СМЕРТЬ ИНЖЕНЕРА
(Вместо предисловия)
Лагерь «Маяк» Киевского политеха, где я учился, располагался на самом берегу Чёрного моря, рядом с белоснежными пляжами Птичьего острова, которым позавидовали бы и Мальдивы. Правда, на Мальдивы нас тогда никого не выпускали, поэтому потусить здесь, да ещё в компании друзей-студентов было вдвойне круто.
1978-81 годы я работал там художником две пионерские смены и худруком третью студенческую.
Какие видения-воспоминания только не бередят меня до сих пор, когда я перебираю старые фотографии. И, как к нашему Нептуну прилетал Нептун с планеты Нептун в сопровождении космических наложниц, и отряды амазонок на крепких жеребцах в «яблоках» нарисованных гуашью, и сексуальные русалки в чешуйчатых «чулках», и безудержное веселье на вечеринке, которую мы прозвали «Дикой рок-н-рольной ночью». В общем, много чего там происходило – не жизнь была, а сплошной карнавал! Я с друзьями писал сценарии этих праздников, а потом мы всем студенческим лагерем их реализовывали.
Собственно, тогда во мне умер инженер, и я встал на скользкую дорожку, которая меня привела на «Мосфильм», а потом и во ВГИК.
Всё проходит. Всё изменяется»
Иван Бунин. «Тёмные аллеи».
На первом курсе, когда я учился в КПИ, в самом начале зимы я устроился в дизайнерский отдел нашего института. Поработать. Я немного рисовал, а отдел занимался оформлением разных мероприятий, праздников, наглядной агитацией, сейчас это называется рекламой.
В отделе работало несколько человек, начальником была очень строгая дама средних лет. Из студентов там кроме меня работала девушка, которая училась заочно на художника, правда не в нашем институте. Была она на несколько лет старше меня, и замужем, но мы с ней с первого дня как-то крепко подружились и когда я после занятий заходил в отдел на пару часиков, то время проводили исключительно вместе и никого из сотрудников я толком и не замечал. Видимо, у нас были родственные души, я так понимаю. Звали её Маша.
И вот перед новым 1977-м годом, надо было оформить какой-то праздничный стенд, а резиновый клей в отделе закончился. Может, кто помнит – резиновый клей это такая соплеобразная субстанция, с запоминающимся специфическим запахом. Но на него было очень удобно клеить всякие фотографии и плакаты, многие оформители только на нём и работали.
Подзывает меня, значит, наша начальница и даёт важное задание. Нужно сходить на склад, а это другой конец института, получить клей и срочно доставить в отдел. А чтоб я не заблудился, в помощь мне выделяют Машу. Ну, с Машей, понятное дело, идти на задание гораздо веселее. Из тары нам выдали трёхлитровую стеклянную банку из-под яблочного сока и сетку-авоську. Кто помнит – это сетка для продуктов, вся из дырок, как будь то рыбацкая, только маленькая.
На складе налили нам прямо из бочки этого клея полную банку, закрыли мы ее крышкой, упаковали в эту самую авоську и отправились в обратную дорогу.
Идём по центральной улице института, а политех наш был прям целый город в городе, и так хорошо вокруг. Какие-то студенты в снежки играют, где-то неподалёку молодая Алла Борисовна про арлекина поёт, где-то ёлочка уже сверкает разноцветными огоньками. Снежинки плавно так кружат, вальсируют и приземляются прямо на Машины щёки с ямочками. А Маша что-то мне рассказывает и ресницами так хлоп-хлоп – это чтоб от назойливых снежинок избавиться. Как говорится – всё наполнилось предпраздничным волшебством, и мы были частью этого великолепного действа.
И вот, значит, входим мы в корпус, где наш отдел располагался, а навстречу какой-то очень шустрый студент. Дверью, как хлопнет, и эта дверь со всего размаху прямо по нашей банке, фигак! Банка в дребезги, вся клейкая жижа длинными тягучими струями потянулась от сморщенной авоське к полу. Кое-как, загадив этим клеем всю лестницу, мы добрались до отдела. Нас встретил нетерпеливый взгляд нашей начальницы, мол, что так долго ходите. Она сразу эту прорезиненную авоську то и не разглядела. Тогда Маша, взяла меня за руку и подняла ее вверх. И мы встали перед начальницей прямо как скульптура Мухиной. Только в руках у нас были не серп и молот, а полная стеклянных осколков авоська, из которой тянулись вонючие капли и падали прямо на пол перед начальницким столом.
– Мы вам полную авоську клея принесли, – сказала радостно Маша, и мы прыснули со смеху.
Потом началась сессия, потом каникулы, потом весна, в общем, мне уже было как-то не до подработок, и я больше в отделе не появлялся.
А банка с резиновым клеем запомнилась. Только, надо же, забыл, как этот клей пахнет. И Машины ямочки на щеках запомнились. Или её не Маша звали… может Даша …
Второй курс учёбы в моём первом вузе, Киевском политехе, прошёл под знаком подводного плавания. Ещё в сентябре, сразу после колхоза, я записался в клуб подводного плавания при институте и весь год мы тренировались в бассейнах города, где была яма для прыжков и для нас собственно, для погружений на 5—6 метров. Ерунда, конечно, но это же тренировки, а потом весной мы уже и на реальные водоёмы перешли и куда только не погружались в окрестностях Киева. При чём, самое интересное, что в секции была полная демократия. Акваланги выдавались под роспись, и ты с ним, что хотел то и делал. У меня в общежитии почти постоянно рядом с кроватью стоял забитый сжатым воздухом акваланг, и я в любой момент мог с ним поехать куда хотел. Никто нас не контролировал. Так я брал его весной не только на погружения организованные секцией, но мог взять и просто в турпоход на Днестр или в Конче Заспу вместе с нашей любимой группой ОП—31. Были и неудобства. На тренировки в другой конец города, куда-нибудь на Куренёвку или на Левый берег приходилось ездить на трамвае и на метро и таскать этот двадцатикилограммовый прибор, было делом нелёгким, но, как говорится: «любишь кататься – люби и саночки возить». Но зато как это было круто – в метро с аквлангом!
Первое время мы тренировались только в бассейнах. Но вот, под новый 1978-й год, наши инструкторы, а это были такие же студенты, как и мы только старших курсов сказали, что после праздников у нас будет боевое крещение, и мы будем погружаться в естественный водоём, в Днепр, где-то на пристани под мостом Патона.
Ну, крещение, так крещение, как говорится, знали, в какой клуб записывались. И вот наступил день Хэ. Мы с аквалангами и с подобранными заранее «сухими» гидрокостюмами прибыли на место сбора. Под мост. Почему гидрокостюмы называются «сухими»? Потому что они из непромокаемой резины были сделаны и надевались на спортивный костюм. Ледяная вода в такой костюм не проникала, и ты мог спокойно под водой делать свои деле не замерзая. Это в отличие от «мокрых» гидриков. Они сделаны из пористой резины, промокают и греют, но для совсем низких температур не приспособлены.
