Если бы у Анатолия Матюхи спросили, как и зачем он прожил жизнь, он, пожалуй, не нашёлся бы с ответом. Конечно, к своим шестидесяти восьми годам он повидал немало: и на Севере поработал, и в заготовительной конторе (ещё при Советах), и женщины у него были… Да и сейчас, невзирая на довольно преклонный возраст, занимается пасекой, всегда в движении, в работе…
В эту ночь он не мог уснуть. Может, из-за сильного юго-восточного ветра, который дул в течение суток, а может, из-за чего-то другого. Вообще-то, на сон он никогда не жаловался. Раньше, когда чувствовал себя помоложе, он мог подолгу работать, потом «хорошо посидеть» с приятелями, после чего, как ни в чём не бывало, снова впрягаться в работу. И ничего – спал после этого, как суслик, никогда не отмечая ни болей в спине, ни проблем с давлением. Но вот прошло уже лет десять с тех пор, как друзья «закончились», огороды он обрабатывает мотоблоком, излишне не напрягаясь; он практически не устаёт, ведя размеренную жизнь.
Но последняя ночь утомила его так, как не утомлял в былые годы и физический труд. Память возрождала какие-то образы, в уме всплывали какие-то цифры, терзая не только сердце, но почему-то и совесть. И лишь под утро, когда на востоке появились первые признаки рассвета, эти образы приобрели более-менее чёткие очертания. Это были женщины и дети.
Первая жена отличалась примечательной красотой. С её образа можно было бы написать портрет пушкинской Татьяны. Да её так и звали. Светло-русые пышные волосы, серо-голубые глаза, красивая фигурка. Она родила Анатолию двух сыновей, любила его улыбку, которая в те времена загадочно пряталась в пышных, встопорщенных усах. Он надумал ехать на Север «за длинным рублём» – она последовала за ним; ему захотелось купить машину – она, стремясь ему помочь, наодалживалась у родственников и подруг столько, что и за год не расплатиться.
– Какая у меня хорошая жена! – любил прихвастнуть Матюха в компании друзей.
Чего греха таить, он гордился Татьяной. Но, в то же время, где-то в глубине существа он осознавал, что она не только умнее и практичнее, чем он, но и совестливее, с более правильными установками в жизни. Вернувшись с Севера, он хотел истратить деньги на капитальный ремонт дома, на покупку забора из кованого металла – на зависть соседям. Но жена сказала:
– Ерунда всё это. К чему нам показуха? Давай-ка лучше купим пасеку и ещё один дом где-то на окраине городка. Там будем держать ульи, чтобы пчёлы не досаждали народу.
И как ему самому не пришла в голову такая мысль? Ведь по образованию он – пчеловод.
С каждым годом он всё более осознавал, что Татьяна превосходит его по всем параметрам. По сему поводу он не единожды испытывал угрызения самолюбия. Ему начало казаться, будто она взирает на него свысока и даже по ночам как будто воспринимает его не так, как раньше. «У неё кто-то есть, и этот человек лучше, чем я», – сделал умозаключение Анатолий. Оно подкрепилось в самое ближайшее время, когда жена, однажды придя с работы, сказала:
– Толя, ты знаешь, есть новость. Меня «сватают» на должность начальника паспортного отдела!
Он и забыл, что она по образованию юрист… Созерцая её довольное, излучающее невыразимую радость лицо, Толя подумал: «Конечно, это ей любовник предложил такую работу! Да и как иначе устроиться на такое местечко?»
В итоге последовал развод. На прощанье он избил жену, как сидорову козу, вложив в последние удары всё своё бессилие, всю подозрительность, весь осадок. Татьяна ушла, даже не захватив личных вещей. В течение года она жила в общежитии, потом начальство предоставило ей двухкомнатную квартиру. В то же время ей подвернулся порядочный человек, который её любил и стал хорошим отцом для сыновей Матюхи.
«Ишь ты, – завистливо думал Анатолий, выслушивая чьи-то рассказы о судьбе бывшей жены. – А мне казалось, что с двумя детьми она никому не нужна. Наверное, ублажает мужика хорошо…»
В течение нескольких лет он жил один, хозяйничая на двух участках и пасеке. Кроме того, он устроился скупщиком в заготконтору. Работа не пыльная, да и барыши приносила немалые. Без зазрения совести он обманывал крестьян, сбивая цены, обвешивал, давал в долг под большие проценты. Кроме того, он умудрялся сдавать и собственный мёд по цене, превышающей закупочную. Но за несколько лет он сумел приобрести только старенькую лошадёнку, которая ела больше, чем работала. Машина, приобретённая когда-то, из-за отсутствия заботливых рук пришла в негодность, и теперь её корпус, покрытый обильной ржавчиной, покоился за сараем.
– Ворочать такими деньжищами и ничего не покупать для себя? – удивлялись соседи, которые всегда всё видят. – Куда же он деньги девает?!»
У Матюхи было немало женщин. И одноразовых (в знак благодарности за закупку овощей), и более близких. В жилом доме Анатолия ввиду отсутствия женских рук царил вечный кавардак: горы грязной посуды, ржавый умывальник, наполненный хламом, по всем углам кучи старых телевизоров, которые он в свободное время ремонтировал знакомым, прочный и нестираемый слой пыли на мебели и на полу… Иногда он приводил в эти условия женщин. Но как только те наводили порядок и перестирывали его тряпки, он немедленно спроваживал их вон. Мысль о том, чтобы связать жизнь с новой женой только отпугивала Анатолия. «Хотят прийти на всё готовое, – рассуждал он. – А впоследствии приберут к рукам всё моё добро…»
Другой дом он превратил в сарай, складывая там старые ульи и прочий хлам.
На пятом году одиночества нашлась некая Светлана из захудалой деревушки. Она отличалась простотой, какой-то почти детской наивностью и молодостью. За три года до того в её жизни случилась травма. Сразу после свадьбы её мужа призвали в армию, откуда он не захотел возвращаться. Там он нашёл другую женщину, женился…
В Анатолии Светлану привлекали серьёзный вид, хозяйственность, возраст (она была моложе лет на пятнадцать), а его в ней – наивность и бескорыстие. Она переехала к нему и… превратилась в рабочую лошадку. Большая часть сельскохозяйственных работ, как и домашние хлопоты, легли целиком на её плечи. А Толя, тем временем, разъезжал по району, закупал овощи, мясо и шкуры, весело проводил время и иногда выделял деньги для супруги на самое необходимое.
Светлана была доброй женщиной. Всем соседям она сразу пришлась по сердцу. Они стремились к ней, делились своими проблемами и радостями, в то время, как общения с самим Матюхой избегали. Это обстоятельство сразу бросилось в глаза Анатолию. Он стал сторониться жены. Его отношение к ней не изменилось даже после того, как она призналась, что беременна. Отношения натягивались, как тетива лука, с каждым днём, и эта тенденция усугублялась скупостью мужа. Он запрещал ей покупать для себя нижнее бельё, лишние продукты, принимать гостей. Он ревновал её ко всем встречным и постоянно укорял в мотовстве.
