Дэн Симмонс - Зимние призраки

Зимние призраки
Название: Зимние призраки
Автор:
Жанры: Триллеры | Мистика | Зарубежное фэнтези | Зарубежные детективы
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2007
О чем книга "Зимние призраки"

Роман Дэна Симмонса «Зимние призраки» связан сюжетно и композиционно с его же романом «Лето ночи».

«К сожалению, я не призрак. И ничего не знаю о жизни после смерти. Я никогда не верил в привидения, в существование рая, в бессмертие души и прочие подобные вещи. Не верю и теперь. Конечно же, я не помню, как умер, и знаю об этом событии не больше, чем мой друг Дейл Стюарт. За одиннадцать лет своей жизни я ни разу не покидал Иллинойс. Через сорок один год после моей смерти Дейл приехал на ферму, где я погиб. Зима в тот год была очень суровой…»

Бесплатно читать онлайн Зимние призраки


Посвящаю Карен.

Угрюмый, бледный, истощенный,

Молчал он, будто пораженный,

Дрожащий с головы до ног.

«Песнь последнего менестреля».

Песнь VI, гл. 26 Перевод Т. Гнедич

Зимние псы

Меня гонят прочь.

Стинг. «Гончие зимы»

Глава 1

Через сорок один год после моей смерти мой друг Дейл приехал на ферму, где я погиб.

Зима в тот год была очень суровой.

Я знаю, что вы подумали. Есть один старый журналистский анекдот о том, как Уильям Рэндольф Херст[1] отправил молодого репортера в Джонстаун, где произошло наводнение, с тем чтобы тот написал репортаж для газеты. Не имевшему большого опыта парню предоставлялся отличный шанс. И на следующий день новичок прислал в редакцию Херста сообщение, начинавшееся так: «Бог восседал на одиноком холме над Джонстауном, скорбно взирая на разрушительное буйство природы».

Ветераны от журналистики уверяют, будто Херст, не колеблясь и десяти секунд, телеграфировал ответ:

«Забудь о наводнении. Бери интервью у Бога».

Я сказал, что умер сорок один год назад, и ваша первая реакция, скорее всего, была примерно следующей: «Забудь о Дейле. Кому он нужен? Расскажи нам, каково быть покойником и что представляет собой жизнь после смерти. Что значит быть призраком? Бог действительно существует?»

Сам я, по крайней мере, спросил бы именно об этом. К сожалению, я не призрак. И ничего не знаю о жизни после смерти. Я никогда не верил в привидения, в существование рая на небесах и Бога, в то, что душа в отличие от тела бессмертна и что возможны воскресение и реинкарнация. Не верю во все это и теперь. Себя в нынешнем состоянии я бы назвал извращением памяти. Дейл обладает невероятно сильным ощущением меня, но из-за испытанного потрясения настолько оторванным от остального сознания, что я словно бы существую как нечто большее, чем воспоминание, но меньшее, чем жизнь, – буквально некая черная дыра в монолите памяти, образовавшаяся под сокрушительной тяжестью горя.

Знаю, это не объяснение, но иного у меня нет. Понимаю только, что существую и что некое «оживление» – вот, кажется, самое подходящее слово – произошло, когда Дейл решил вернуться и провести зиму на ферме, где я когда-то жил и где меня убили.

Конечно же, я не помню, как умер, и знаю об этом событии не больше, чем Дейл. Очевидно, смерть человека, как и его рождение, событие столь важное, что память его не вмещает.

При жизни я был обыкновенным мальчишкой, хотя и весьма одаренным, который, твердо решив когда-нибудь стать писателем, усиленно упражнялся в сочинительстве, однако сознавал, что пройдет еще много лет, прежде чем ему удастся написать настоящий рассказ, не говоря уж о романе. Впрочем, это не мешало мне придумывать зачины своих будущих произведений.

Если выбирать готовое начало для этой истории, я позаимствовал бы его из скучного романа Теккерея «Довел, вдовец», написанного в 1861 году:

«Кому предстоит стать героем этой истории? Не мне, пишущему ее. Я всего лишь Хор в этой пьесе. Я комментирую поступки героев, рассказываю об их незатейливой жизни».

Теккереево вездесущее «я», разумеется, лжет. Любое утверждение создателя, будто он просто Хор, бесстрастный наблюдатель, свидетель поступков своих творений, лицемерно и ложно. Разумеется, я считаю, что это применимо и к Богу, – в те редкие мгновения, когда вообще допускаю возможность его существования. Как-то раз, когда мы с Дейлом и Майком дискутировали в курятнике о Господе, моим единственным вкладом в беседу стала перефразированная цитата из Марка Твена: «Когда мы окидываем взглядом всю боль и несправедливость мира, мы обязательно приходим к неизбежному выводу, что Бог – убийца». Не знаю точно, согласен ли я был с таким утверждением тогда и считаю ли его истинным теперь, но Майка и Дейла мои слова, несомненно, повергли в ошарашенное молчание. Особенно Майка: он в то время прислуживал в алтаре, и весьма ревностно.

Но я отвлекся от темы, даже не успев начать повествование. Всегда терпеть не мог авторов, которые так поступают. Да, сильной завязки у меня снова не получилось. Что ж, начну еще раз.

Через сорок один год после моей смерти мой друг Дейл приехал на ферму, где я погиб.

Зима в тот год была очень суровой.

На пути из западной части Монтаны в центр Иллинойса Дейл Стюарт преодолел более тысячи семисот миль за двадцать девять часов. Горы уменьшались, а затем исчезали в зеркале заднего вида, бесконечные просторы осенней прерии сливались в красно-коричнево-охряное пятно. Дейл ехал сначала на восток по шоссе 1-90, затем на юго-восток по 1-29, на восток по 1-80, на юг по 1-74 и в конце концов снова на восток. Возвращаясь к расчерченной шахматной доске Среднего Запада, он пересек почти полные два часовых пояса и всю дорогу заставлял себя пробиваться сквозь более чем сорокалетнюю толщу воспоминаний – так ныряльщик погружается в глубину, преодолевая боль и давление водной массы. Дейл останавливался, только чтобы перекусить, заправиться и коротко вздремнуть в кемпингах на границе штатов. Он перестал нормально спать много месяцев назад, еще до попытки самоубийства, но так и не выбрал время, чтобы принять прихваченное в дорогу снотворное и как следует отдохнуть: хотел как можно скорее добраться до места, хотя не совсем понимал, зачем туда едет.

Дейл планировал приехать в родной городок в первой половине дня, прокатиться по улицам и еще засветло добраться до фермы Дуэйна, но был уже двенадцатый час ночи, когда на шоссе 1-74 появился наконец вожделенный указатель с надписью «Элм-Хейвен».

Он собирался поселиться в старом доме Дуэйна в начале или середине сентября, чтобы сполна насладиться осенними красками и бодрящими солнечными деньками. А приехал в последний день октября, ночью, на исходе первого в новом столетии Дня Всех Святых, накануне зимы.

«Все вкривь и вкось, – подумал Дейл, свернув с шоссе 1-74 и проехав по пустынной ночной дороге две мили на север, к Элм-Хейвену. – Снова вкривь и вкось. Все, что я не потерял, у меня вкривь и вкось. А все, что потерял, я потерял потому, что все у меня вкривь и вкось».

Он сердито покачал головой, стараясь подавить острый приступ сентиментальной, бьющей через край жалости к себе, ощущая в мозгу туман – следствие многих ночей без сна, и нажал на кнопку, чтобы опустить боковое стекло. Сильный северо-западный ветер леденил воздух, и холод помог Дейлу немного встряхнуться. Он вырулил на Хард-роуд всего в миле к юго-востоку от Элм-Хейвена.

«Хард-роуд…» Дейл невольно улыбнулся. Он десятилетиями не вспоминал это название, но оно тут же пришло на ум, едва машина свернула на северо-запад и, проехав по федеральному шоссе 150А, медленно вкатилась в спящий город.

Вправо уходила асфальтовая дорога, и он догадался, что так теперь выглядит участок Шестого окружного между Джубили-Колледж и Хард-роуд. Надо же! А в прежние времена это была грязная, изрезанная колеями дорога между высокими стенами кукурузы. Значит, теперь он при желании может поехать прямо на север, к ферме Дуэйна.


С этой книгой читают
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священ
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священ
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий – и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами – хотя осенью 2014 года грянула се
На дворе 1924 год. Экспедиция на вершину самой высокой горы мира приостановлена из-за шокирующего исчезновения двух участников. К следующему году трое альпинистов – британский поэт, французский проводник из Шамони и американец-идеалист – собираются в новый поход к вершине. Деньги на экспедицию жертвует леди Бромли, сын которой также исчез на горе Эверест в 1924 году. Молодой Бромли, скорее всего, мертв, но его мать отказывается в это верить и сна
«Есть люди, настолько неповторимые, что, кажется, не могут исчезнуть из жизни даже после своей смерти», – одержимый учёный воспринимает эти слова об актрисе Мэрилин Монро буквально. Безумие это или мечта? Вернуть её, живую? Чуть ли не ценой собственной жизни. Вопреки всему, с чем сталкивалась наука до сих пор. Невыполнимая миссия выполнена, и… Только теперь герой задумывается о том, имел ли он право единственно из своего эгоистического желания уп
"Мое прошлое лишает сна. Оно бредет за мной по пятам и не дает сделать вдох полной грудью. И почему ее зеленые глаза мне так знакомы?"Луис отправляется к специалисту, пытаясь найти покой, оставивший его месяц назад. Но будет ли он готов к тому, чтобы открыть дверь прошлого и узнать, почему двадцать лет назад его нашли на трассе с пробитой головой?Может, всему виной та девушка, глаза которой провожают его с некой злобой?
Приключения юности. Восьмидесятые. Я его убила и скрываю это до сих пор.
Прошло 8 лет и у участников событий первой книги жизнь шла своим чередом. Дети выросли, жизнь устоялась и приняла очертания мирной и обыденной. Но "тени" прошлого остались. Где-то далеко мечтами о возмездии жил Артур. Ясмин покинув страну, продолжала любить Андрея в надежде на встречу. 1 сентября, все герои первой книги, вольно или невольно, будут вынуждены снова объединиться перед страшным злом в перемешку с жуткими амбициями и планами по устран
«...Кайгородов во все глаза смотрел на необычного человека.Князев положил тетради на стол, а одну взял, раскрыл на коленях… Погладил рукой исписанные страницы. Рука его чуть дрожала.– Государство, – начал он, но еще не читать начал, а так пока говорил, готовясь читать, – очень сложный организм, чтобы извлечь из него пользу, надо… он требует осмысления в целом. Не в такой, конечно, обстановке… – Он показал глазами на дверь. – Но… тут уж ничего не
«Как начать войну? Потакайте своей скрытой жажде власти. Забудьте, что только сумасшедшие стремятся к власти ради нее самой. Пусть такой сумасшедший – вы сами. И пусть он действует, прикрывшись своей обычной маской нормальности. И вот, несмотря на то, будет ли эта маска соткана из заблуждений о защите или прикрыта теологической аурой закона, война придет.»(Говачинский афоризм).Философский фантастический роман заставляет задуматься о сущности чело
Главный герой попадает в больницу со страшным диагнозом. А может, болезнь лишь повод переосмыслить свою жизнь? А была ли собака? Или он её выдумал?
Среднестатистический следователь волею судьбы погружается в Мир виртуальной реальности в качестве игрока, однако события из реальной жизни начинают переплетаться с Игрой. Главный герой даже не подозревает, что именно выпало на его долю и с чем именно он столкнулся… Книга содержит нецензурную брань.