ДРУЖБА РЕБЯТ И ЗАБОТЫ ИХ МАТЕРЕЙ =======
За окном раздается протяжный знакомый свист Павлика, зовущего друга в школу. Степа вскинул взгляд на старенькие ходики на стене. По времени надо было выходить. Для достоверности выглянул в окно, оба друга с книгами под мышками уже дожидались его, что-то деловито обсуждая. Быстро натянул свитер, надел курточку, давно выцветшую и ставшую уже не по росту, одернул ее, словно вытягивая, и посмотрел в зеркало. Потом в прихожей, завязывая шнурки и видя, как все более выпячивается на туфле палец правой ноги из протертого, почти насквозь верха туфля, вдавил это место, топнул ногой, но ничего не изменилось, усмехнулся своему желанию поправить изъян, быстро выбежал из квартиры.
– Степа, ты что-то долго сегодня собирался? Спал что ли, и только проснулся? – недовольными голосами, почти одновременно прого- ворив, спросили друзья.
– Да нет, наоборот, я рано встал, правда, не вылезал из постели, дочитывал последние страницы книги. Мне был интересен конец всей описываемой истории, – боевито, с улыбкой, ответил он. Немного подумав, добавил, – рекомендую тоже прочитать. Потом я долго искал туфли, ведь совсем высохло под ногами, в ботинках уже тяжело. Вижу, и вы в туфлях, тоже весеннюю теплоту почувствовали.
Павлик посмотрел на основательно стоптанные туфли Степы, на его торчащий палец ноги на правой туфле, на стертые каблуки, остановил его и поставил свою ногу рядом с его вытянутой ногой. Поняв шутку друга, подставил рядом ногу и Коля. Сличая их сильную изношенность, довольные своей шуткой, глядя, друг другу в глаза, расхохотались, хлопая дру друга по плечам.
С юго-востока у горизонта показалась небольшая клинообразная плешь голубого неба, постепенно увеличивающаяся. По всему было видно, что день ожидается не только теплым, но и безоблачным, наконец небо очистится, засветит солнце. На ветках деревьев, на крышах домов, на электрических и телефонных проводах, на пристроенных у крыш скворечниках, сидели группами скворцы, иногда куда-то перелетали, непрерывно кричали, щебетали, свистали, как бы, стараясь, перекричать друг друга.
Не могли пройти мимо такого птичьего веселья и три друга, ос-тановившись, начали их копировать и свистом, что у них неплохо получалось, цоканьем языков и каким-то пением. Спохватившись, что они могут опоздать к уроку, сгорбившись, чтобы не растерять учебники, сжимая их под мышками, они наперегонки побежали в направлении школы и уже при звонке вбежали в коридор. Увидев их, остановилась у открытой двери в класс улыбающаяся учительница. Оглядев их снизу доверху, она вздохнула, пропустила в класс и вошла вслед за ними, здороваясь со всеми учениками.
Проверив по журналу наличие учеников, поставила еле заметную точку в клеточке напротив фамилии Потапова и спросила:
– Потапов, ты готов отвечать по теме домашнего задания?
– Да, попробую, – ответил Коля, и пошел к доске.
Он как-то медленно начал говорить, потом уверенность его все нарастала и нарастала, соответственно голос его тоже усиливался, стал похож, как бы, на докладчика с трибуны. Учительница от такого усердия заулыбалась, остановила его, попросила сесть на свое место и вызвала Борисова Павлика. Тот уже успел повторить далее по тексту и тоже начал уверенно отвечать. Анастасия Степановна и теперь, улыбнувшись довольной улыбкой, остановила его, отправив на место, попросила продолжить Степана Кузнецова. Когда тот завершил свой ответ, учительница для интереса задала несколько вопросов из прошлых уроков. Получив удовлетворение ответами всех троих, сегодня опоздавших учеников, она взяла ручку и громко, чтобы все слышали в классе, сказала:
– Молодцы, сегодня вы все трое заработали по пятерке. Ребята берите с них пример. Надо уметь так дружить и хорошо учиться.
На перемене, увидев на одном из своих сверстников, сшитые чувяки из какой-то прорезиненной ткани, они подошли к нему и стали расспрашивать, где он купил или сшил. Тот назвал дядя Игната, из будки по ремонту обуви. После уроков зашли в мастерскую. Узнав о возможности сшить такие же чувяки, как у своего товарища, обрадовались, но сразу были огорчены их стоимостью, поняв, что не смогут купить и за такую, казалось бы, низкую цену. Тогда дядя Игнат предложил скопать ему огород, а им обещал за это сшить чувяки, а еще лучше, если они под его надзором сами сошьют себе. Обрадованные ребята, не откладывая надолго, принялись копать участок. За три дня участок был готов, и дядя принялся учить их шить. После занятий в школе, они ежедневно приходили в мастерскую к дяде Игнату, занимали рабочие места и с увлечением орудовали, пыхтя и сопя, шилом и кривой иголкой с дратвой (крепкой льняной ниткой, натертой смолой), постоянно, спрашивая у дяди Игната, как лучше сделать тот или иной этап работы. Через неделю все трое пришли в школу в новых чувяках. От счастья они были на седьмом небе, постоянно посматривали на свои ноги, на которых красовались новые темно-серые чувяки. Заметила их радостное возбуждение и их учительница Анастасия Степановна, и поняла, чем это вызвано, увидев их обновки. Придя в учительскую, она поделились этой новостью с завучем школы. Та, зная из каких они семей, вздохнула и начала рассказывать в полголоса:
– У этих замечательных троих ребят очень схожее и трудное семейное положение. По разным причинам они остались без отцов. Матери их честные труженицы. У Коли мать учительница младших классов, у Степы мать работает в райсобесе, у Павлика на почте. Все они получают сущие гроши, прокормиться и нормально одеваться на эти деньги просто невозможно. Здоровье их тоже не радует. Вот и живут, перебиваются. Хорошо, что ребята степенные, не воруют, не хулиганят. Для этого тоже своя позиция необходима. Молодцы, учатся хорошо, знают, что достойную жизнь можно создать только своим трудом. Дети, но они всё видят, как кто живет. Мне их жалко.
Время шло, ребята росли, вытягивались, взрослели. Они уже заканчивали девятый класс. До получения аттестата зрелости оставался всего один год. Через кого-то узнали, что пригородному совхозу требуются на лето на уборке урожая дополнительная рабочая сила. Съездили туда, поговорили с директором совхоза. Их обещали принять. И вот они в совхозе. После долгого раздумья, учитывая возраст и физическое состояние ребят, их определили штурвальными на комбайны, считая, что за время подготовки к уборке они познакомятся с устройством комбайнов, а уже в процессе жатвы изучат их основательно и справятся с обязанностью помощников комбайнеров. Радостные ребята с интересом включились в работу по ремонту комбайнов, помогая во всем опытным механизаторам, в то же время, изучая их устройство. Работали они с увлечением, пытаясь завоевать авторитет. Наконец наступило время уборки. С утра до позднего вечера, они на комбайнах. В сумерках смазка узлов, осей и всего что крутилось и терлось, подготовка комбайна к работе на завтра. Утром рано вставали, умывались, быстро завтракали и выезд на участок. Через каких-то часа два их лица, шея, руки становились черными от спор головни, есть такая болезнь у зерновых культур, у всех на лице выделялись только белые зубы. К этому они быстро привыкли и уже не смеялись друг над другом, как это было в первые дни работы. А как каждый из них радовался самостоя- тельному управлению этой сложной машиной. Надо было не оставлять нескошенными полоски густого стояния стеблей пшеницы, следить, чтобы как можно ниже они были срезаны, следить, работая штурвалом, чтобы не подхватить в хедер какой ни будь камень или предмет, который мог бы поломать приемный барабан и молотильные зубья, следить, чтобы все шнеки валов вращались и выполняли свои функции. Несколько дней они неустанно следили за действиями комбайнеров, работающих и руками, и ногами, переключая и нажимая разные рычаги и педали управления этого сложного механизма. Наконец, им доверили сесть за штурвалы комбайнов. И вот их первые метры самостоятельного управления под незыблемым контролем комбайнера, готового в любую минуту вмешаться. Но, видя, что у ребят неплохо получается, комбайнеры все более и более доверяют им. Теперь они работают самостоятельно, даже без комбайнеров. С гордостью они ссыпали зерно из бункеров в автомашины, и, если шофер почему-то запаздывал подъезжать к комбайну, неистово сигналили, как и комбайнеры, громко ругая, чтобы тот поторопился. С какой гордостью они вечером возвращались на полевой стан, по-взрослому докладывая комбайнерам, сколько они сжали и загрузили машин. Потом, как это делали каждый вечер, они вместе с комбайнерами, снова заправляли комбайны горючим, смазывали узлы, промывали их радиаторы, мылись сами, ужинали и с чувством выполненного долга ложились спать, чтобы завтра, несмотря на сегодняшнюю усталость, надо было рано встать и начать работать.
