В промерзшем хвойном лесу, у самого начала вековой топи, лежал мужчина. Черная россыпь волос смешалась с белым снегом, глаза были плотно сомкнуты. На светлой коже живота и груди растаяли снежинки. Или это блестел пот?
— Мая, ты его знаешь? — каркнул белый ворон с черным пятнышком на пузе, вырывая меня из минутного созерцания. — Это кто-то из столицы?
— Кажется, нет, — неуверенно откликнулась я, в сотый раз за день поправляя съехавшую на лоб колючую шапку. С утра, когда мы отправлялись за дровами, здесь никого не было. Зимой лес спал, и никого крупнее сов тут не встречалось. Теперь же, когда мы возвращались довольные, усталые, с полными санями, наш путь преградило неизвестно откуда взявшееся полуголое тело. И вопросов было больше, чем ответов.
— Ловушка? — озвучил мои подозрения Круш.
— Проверь, — коротко кивнула я, и ворон послушно поднялся ввысь к сосновым веткам. Мое же внимание вернулось к столь странной причине нашей остановки. Мужчина лежал прямо посреди той колеи, которую мы проложили утром. Ни сапогов, ни тулупа рядом не было видно. Подозрительно? Очень. Однако если это все-таки не ловушка, то у несчастного слишком мало шансов выжить. «Нужно торопиться», – подталкивало к решительным действиям сердце. «Первым делом стоит вернуться к саням», – остерегала рассудительная часть сознания. Где-то там, под хворостом, лежал ржавый топор с зеленой ручкой — с ним будет спокойнее. Кивнув своим мыслям, я отступила назад к лошади, пропуская неодобрительное фырканье Карамельки мимо ушей. Ее можно было понять, у меня и у самой уже щипало щеки от холода.
К незнакомцу мы вернулись одновременно. Круш с коротким отчетом о разведке, я со своим единственным оружием.
— Никого в округе нет, — с облегчением доложил ворон, складывая белые крылья. — Никого, кроме этого полуголого безумца. Как он попал сюда?
— Не знаю. — Взгляд невольно еще раз проскользил по сторонам, в глубину леса с одной стороны и непроходимые кусты с другой. Ни души. Как всегда. Ближайшая деревня была за сто верст. Зимой ни на болоте, ни в лесу никого не бывало. Только наша троица: изгнанная ведьма, говорящий ворон и необычайно смышленая лошадь.
— Почему нет следов? — Зимой снегу все равно что укрывать: лес, болото и даже река — все покрылось одинаково белоснежной скатертью. — Метель утихла еще прошлой ночью. Он же как-то дошел сюда? Ну не по воздуху же он перемещался? — Неожиданная мысль заставила поднять голову вверх. Вековые сосны стояли непотревоженными, ветки не обломались, снежные шапки там же, где были утром. Значит, все же не по небу.
— Магия? — выдвинул самое логичное предположение ворон.
— Может и так. — Эта версия мне нравилась больше всего. Магов в нашем краю было много, большинство обучались в столице, а потом уже разъезжались по разным уголкам королевства. — Может, он просто случайно перепутал артефакты или заклинания — вот его и выбросило к краю мира, — додумывала я легенду, откладывая топор чуть поодаль и опускаясь на колени рядом с незнакомцем, чтобы попытаться разбудить. Сковывающий тело страх за свою жизнь немного отступил, его место тут же заняло беспокойство за чужую.
— А вот это ты зря! — тут же послышалось предостережение. — Нам лучше убираться отсюда, подобру-поздорову.
— И оставить его тут умирать? — поразилась я бессердечности пернатого спутника.
— Да он и так уже не жилец. Сколько он так пролежал голой спиной на снегу? — белый клюв бесстыдно пытался заглушить мою совесть. Его хозяин перелетел на ветку ближайшего дерева и с недовольством взирал на то, как я пытаюсь привести в чувства бедолагу. — Я тебе так скажу: хорошо будет, если за ним никто не придет. А если все-таки придет, то одинокой девушке, вроде тебя, безопаснее переждать в хижине и не вмешиваться.
Согласиться с вороном – означало заранее сложить руки и проиграть. Нет, меня воспитывали не так. Несчастный все еще дышал, а значит смерть его пока не сцапала. Вот только как бы сильно я ни теребила мужчину за плечи, он не реагировал. Глаза были прикрыты, широкий рот расслаблен, длинные пальцы на руках – тоже. Грудь еле вздымалась. Незнакомец как будто бы спал. А мое сердце сжималось от безысходности. Круш был прав, у горе-мага почти не было шансов выжить.
— Да не очнется он! — продолжал настаивать ворон. Круш был приставлен ко мне ныне погибшей ведьмой, моей бабкой, и должен был следить, чтобы я не влипала ни в какие истории. К слову, у него это выходило из рук вон плохо.
— Мы не можем его так оставить, — не соглашалась сдаваться я. — Смотри! Губы залиты красным, даже не посинели. Он пролежал тут совсем немного! И еще этот пот, разве можно потеть на таком холоде? — Я стянула зубами с запястий толстые, неудобные, но такие теплые варежки. Руку тут же закололо на морозе. Я потянулась к мокрому лбу, чтобы проверить температуру, а затем быстро вернуть пальцы в вязаный кокон. Горячий, даже слишком. Люди такими горячими не бывают. Не успела я додумать, как от места прикосновения по телу мужчины прошла едва заметная серебристая рябь, вырисовывая нечто, напоминающее чешую.
— Ты подумай, — рассуждал в это время пернатый, пропустив самое главное. — За весь прошлый год в этот лес ни разу не ступала человеческая нога, ну, кроме твоей, разумеется.
— А это и не человек, — перебила я, спешно поднимаясь и отходя на несколько шагов назад, туда, где лежал топор. На лесной дороге лежал враг. Враг моей семьи, моей страны.
— Дракон? — ахнул догадливый друг и слетел с ветки ближе ко мне, словно пытаясь прикрыть крылом. — Так далеко от границы?
Драконья империя начиналась по ту сторону Молийных гор. Столетиями наши страны воевали. Крылатые чудища жгли наши деревни, истребляли посевы, скот, даже похищали женщин. Сколько воинов полегло в битвах, защищая наши края, подсчитать никто уже не мог. Но имена всех героев, сумевших победить дракона, остались увековечены в камне на главной площади столицы. Список насчитывал больше тысячи имен и пополнялся последний раз еще до моего рождения. После двадцати лет тишины наступило шаткое перемирие. С тех пор крылатые не пересекали границу. Хотя этот все-таки пересек.
— Убей его, — недолго думая, выдал Круш. — Возьми топор и убей.
— Что? — в ступоре переспросила я. Такого совета уж точно не ожидала.
— Это же дракон! Огнедышащая тварь! — Подстрекатель в нетерпении начал расхаживать из стороны в сторону, оставляя треугольные бороздки на снегу. — Будь он в сознании, точно бы тебя убил.
— Ты этого не знаешь. Мы больше не воюем, — замотала я головой. Такое злодеяние мне еще не приходилось совершать.
— Да? А что же он тогда делает так далеко от своих земель? Уж часом не за тобой ли прилетел? — родились вороньи опасения.
