеством побывал русский православный писатель.
Невозможно переоценить роль Святой Земли в духовной жизни верующего человека. Во все времена со всех концов света в Землю Обетованную стремились паломники, чтобы прикоснуться к ее святыням. Известный русский православный писатель и публицист Владимир Николаевич Крупин, неоднократно совершавший паломничества на Святую Землю, в своей книге пытается выразить впечатления о месте, освященном пребыванием Спасителя. Поклонение последнему земному ложу Ии
«Старый скрипач-музыкант любил играть у подножия памятника Пушкину. Этот памятник стоит в Москве, в начале Тверского бульвара, на нем написаны стихи, и со всех четырех сторон к нему подымаются мраморные ступени. Поднявшись по этим ступеням к самому пьедесталу, старый музыкант обращался лицом на бульвар, к дальним Никитским воротам, и трогал смычком струны на скрипке. У памятника сейчас же собирались дети, прохожие, чтецы газет из местного киоска,
«… Моторная лодка, только что обогнавшая катер, колыхалась на воде почти что рядом. К ней подплыла сперва узкая остроносая лодка, а потом и три других.– Искупаться бы! – неожиданно сказал Ваня, вытирая платком вспотевшее лицо. – С лодки бы и в море…– Что вы! – перебила его Минна. – Сюда часто заплывают акулы. Здесь купаться нельзя.Но Ваня вдруг как-то странно посмотрел вперед, стремительно и осторожно поднялся и, в чем был, даже не сняв отцовские
«… – Стой, ребята, стой! Межпланетный корабль! Упал на Косматом лугу. Слышали?.. Как землетрясение!Миша Домбаев, потный, с багровым от быстрого бега лицом и ошалевшими глазами, тяжело дыша, свалился на траву. Грязными руками он расстегивал на полинявшей рубахе разные по цвету и величине пуговицы и твердил, задыхаясь:– Еще неизвестно, с Марса или с Луны. На ядре череп и кости. Народищу уйма! И председатель и секретарь райкома…Ребята на поле поброс
В книгу вошли два произведения талантливого отечественного писателя первой половины ХХ века И. Э. Бабеля (1894–1940) – цикл новелл «Конармия» и «Одесские рассказы». Цикл «Конармия» запечатлел фрагмент Гражданской войны. Это своего рода живой документ истории, передающий сиюминутные, еще не остывшие впечатления человека, оказавшегося в самой гуще событий.В «Одесских рассказах» показана повседневная жизнь дореволюционной Одессы, точнее, той ее част
Лучший способ узнать коллег по работе – сыграть с ними в одном спектакле. По распоряжению босса сотрудники мебельной фирмы своими силами ставят «Горе от ума». Режиссером приглашают артиста заштатного театра Владимира Виленина, всю жизнь безуспешно ожидавшего, что ему дадут самую главную роль в самой классической пьесе. Взяв на себя управление спектаклем, столкнувшись с совершенно незнакомым ему корпоративным миром, он «встает у руля» собственной
Самочувствие ребенка – одна из самых актуальных тем для родителей, особенно для молодых мам, которые воспитывают первенца. Эта книга посвящена различным аспектам детского здоровья. Здесь вы найдете все, что вам нужно знать о развитии организма ребенка и детских заболеваниях. Статьи расположены в алфавитном порядке, что значительно облегчает поиск нужной информации.
Взросление приходит через боль. Как иллюзии становятся нашей судьбой? Что должно произойти, чтобы шоры привычного восприятия близких людей – упали? Утраты формируют характер.
Хотите вместе с Пашей и Дашей совершить путешествие по разным странам? Узнать о праздниках, которые там празднуют и научится готовить национальные блюда? Тогда поскорее открывайте книгу и в путь!