Громкая музыка стала звучать отдалённо и глухо, когда тонкая деревянная дверь со свистом захлопнулась. Ванная комната была совмещена с туалетом и выглядела довольно примитивно для подобных домов: холодная кафельная плитка на полу и стенах, округлая душевая кабинка в углу комнаты с задвижными прозрачными стенками тёмного цвета, которые защитят разве что от попадания брызг на пол, но точно не от любопытных глаз случайно забредшего неожиданного посетителя; дешёвый грязный унитаз без какого-либо намёка на его чистку как минимум последние несколько месяцев. Туалет располагался на втором этаже большого дома, который на эту ночь снял выпускной класс со школы соседнего города, чтобы отпраздновать приближающееся окончание школьного периода их жизни.
Единственное, что выбивалось из картины помещения для уединения – большое окно напротив двери. Увидеть что-то со двора через это окно было достаточно проблематично, однако вся защищённость, которую предполагают такого рода места, растворялась в запотевшем стекле, но посетителей туалета это явно не остановило.
– Давай сюда, – Торопливо сказал Илья, стряхивая пыль с подоконника потной ладонью.
– Может лучше в комнате, – Недоверчиво ответил Егор, оглянувшись, чтобы убедиться в том, что дверь он всё же захлопнул. В руках он жадно сжимал прозрачный пакетик, прижимая его к своей груди. – Всё равно все пока на первом этаже пьют, сюда почти никто не поднимается.
– Давай уже! – Нетерпеливо поторопил друга Илья. Настойчивости второго парня не хватило больше ни на одно слово, он быстро отдал пакетик своему другу и вернулся, чтобы закрыть дверь на защёлку.
На белый подоконник высыпался похожий на муку порошок. Подобного рода развлечения не одобрялись никем из остальных участников тусовки, из-за чего парни были вынуждены прятаться в туалете во время всеобщего веселья.
Две ровные дорожки были в кратчайшие сроки отмерены банковской картой, после чего парни достали купюры. Сто долларов ушли на сами дорожки, поэтому для их употребления были выделены только купюры номиналом в сто рублей.
Подросткам бы хватило экстаза от одного только предвкушения – ноги приятно теряли устойчивость, а дыхание перехватывало, но им всё же не терпелось ощутить приятное жжение в своих носовых пазухах. Дело подходило к своей кульминации, когда шаги за дверью, из-за плохой шумоизоляции услышанные парнями издалека, заставили их насторожиться.
– Давай быстрее! – Шёпотом сказал Илья, чьё положение в конце очереди было заранее определено броском монетки. Егор слышал неторопливо приближающиеся к комнате тихие шаги, но всё же наклонился над дозой, рассчитывая побыстрее насладиться товаром. Но вдруг нежданный гость оказался прямо за дверью, и громкие, настойчивые, отдавшиеся эхом по ванной комнате стуки настолько сильно испугали парня, что он резким невольным движением руки смахнул обе дорожки с подоконника.
Юные хмыри не успели ничего осознать и ни о чём пожалеть, когда дверь резко распахнулась, с хрустом вырвав щеколду.
– Ой! – В уборную пьяный в хлам завалился Гоша, шатаясь сделал шаг внутрь и ухватился за ручку двери, еле устояв на ногах. Парень опустил голову в пол и посмотрел на ржавую металлическую защёлку, вырванную из двери вместе с небольшим деревянным куском, после чего глупо усмехнулся и взглянул на Илью и Егора. – Свободно?
После своей остроумной шутки парень вновь посмеялся, однако Егор и Илья не очень это оценили, и только с сожалением взглянули на остатки белого порошка на полу и на пластмассовых спицах какой-то решётки на стене под раковиной.
– Да, конечно, – Разочарованно ответил Илья и с обидой на лице медленно покинул комнату, Егор в открытую стряхнул остатки порошка и спешно вышел за своим другом. Вряд ли человек, который посмеялся со сломанной им же двери, смог бы осознать происходящее, поэтому парней не заботил тот факт, что Гоша узнает их маленький криминальный секрет. Незваный гость, медленно повернув голову, проводил парней взглядом до лестницы, а затем зашёл в туалет, чтобы сделать то, зачем пришёл.
– Давайте живее, алкашня малолетняя! – Задорно кричала своим подопечным учитель русского языка и литературы Софья Евгеньевна. Она была весела и с удовольствием наблюдала за невыспавшимися, усталыми одиннадцатиклассниками, один за одним бредущими под ярким утренним солнцем к старому японскому автобусу, на заднем номерном знаке которого под тонким слоем грязи были еле видны цифры: «1701».
Классный руководитель нынешнего «11-Б» класса имела достаточно близкие и тёплые отношения со своими первыми воспитанниками. Шесть лет назад, стоило ей только выйти за порог академии и устроиться преподавателем в школу, к ней тут же приписали три десятка детей, которых ей довелось учить и воспитывать всё это время. Она училась с ними, взрослела с ними и переживала победы и поражения вместе с ними. И сейчас, с умилением наблюдая на самостоятельных парней и девушек, с которыми они вместе прошли этот путь, она совсем не ругалась на детей за то, что ночью они напивались совсем не как дети.
– Я не смогла вам дозвониться – сеть пропала, – Взволнованно бормотала Софья Евгеньевна, обращаясь к неопределённому лицу. – Может, тут не ловит… – Озадаченно оглядела она окрестности. – Мы же договаривались, что я вас в 10 заберу? – Неуверенно спросила она, но проходящие мимо школьники лишь бросали на учителя уставшие вялые взгляды и неторопливо шли в автобус.
– Ага… – Наконец-то кто-то лениво выдал сухим голосом. Настолько сухим, что, не увидев, кто это сказал, было сложно даже определить пол этого человека. Софья Евгеньевна нарисовала обеспокоенную гримасу, покачала головой и решила, что пока не стоит ворошить непросохшие мозги подростков никакими вопросами.
Все устроились на своих местах в автобусе, и, наконец, покинули дом, где ребята так необычно провели последние сутки.
За окном проносились разные картины, но прекрасные пейзажи яркой весенней природы под светом утреннего солнца совсем не привлекали ребят своей красотой. Стойкий запах перегара обострялся вонючими мятными жвачками, которыми школьники надеялись заглушить вонь изо рта. Водитель отчаянно пытался спастись от едкого дурмана, открыв до упора окошко возле своей кабинки, что отчасти помогло, но ненадолго. Учительница, закрыв глаза и утонув в своём контрастном плейлисте, орущем так, что из дешёвых наушников его было слышно половине автобуса, откинула кресло, закрыла глаза и не обращала внимание на пробивающий нос запах. Она сидела в самом начале салона автобуса в одиночестве, развеяв мысли громкой музыкой.
– У тебя работает связь? – Устало спросила Марина свою соседку Олю.
