Глава 1. ⟰ Позвольте представиться, Смерть
Безмятежно паря под стерильно-белым потолком, Верочка ощущала невероятную лёгкость, будто бы, придя из школы в разгар зимы, сбросила объёмный пуховик и толстый свитер, пробежалась по комнате, расставаясь с остатками тепла. Внизу суетились врачи, передавая друг другу инструменты, громоздкий прибор показывал тонкую сплошную линию и монотонно гудел на одной ноте. Светящаяся нить тянулась к чему-то безжизненному и красному, чему-то, что Верочка больше не осознавала своим телом. Она без интереса скользнула взглядом по кафельным стенам, стеклянным шкафам, потом замерла в странном оцепенении: у дверей операционной стояли двое мужчин в чёрных кожаных плащах и широкополых шляпах. Они были холодны и терпеливы, как те, кому некуда торопиться, как те, кто в любом случае возьмёт своё…
– Разряд!
Неведомая сила сковала Верочку, светящаяся нить стала сжиматься, скручиваться, увлекая её назад, вниз… в мир людей. Последнее, что девочка запомнила, были глаза врача над зеленоватой маской, полные спокойного торжества.
– Шеф! – стажёр порывисто указал пальцем на реаниматолога. – Он что, нас видит?!
Глаза врача действительно были устремлены на дверь, около которой они стояли. Глаза усталого победителя.
– Не видит, – бесстрастно отозвался жнец. – Здесь работа закончена, уходим.
– Но почему он пялится? Будто насмехается над нами! – в руке стажёра возник серебристый серп. Он занёс его, будто собираясь нанести удар. Жнец перехватил его за запястье.
– Серп жнеца – опасный инструмент. Не размахивай им, как курица крыльями.
– Думает, что победил смерть! Такое неуважение! Шеф, разве вас это не бесит? – стажёр покладисто заставил серп исчезнуть, но спорить не перестал. – Как будто через год или даже пять десятков лет мы не возьмём своё!
– Стажёр, – жнец чуть повернул голову и пристально посмотрел ему в глаза, – вся человеческая жизнь – это выбивание отсрочек у смерти. Каждый час, каждый день, каждый год – это победа. Победа, которой они имеют право гордиться. Мы работаем, чтобы сохранился естественный порядок вещей, а не гоняемся за количеством сжатых душ.
По лицу стажёра было видно, что он не согласен, но под стальным взглядом шефа он сник и покорно выдавил:
– Я понял, простите.
– На сегодня всё. Осталось заполнить отчётность. Пошли, – лицо жнеца вернулась к эталонно бесстрастному выражению.
Двое вестников смерти развернулись и, не оглядываясь, шагнули в облако тёмной мглы – чтобы мгновение спустя оказаться в квартире с высокими потолками. Всё здесь несло отпечаток глубокой старины: деревянный пол, секретер с потрескавшимся лаком, обеденный стол на десять персон, пожалуй, видели не менее сотни лет человеческой истории.
Жнец аккуратно снял пальто и шляпу, развесил на видавшей виды вешалке и кивком указал стажёру присаживаться. Затем вытащил из секретера папку, развязал её и точно разделил бумаги на две равные части. Стажёр вытащил из кармана пиджака ручку и тоскливо посмотрел на кипу документов.
– Шеф, а это обязательно? У меня сегодня первый рабочий день! Может, я завтра заполню, а?
– Обязательно, – не терпящим возражения голосом отозвался жнец и притянул к себе свою часть бумаг.
Около получаса по человеческим часам они провели в тишине. Стажёр тщательно выводил каждую букву на мертвенно-белых бланках, потом заскучал и попытался втянуть начальника в разговор:
– Шеф, вы вот давно этим занимаетесь? Вы любите свою работу?
Жнец поморщился, справляясь с мимолётным раздражением:
– Говорят, что служба жнеца – это искупление грехов прошлой жизни. Интересно, что я такого натворил, если после трёхсот лет безупречной службы моё наказание – это ты?
– Ну зачем так грубо? – надулся стажёр, – я просто хотел… как бы сказать, влиться в коллектив, наладить общение. Как и все, я не помню, кем был раньше, но я сам вызвался на эту службу. И, даже несмотря на бумажную волокиту, мне здесь нравится! Это что, тоже запрещено?
– Не запрещено, – жнец усмехнулся одними уголками губ. – И это пройдёт.
Ещё какое-то время в комнате царила благословенная тишина.
– Я закончил! – первым сообщил стажёр. – Осталось только подпись. И… что писать?
– Пиши: «младший жнец отдела № 4 по работе с мёртвыми душами».
– Просто «младший жнец»? И всё? А вдруг в отделе есть ещё младшие жнецы, и…
– Ты такой один. Навязали новичка на мою голову.
– Ну ладно, я один. А если старший? Когда меня знакомили с командой, там было минимум три старших и два ведущих. Как различать, какой из них подал отчёт? Или у вас тут коллективная ответственность?
– Вот так, – жнец поднёс к строгому росчерку «главный жнец отдела № 4 по работе с мёртвыми душами» кончик серпа, бумага потемнела, пятно сложилось в очертания черепа. – Серп – это не только орудие, это ещё и твоя подпись, твой единственный и главный документ.
– Понятно… – стажёр поднял руку, собираясь призвать верный инструмент, но остановился на половине жеста, – шеф, можно кофе?
– Самообслуживание, – обречённо вздохнул жнец и махнул рукой в сторону кухни.
Стажёр вскочил, как будто только что освободился от клея, который намертво прилепил его к стулу, и стремглав бросился к дверям. Вскоре из кухни донеслось:
– Вау, какая у вас кофеварка крутая! Обалдеть! Вам сделать?
– Сделай, – подумав, согласился жнец.
Стажёр вернулся, неся в руках два высоких стакана, из которых поднимался ароматный пар. Один с неким подобострастием поставил перед начальником, другой сжал ладонями, привалился к деревянному косяку, сделал глоток, наслаждаясь отменным вкусом.
– Шеф, а вы давно здесь живёте?
– Сто пятнадцать лет.
– Ох, это много. Наверное, грустно будет съезжать?
– Съезжать? – впервые каменное спокойствие главного жнеца пошатнулось, в голосе послышались нотки растерянности.
– Мы сегодня того мужика забирали из городской администрации, департамент жилья, помните? Так у него на столе были списки зданий под снос. Этот адрес на первой строчке.
– А ты внимательный. Молодец, – нехотя похвалил жнец, хотя новость его очень не обрадовала, он старался по возможности не ввязываться в вопросы, где приходится привлекать внимание людей и их компетентных служб.
– Да не переживайте вы так, – попытался подбодрить его стажёр, – вы столько лет трудитесь, наверняка скопили денег, как раз подберёте что-нибудь поприличнее. Кстати, я вот подумал, это так забавно, что мы, хранители переходов между этим миром и иным, вынуждены пользоваться человеческими деньгами. Это ведь можно, например, попросить у какого-нибудь толстосума пару миллиончиков, чтобы забрать его на годик позже…
Миг – и в комнате потемнело, дохнуло промозглым осенним ветром, а стакан с только что изумительно горячим кофе покрылся кристалликами льда.
