Владимир Савичев - Жизнь моя, как Амура теченье. Стихи

Жизнь моя, как Амура теченье. Стихи
Название: Жизнь моя, как Амура теченье. Стихи
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Жизнь моя, как Амура теченье. Стихи"

Язык поэта Владимира Савичева простирается от простоты и безыскусности до изысканности и глубины мысли. Поэт пишет о жизни, о смысле и роли слова, о свойствах времени, о Вечности. Его строки, порой не подчиняющиеся языковым стандартам – на самом деле самые сильные, самые выразительные, самые точные! Иные его стихи – настоящие народные песни. Недаром в поэзии Владимира Савичева часто встречается слово «мотив».

Бесплатно читать онлайн Жизнь моя, как Амура теченье. Стихи


Дизайнер обложки Марина Лысцева

Технический редактор Наталья Коноплева


© Владимир Савичев, 2022

© Марина Лысцева, дизайн обложки, 2022


ISBN 978-5-0056-2320-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Радуга грусти

Моё счастье

Небо не знает,
Как я, поднявшись могуч.
Тучи не знают,
Что я сердитее туч.
Звёзды не знают,
Что я без них одинок.
Реки не знают,
Что в бытие мой исток.
Поле не знает,
Что я стою на краю.
Люди не знают,
Что я подобен огню.
Солнце не знает,
Что преломляю лучи.
Ветер не знает —
Сердце болит в ночи.
Море не знает,
Что разбиваюсь о грусть.
Время не знает —
Словом к нему прикоснусь.

Созерцание

Раздуваются кроны от ветра,
Собираются мысли в гурьбу,
Голубыми глазищами лета
Заглянуть я пытаюсь в судьбу.
Обгоняю теченье событий,
Отношусь равнодушно к вещам,
Бог во мне. Я живу по наитиям,
Что когда-то он нам завещал.
Бьётся небо о край горизонта,
И, тревогой за небо дрожа,
Удержать я пытаюсь солнце,
Чтоб наполнилась светом душа.

Вера

Большим и сильным ты тогда
Хотел стать, и наверно, станешь.
А в жизни правильно, когда
Ты, веря в Бога, поступаешь.
Ты веришь – светятся глаза.
Глаза лицо нам украшают,
А материнская слеза
Нас от обиды защищает.
Когда себя перекрестил —
То были‚ знай, не просто жесты,
Ты вере двери отворил,
Окованные толстой жестью.

«Боль на землю, боль на душу …»

Боль на землю, боль на душу —
Не дай, Господи обрушить.
Как участница событий,
Разливалась боль моя,
То ли музыкой обиды,
То ли красками дождя.
Мой отрезок жизни в слове,
На подошвах – от ходьбы.
Грусть моя с душою вровень,
Как дыхание судьбы,
Правит жизнью лишь потребность
В накопленной пыли.
Зачерпнул себе я небо,
Отколол кусок земли.

Безотцовщина

Не избавиться. Мысль потревожила,
Словно в книге, забытой уже.
Потрепали ветра придорожные
Мне страницы в сиротской душе.
Не укрыться от боли травинушкой,
Боль надеждой пытаюсь свести.
Повстречался на тропке с грустинушкой
И никак не могу обойти.
Если небо взорвать, то – чудовище.
И спасают меня только сны:
О, Россия – моя безотцовщина,
С детства слышу я голос войны.
И какое бы ни было общество,
С кем ни пьёшь и ни куришь табак.
Проступает моя безотцовщина,
Как безродная кровь на губах.

«Дожди муссонные прошли…»

Дожди муссонные прошли.
Ручьи порезали дорогу.
И в эти прорези вошли
Года, назначенные Богом.
В судьбу не верю, верю в грусть,
Где уместил свои полёты.
Когда я выше поднимусь,
Вместишься в имени моём ты.
Не верю в плюс, а верю в крест.
Мой крест неразделим с душою.
Я верю в образ, в тот, что есть.
Судьба – как фото мне чужое.

«Время часто сутулит…»

Время часто сутулит
От обид и невзгод,
Но однажды рассудит,
Что превыше всего.
Вслед смотрю уходящим,
Беру слово из книг,
Потому я – грустящий,
Времени выпускник.
В моём сердце не тесно
Для небесных светил.
Время льётся, как песня,
На душевный мотив.
Мне полезней гораздо
Проживать у огня —
Времена не сгорают,
А уходят в меня.
Время – это дорога,
Вьётся ночью и днём.
И в создание Бога
Разглядел я её.

«Вот проснусь, поднимусь…»

Вот проснусь, поднимусь
С декабрём я. И снова
Всей душой потянусь
К материнскому слову.
Но рассвет промолчит
И, как Ангел от Бога,
Грусть в окно постучит
По-военному строго.
И плутает вокруг
Грусть, как ветра порывы.
В декабре такой звук —
Будто эхо от взрыва.
И встревоженный лёд,
Молодой и невинный,
На балкон упадёт,
Как осколок от мины.
И задумчив, и строг
Вспомню детские грёзы.
«Вова… Милый сынок…»
Я услышу сквозь слёзы.

О маме

Не кляла лихолетье
И судьбу на веку,
Но была всех заметней
Ты в кузнечном цеху.
Раскалённая стружка
Повредила твой глаз —
Видел я, как на блузке
Кровь цветком запеклась.
Было хлопотно с нами.
Малолетних ребят
Поднимала ты, мама,
Не считая затрат.
Хоть вдовою была ты,
Крест несла, не греша,
И прочнее булата
Закалилась душа.
…Вот могилу цветами
Стали мы устилать.
«Наживётесь без мамы» —
Мы услышали мать.

«К маме я пришёл в больницу…»

К маме я пришёл в больницу,
Взгляд её нашёл.
Как шагнул через границу,
К койке подошёл.
Заживают раны трудно
И болят рубцы.
В кабинете процедурном
Кипятят шприцы.
Захлебнулся болью, Боже,
Как упал на дно,
Ничего не помню больше,
Помню лишь одно:
Красный крестик – знак разлуки.
Словно не в себе,
Протянула мама руки
Вслед моей судьбе.

Любимой

Без тебя, как без воды.
Ты – единственный источник.
Без тебя, как без мечты,
Всё является непрочным.
Без тебя, как без огня,
Не найти, чего искали.
Без тебя, как ночь без дня,
Будто утро отобрали.
Без тебя идти, кружа,
Всё равно, что к неудаче.
Без тебя моя душа
Даже чувствует иначе.

«Не надо слов – твоя улыбка…»

Не надо слов – твоя улыбка
В меня, как искра, попадая,
Растопит мартовскую глыбу
И даст мне радость ожиданья.
Твоя душа цветком саранки
Или шиповником колючим
Пусть занимает всё пространство,
Но только не нависшей тучей.
Твоей походкой ходят вёсны.
Дыханьем ветра слышу имя.
Пусть даже им затмятся звёзды,
Но лишь не так, как чёрным дымом.
Твой голос заглушает грозы,
Идя небесными краями.
В твоих глазах бы были слёзы
Лишь только солнечными днями.

«Ты одна на целом свете…»

Ты одна на целом свете
С кем себя я не стыжусь.
Растрепав тебя, как ветер,
На тебя, как снег, ложусь.
Страсть моя темнее ночи
И страшней любой грозы.
Рву твои сомненья в клочья,
Не страшусь твоей слезы.
Руки выправив, как крылья,
Бьёшь меня, но я терплю.
Я сильней вражды и крика,
Потому что я люблю.

«У ветра не лови игру…»

У ветра не лови игру
Кружиться и нести листву.
Лови у ветра шелест трав,
Их тихий голос не прервав.
Лови дожди, снега лови,
Как вдохновение любви.

Непогода

Ворошит корабли непогода
На морях, и шумит вдоль дорог,
Но от этого крепче свобода —
Тем владеть, чем в покое не мог.
Непогода – строптивая область,
Но среди неизбежных помех
Проявляется истинный образ
Той одной, что желаннее всех.
Забираясь по горному пляжу,
Я кричу, что ещё не устал,
И несу непогоды поклажу,
Я покладистым, видимо, стал.
А ненастье не портит погоду,
Потому я любви не таю.
В непогоде свободу природы
Узнаю я, как будто свою.
Отворяю ведь двери в угоду
Тем, кто может меня одарить,
Дай же, Бог, мне такую свободу,
Чтобы душу я мог отворить.

Грусть

Мир изменчив. Правда —
Вечности мотив.
Грусть моя – как право,
С ней я справедлив.
Восторгаться можно
Лаской бытия.
Грусть – моя возможность
Показать себя.
Жизнь идет всё дальше,
Ну а я терплю.
Грусть‚ как благодарность
За любовь мою.
Совесть, так и гласность
Важные в судьбе.
Грусть моя – согласие
Обрести в себе.
Значимость в единстве
Сердца и души.
Грусть моя – картина‚
Там, где нету лжи.

«Жизнь – одна затрата…»

Жизнь – одна затрата,
Долгая их нить.
Грусть моя – характер,
Веру сохранить.
Не успел что сделать —
Отвечай собой.
Мне бы не хотелось
Грусть назвать судьбой.

«Наполняются сумерки цветом…»

Наполняются сумерки цветом,
Заливается даль синевой.
Неподвижность далёких предметов
Живописец донёс красотой.
День продлиться уже не сумеет,
Он склонился у синих границ.

С этой книгой читают
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Вы ничего не значите, если у вас нет Скважины. А если у вас есть не просто скважина, а Девятая, то что вам этот мир… В этом случае вам остается подумать только о Девяносто Девятой. Но ни в коем случае не думайте о Девяносто Девятой. Некоторые и не думают. Потому что не верят, что такая скважина может существовать. Но в глубине души, конечно, верят, как и любой старатель. Верить можно. Но думать о ней нельзя. Потому что…
Первое, для чего нам нужен XVII Аркан, – это увеличение собственного тонуса. Когда мы чувствуем себя «засушенным кузнечиком», когда у нас упадок сил, значит энергия жизни у нас находится на минимуме и нужно садиться и настраиваться на нее. Садиться и вдыхать в себя ту энергетику, которая идет от Солнца, потом попадает на зеленые листики и, просачиваясь сквозь них, двигается в наше тело.
Очень много преступлений совершается из-за проступков, совершённых в прошлом. И это может сломать и разрушить жизнь людей нынешних, случайно столкнувшихся с той старинной историей. Или наличие старинных раритетов, их поиск может привести к гибели человека сегодняшнего и даже ничего не знавшего о наличии раритетов. А вот любовь к кошкам или к искусству иногда помогает избежать больших неприятностей, к тому же приобрести новых друзей и даже любовь.
Известный биоэнергетик занимается поиском захоронений жертв политических репрессий. Мистическим образом его поиски переплетаются с судьбой одного из непосредственных участников тех событий.