В середине апреля 1918 года оккупационные войска совместных немецких и австро-венгерских частей приближались к Гуляй-Польскому району Украинской Народной Республики. На то время там был образован Ревком, одним из руководителей которого был назначен Нестор Петрович Бульбаш. Его разрозненные партизанские отряды не смогли оказывать должное сопротивление регулярным частям противника. Отряд Черной гвардии Бульбаша, как и другие отряды украинских анархистов, был вынужден отступить на Российскую территорию к городу Таганрог, где распался и прекратил свое существование.
Возле Нестора Петровича осталось не больше десяти преданных ему сотоварищей. Чтобы прокормить себя, они, находясь на чужой земле, посчитали для себя вполне возможным промышлять грабежом и разбоем. С этой целью они объезжали территорию Ростовской области, оставляя после себя «кровавый» след.
В одно из таких «путешествий», проезжая через Пойменные леса, его малочисленный отряд возвращался назад без добычи. На улице смеркалось, и нет ничего удивительного, что бандиты сбились с пути. Углубившись в лесной массив они совершенно заблудились. Батька уже хотел отдать приказ располагаться на ночлег, как вдруг один из его всадников заметил в глубине, между деревьев, слабый огонек.
Разбойники решили проверить, чем вызвано это слабое мерцание. Выдвинувшись в путь, не более как через пятнадцать минут, они оказались на опушке перед небольшой деревушкой. В ней было всего семь довольно ветхих домов. К слову сказать – это было самостоятельное поселение, никому не подчиняющихся, язычников. У них существовала своя вера, которую они чтили и соблюдали с величайшим благоговением. До сих пор у них получалось ревностно хранить тайну своего существования.
С гиком и улюлюканьем ворвались, так называемые, революционеры в этот маленький населенный пункт. Всех выбегавших к ним, они нещадно стегали нагайками. Такое вторжение было настолько необычным, что бандиты не встретили никакого сопротивления.
Честно сказать сопротивляться было не кому. В деревне жили в основном женщины и дети-девочки. Мужчина был один. Он же являлся и Хранителем веры и обычаев. Каждый раз, когда подходил период старения шамана, он оставлял себе в ученики одного родившегося мальчика, остальных умерщвляли.
Так вот: вдоволь перепугав все население деревни, разбойники принялись ходить по домам, где учинили беспощадный грабеж. Они разбрасывали вещи, насиловали женщин, избивали детей. Однако найти, что-либо ценное в шести домах им не посчастливилось. И вот дошла очередь до седьмого, одиноко стоящего чуть поодаль от остальных.
Ворвавшись в жилище, бандиты увидели одиноко сидящего старца лет семидесяти (своего ученика тот заблаговременно выпроводил спрятаться в лес). Вперед вышел Бульбаш и, как всегда, подбоченись, заломив на бок папаху, и опираясь на шашку, насмехаясь произнес:
– Что старик, хорошо одному жить в гареме? Развел женщин, а богатством их не обеспечил. Неправильно это. Или ты все держишь у себя?
Старик молчал, ничего не отвечая.
– А ну-ка всыпьте ему как следует, – резко «отрезал» Нестор Петрович, – да, осмотрите здесь все – внимательно. Вдруг чего и найдется.
Изрядно поиздевавшись над хозяином, разбойники осмотрели его хату и в самом темном углу нашли небольшой сундучок, доверху набитый монетами – чистого червонного золота, необычайно большой величины, не менее семи сантиметров в диаметре. Они излучали какой-то странный яркий свет, который притягивал к себе и завораживал, заставляя смотреть на них снова и снова, не отрывая взгляда. На них был изображен, с одной стороны Всемогущий Бог-Создатель, у славян, носивший имя: Род, а с другой стороны злой и коварный Черный Бог, или как его еще называли Зловещий Змей.
– Вот, так удача, – обрадованно засмеялся Бульбаш, – будет теперь чем революцию поднимать. А думали не найдем ничего.
И вот тут старец заговорил:
– Я являюсь хранителем этого сокровища уже много лет, и я бы не советовал вам трогать его.
– Почему? – удивился Нестор Петрович.
– Потому что оно находится здесь с сотворения Мира, и было принесено сюда Самим Всемогущим Богом-Создателем. Нельзя «разлучать» эти монеты между собой, иначе высвободится Страшное Зло, и тот, кто коснется высвободившегося золотого, будет обречен служить ему до скончания Света.
– И каким же образом будет проходить эта служба? – расхохотался атаман.
– Умирать Тот будет в страшных мучениях, а после смерти душа его останется «неприкаянной», будет склонять к самоубийству сначала «опустившихся» и отчаявшихся людей, а потом и всех остальных. Их души, поскольку их, согласно всем нынешним канонам «нигде не ждут», будут поступать на службу к Черному Богу. Вот поэтому, ни в коем случае, нельзя «разлучать» эти монеты, иначе то Зло, которое было сокрыто в них Богом Родом вырвется на свободу и станет творить свое черное дело.
– Чем же так страшны эти души? – спросил с недоверием революционер.
– А страшны они тем, что как известно, душа человека, высвободившаяся из тела, и прошедшая своеобразную очистку и так называемый Суд, согласно совершенных ею в прошлой жизни дел, вновь обретает следующее воплощение, отрабатывать свою Карму. Однако это не касается душ тех, кто свел счеты с жизнью своими силами. Постепенно таких «неприкаянных» существ будет становиться все больше и род человеческий полностью вымрет.
– Да все это чушь, – расхохотался Бульбаш, одним ударом шашки разрубил тело старца надвое сверху вниз, и велев своим нукерам прихватить сундук, поутру покинул деревню.
В этом же году, чуть позже, личностью Нестора Петровича заинтересовались московские анархисты, которые организовали переброску его группы в район Гуляйполя, для организации там партизанской борьбы. Для нужд этого великого дела полководец взял из сундука сорок семь монет. Остальные спрятал в одном небольшом склепе на кладбище возле города.
Тридцать семь золотых он потратил для личных нужд на территории России и Украины, а десять взял с собой, когда в августе 1921 года, вместе с соратниками, был вынужден бежать за границу в Румынию. Там румыны немедленно интернировали «бульбашей», и естественно бывший атаман лишился своих последних десяти монет.
В дальнейшем, вынужденно, он много перемещался по Европе, пока не осел в пригороде Парижа – городе Венсенне. Вся его дальнейшая жизнь была очень тяжелой. Ему приходилось перебиваться с хлеба на воду и, как и предсказывалось: закончил Бульбаш свой жизненный путь, в возрасте сорока пяти лет, в страшнейших муках, скончавшись 6 июля 1934 года от костного туберкулеза.
