Что видишь ты здесь, старый друг?
Вернулся ты домой из долгих странствий
и многое забыл под чуждым небом,
далеко от своей родной страны…
Георгиос Сеферис
Почти все думали, что мужчина и мальчик были отцом и сыном.
Они бесцельно двигались по стране на юго-запад, выбирая окольные дороги. Прежде чем достигнуть конечного пункта своего путешествия, они останавливались трижды: сперва в Род-Айленде, где высокий темноволосый мужчина работал на текстильной фабрике, потом в Янгстауне, штат Огайо, где он три месяца проработал на конвейере, собирая трактора, и, наконец, в маленьком калифорнийском городке близ границы с Мексикой, где он взялся чинить маленькие импортные автомобили с неожиданным для себя самого успехом.
Везде, где они останавливались, он покупал газету «Пресс-Геральд», издающуюся в Портленде, штат Мэн, и искал любые сведения, касающиеся маленького мэнского городка под названием Джерусалемс-Лот. Иногда в газете появлялась интересующая его информация.
В мотеле у Сентрал-Фоллс, штат Род-Айленд, где они остановились, он набросал план романа и отправил его по почте своему литературному агенту. Когда-то, миллион лет назад, он был популярным молодым писателем – тогда тьма еще не нависла над ним. Агент показал план издателю, который выказал вежливый интерес, но без всякого желания выплатить аванс. Ему оставалось только сказать «благодарю вас» рассыльному, принесшему ответ агента. Это не оставило особенного следа в его душе, и он продолжал работать над романом.
Мальчик говорил мало. На лице его задержалось настороженное выражение, а глаза были темными, как будто устремленными внутрь себя, в какую-то мрачную глубину. В закусочных и на бензоколонках, где они останавливались, он был неизменно вежлив. Казалось, что он боится упустить из виду своего спутника и нервничает, даже когда тот выходит в туалет. Он не хотел говорить о городке Джерусалемс-Лоте, хотя мужчина пытался время от времени завести разговор на эту тему, и не заглядывал в портлендские газеты, которые тот покупал.
Когда роман был закончен, они жили на тихоокеанском пляже, в маленьком коттедже недалеко от дороги и почти не вылезали из океана. Он был теплее Атлантики, дружелюбнее и не таил в себе тяжелых воспоминаний. Кожа мальчика постепенно делалась коричневой.
Хотя они могли позволить себе есть трижды в день и имели крышу над головой, мужчину начали одолевать хандра и сомнения. Он считал себя ответственным за мальчика, и, хотя тот учился легко и был достаточно развит для своих лет, одолевая все книги, которые мужчина читал сам, ему казалось, что воспоминания о Джерусалемс-Лоте все еще мучают его. Иногда ночью мальчик кричал во сне и сбрасывал одеяло на пол.
В это время пришло письмо из Нью-Йорка. Агент сообщал, что «Рэндом-хаус» предлагает за роман аванс в 12 тысяч долларов и успех его почти гарантирован. Согласен ли он?
Он был согласен.
Мужчина оставил свою работу, и они с мальчиком пересекли границу.
Лос-Сапатос, что означает «Башмаки» (это название и привлекло мужчину), был маленьким городком неподалеку от океана, свободным от туристов. Там не было хороших дорог, морских пляжей (море находилось в четырех милях к западу) и никаких достопримечательно с тей. В местной гостинице кишмя кишели тараканы, а единственной шлюхе было уже за пятьдесят.
Жизнь там, в непосредственной близости от Штатов, была немыслимо спокойной. Ни уличного движения, ни самолетов, ни одной газонокосилки в радиусе сотни миль. У них было радио, но они мало что понимали, поскольку новости шли на испанском – мальчик уже начал его понимать, но для мужчины этот язык оставался ничего не значащим шумом. Из музыки передавали только оперные арии. Иногда они ловили музыкальную программу из Монтеррея с каким-нибудь древним джазом, но она то и дело пропадала. Единственным механизмом, работающим в пределах их слышимости, был ветхий дизель местного фермера, захлебывающийся звук которого едва слышался из-за шума ветра. Воду они носили из колодца.
Один или два раза в месяц (не всегда вместе) они посещали мессу в маленькой городской церкви. Они не понимали слов службы, но выстаивали ее до конца, хотя мужчину иногда клонило в сон от монотонных голосов молящихся. В одно из воскресений мальчик подошел к крыльцу, где мужчина работал над своим романом, и сказал ему, что он попросил священника разрешить ему исповедаться. Мужчина только кивнул и спросил, хватит ли для этого его знания испанского. Мальчик ответил, что вряд ли это будет проблемой.
Раз в неделю мужчина отправлялся за сорок миль, чтобы получить портлендскую газету, которая всегда была недельной давности и иногда перепачкана собачьей мочой. Через две недели после того, как мальчик сообщил ему о своем намерении, он обнаружил в газете статью о Джерусалемс-Лоте и о вермонтском городе Момсон. В связи с первым в статье упоминалось и его имя.
Он отложил газету, не особенно надеясь, что мальчик прочтет ее. Статья оставила у него тяжелое впечатление. Оказывается, не все в Салемс-Лоте закончилось с их отъездом.
На следующий день мальчик подошел к нему с газетой в руках, раскрытой на заголовке «Город-призрак в штате Мэн?».
– Я боюсь, – сказал он.
– Я тоже, – ответил мужчина.
3
Город-призрак в штате Мэн?
Джон Льюис,
редактор отдела статей
«Пресс-Геральд».
Джерусалемс-Лот – маленький городок к востоку от Камберленда и в двадцати милях севернее Портленда. Это не первый заброшенный город в истории Америки и, по всей видимости, не последний, но один из самых необычных. Такие «города-призраки» обычны на юго-западе страны, где города возникали за одну ночь вокруг золотых и серебряных приисков и так же быстро исчезали, когда золотые жилы иссякали, оставляя после себя пустые и молчаливые магазины, гостиницы и салуны.
В Новой Англии же сравнить с Джерусалемс-Лотом (или Салемс-Лотом, как его обычно называли местные жители) можно, пожалуй, только маленький город Момсон в Вермонте. Летом 1923 года Момсон внезапно опустел, и все его 312 жителей пропали неведомо куда. В центре города еще сохранились дома и деловые здания, но все пятьдесят два года, прошедшие с тех пор, они оставались необитаемыми. Кое-где жители успели вывезти вещи, но в большинстве домов уцелела мебель и вся обстановка, как будто среди бела дня какой-то ураган сдул всех, кто там находился. В одном доме стол все еще накрыт к ужину и украшен вазой с засохшими цветами. В другом – постели в спальне аккуратно расправлены перед сном. В местном магазине на прилавке остался полуистлевший рулон материи, а в кассе – 122 доллара выручки. В ящике под кассой были обнаружены нетронутыми почти 50 тысяч долларов.
