Моим маме и папе – Келло Кэти и Дэвиду Янгу Чо.
Вы показали мне, что такое любовь.
사랑해요. 보고 싶어요[1].
1
Отношения с луной у Ку Миён были непростые. Впрочем, когда дело касается силы, легко и не бывает.
Девушка стояла на краю крыши. Мышцы ее подрагивали в предвкушении, а кожа так и зудела под лунным светом, словно перетянутая струна. В попытке утихомирить грохочущее сердце она глубоко вздохнула, и легкие наполнил запах гнилого мусора.
Мать всегда повторяла: надо быть благодарной луне, ведь она дает им силу. Однако порой Миён с удовольствием бы от этого отказалась.
Она осмотрела улицы. Фонари все перегорели, и, похоже, уже давно – но ей это нисколько не мешало. В темноте девушка видела ничуть не хуже, чем при свете дня. Ей даже казалось, что погасшие фонари, наоборот, украшали здания. По осыпающимся стенам змеились трещины, покрытые соцветиями плесени. Возможно, какой-нибудь оптимист углядел бы определенную красоту в этих узорах, но Миён к ним не относилась.
Она достала телефон и набрала один из двух номеров, занесенных в адресную книгу.
– Ты нашла его, сонбэ?[2] – выпалила Нара, едва подняв трубку.
На последнем слове девушка запнулась, и уважительное обращение прозвучало оглушающе-официально. Как будто Миён была раза в два старше подруги, хотя разница в возрасте у них всего год.
Но Миён прекрасно понимала, чем вызвано такое обращение, – причин было много. Одна из них, например, заключалась в том, что две недели назад ее даже не звали Ку Миён.
– Я выследила его до того же переулка. Он сюда всю неделю приходил, но я пока так и не выяснила, в какую именно квартиру.
– Я посмотрела по карте на телефоне, – попыталась помочь Нара. – По идее, ты сейчас прямо над ним. Так, а это точно ты? Включи-ка GPS.
Миён так и подмывало сказать Наре, что лучше б та с духами общалась, но все же включила функцию отслеживания на телефоне.
– Погоди. Теперь тебя двое, – Нара что-то приглушенно забормотала.
Миён закатила глаза, но говорить ничего не стала. Криком делу не поможешь. Нара вечно нервничала – побочный эффект того, что она с детства видела призраков. К тому же девушка явно хотела как лучше. Однако Миён не волновало, как будет лучше, – ей нужна была цель.
Она бросилась наворачивать круги по крыше и села на парапет, свесив ноги над шестиэтажным обрывом. С такой высоты можно запросто следить и за окружением, и за добычей.
Правда, до сих пор она видела свою жертву только издалека, опираясь лишь на смутные описания подруги.
Миён закрыла глаза и досчитала до десяти, чтобы успокоиться.
Перед ней простирался Сеул. Небоскребы Чхондам-дона[3] – Мекки развлечений и красоты, родины моды и кей-попа[4]. Парящий в облаках Юксам-билдинг[5] – символ модернизации столицы, часовым стоящий возле реки Ханган. Огни башни Намсан[6], куда стекались туристы и влюбленные парочки, чтобы увидеть мир у своих ног. Миён с усмешкой взглянула на свои поношенные кеды, нависающие над грязной улицей.
– И что он здесь забыл? – пробормотала девушка, ни к кому особо не обращаясь.
– Дух говорит, что он ходит туда каждый вечер. Ее смерть была так ужасна, – прозвучал из трубки мрачный голос шаманки. – Она хочет, чтобы справедливость восторжествовала до того, как она отправится в загробный мир.
Миён сомневалась, что она вершит справедливость. Но лучше так, чем никак. Если уж все равно придется убивать, то пусть это хотя бы поможет заблудшим духам свести счеты.
Уже не впервые Миён задумалась: а правильно ли она поступает, доверяясь духам шаманки? Без силы полный луны она не могла питаться. Точнее, нет. Она отказывалась питаться без этой силы.
Полная луна обостряла чувства, открывала путь для чужой энергии, позволяла поглотить ее, не разрывая человека на части. Так что либо девушка питается сегодня, в полнолуние… либо становится чудовищем. Она чуть не рассмеялась. То, что ее жертвы были гнусными людьми, не делало Миён менее жестокой.
Однако самым низменным инстинктам Миён не поддавалась. Вгрызаться в плоть. Обнажать энергию, обитающую внутри каждого живого существа. Высасывать эту энергию из людей без помощи луны. Нет, она старалась действовать как можно мягче, притворялась этаким дружелюбным чудовищем.
Лишь один раз она пропустила полнолуние и после этого отказывалась питаться, несмотря на все просьбы матери. Тогда девушка впервые пошла ей наперекор. Не прошло и недели, как Миён начала слабеть, и восстановиться ей помогла лишь охота в следующее полнолуние. Поэтому у матери был целый ряд правил, одно из которых звучало так: «Никогда не пропускай охоту».
А Нара же была одаренным шаманом: она умела общаться с духами со всех уголков страны. Куда бы Миён ни отправилась, шаманка каждое полнолуние исправно находила ей новых жертв. Полезный помощник.
– Сонбэ?
– Что? – переспросила Миён, возможно слишком резко.
– Будь сегодня осторожна. В эту Сандалгосу[7] многие семьи изгнали злых духов, и они теперь бродят по городу.
– Меня парочкой духов не испугать, – Миён раздраженно поднялась на ноги и снова принялась наворачивать круги.
Вдруг раздался скрип двери, и девушка посмотрела вниз. До нее донеслись звуки смеха и музыки изнутри здания – должно быть, там находился какой-то подпольный клуб.
На улице показался человек. Он был небольшого роста, толстый, а лысая голова выглядела совсем белой под ярким светом луны. Под широким воротником рубашки виднелась татуировка – огромный паук. Мужчина наверняка думал, что так он выглядит круто, но тату лишь старило его.
– Нашла. Я тебе перезвоню, – Миён повесила трубку, спрыгнула с крыши и мягко приземлилась на землю, подняв зловонное облачко пыли.
Мужчина споткнулся; он явно был пьян. Миён следовала за ним по пятам. Девушка вышла из тени, готовясь наброситься на него и убить, но тут мужчина вдруг выронил бутылку соджу[8].
Он посмотрел на разбитое стекло и выругался. Миён поспешно скрылась в темноте, хотя это было необязательно. Неважно, увидит он ее или нет. Все равно не расскажет об этом никому, кроме духов.
