Галина Островская - Zoe. Мистерии и снояви

Zoe. Мистерии и снояви
Название: Zoe. Мистерии и снояви
Автор:
Жанры: Мистика | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Zoe. Мистерии и снояви"

Утверждают, что эта книга – вещая. Она – уникальное сплетение сакрального знания, сновиденных знаков и жизненного водоворота. По сути это новый вид литературы, где личная драма отображает управленческий характер пророческих сновидений. Проза эта необычная пронизана мелодией, соткана из тончайших звуковых вибраций. Магическая вязь слов и смыслов захватывает читателя в плен, не дает вернуться в обыденность, постоянно уводит с одного пласта восприятия на другой, с одного этажа мироздания на следующий. Фразы, образы, метафоры, красота их и нездешнесть не дают повествованию погаснуть, повиснуть, рассыпаться. Явь, сон, малоизвестный этнос, чувства, видения, родовые сказы, смерть мамы – все это каким-то невероятным – мифогенным – образом сплавляется воедино, замешивается круто, порождая воистину героическую мистерию.

Особая благодарность Алексу Панину, поэту-вдохновителю за идею публикации книги в «Алетейе».

Бесплатно читать онлайн Zoe. Мистерии и снояви


©© Г. Островская, 2021

©© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021


Это он – мой ангел —

мой сын, рожденный

творить, проник в

рисунок художника

на легких крыльях и

остался там со всей своей непостижимостью.

А из жизни ушел…

Глебу, ставшему светом,

в иные миры шлю это

посвящение.

С любовью.

Галина Островская

Моя пленница память, монашенка-чернокнижница, боязливая голубка с перебитыми лапками, крылатая тьма и жемчужная заводь. Сегодня я отопру замки, выпущу тебя на волю. Венок из слов, ожерелье из кованых буковок верну, отомкну уста запечатанные. Ты – свободна. Заклятие снято. Говори!

Молчишь? Твой рот, порванный криком. Вопль, застывший по дороге в небо. Твоя нагота и твои одежды… Рана зияющая, глаза цвета меда… Живешь во мне, пьешь мое дыхание, смотришь через мои – лунные, позолоченные, черные – глаза.

Говори! Расскажи им про маму. Маму звали Жизнь. Зоя было ее имя.

Зоя – имя твое, мама, – колокол в звоннице небесного храма. Мама, ты всегда со мной – рядом, во мне, вокруг. Когда смеюсь – слышу твой смех. Вместо моего. Звонкий, заливистый твой смех. Он исходит изнутри, а слышу его – извне. Раньше, до твоей смерти, я так не смеялась…

И руки… Твои руки словно бы стали прорастать сквозь мои. Я держу вещи как-то не так. Выжимаю, как сроду не выжимала, – в обратную сторону. И губы – сами собой – меняют мое лицо на твое.

…Когда мое лицо изменялось первый раз, оно вычертило мне скулы, выдавило их из каких-то давних кочевых времен. На высоких скулах моих косо посаженные глаза стали вратами в капище древних богов. А сами скулы – степью. По ночам боги отпирали темницы и из глубины зрачков моих закрытых глаз выпускали кобылиц, несущихся по степи к водопою; и те пили, взмыленные. Боги поили их моими слезами. А мне велели молчать.

Как звали тех старых моих богов? Этих существ? Не знаю. Они выступали из тишины, оглушительной, падающей, как занавес, и отсекающей меня от жизни. А жизнь – от меня. Одна, привязанная к каменному столбу ужаса, совсем маленькая, я изо всех сил рвала путы страха и бежала, пряталась в шкаф, где, словно мертвецы, висели бабушкины платья. Дно шкафа, фанерное, пахнущее сосной, накренялось, и один его край, тот, где пряталась я, шел под откос, проваливался в пустоту. Мощные руки незримых моих богов схватывали меня. И – спасали от того, другого ужаса: быть утащенной под землю. А потом возвращалась мама. И боги и страх исчезали. Переставали быть.

Декабрьским морозным днем – ледяные розы устилали мой путь на этот свет – мама родила меня. На улице, схватившись за ветхие зубы черного забора. Крупный плод, оторвавшийся внезапно, – девочка, почти пять килограммов, я. Падало вниз головой горячее тельце с моим сердцем, раздирая мамину плоть, прямо на белые простыни снега. Не долетело: нас схватили сильные руки, опрокинули на сани, на сено, в тепло…

Кто послал этого человека в тот час проехать мимо? Чью волю он исполнил, спасая нас? Как его звали-величали?

Не знаю. Знаю только, что когда-то он ухаживал за мамой. Пока ясный сокол один – отважный Воробей – мой отец Борис Воробьев – не унес добычу свою замуж, в дом. Где хранил и берег ее, пока жив был. И никому в обиду не давал.

…Укутанная в одеяльце из маминой крови, я, тогда еще безымянная, тихо лежала у нее в ногах. Упряжные бубенцы разгоняли нечисть, лошадка везла два тела, связанные пуповиной, в больницу.

Больница – это боль. Обитель боли с запахом хлорки, смерти и молока. Престол всех хворей земных, алтарь исцелений.

Боль – живое существо, которое селится в человеке помимо его воли и распинает его, терзает, мучает… Притаившись в мозгу, ждет своего часа, когда станет слепым поводырем в ад.

Боль не знает жалости. Даже если ее забить, как зверя, – лекарствами; даже если надеть на нее смирительную рубаху – она все равно выпутается из длинных рукавов и приползет, сначала тихая и покорная, но очень скоро – невыносимая, пожирающая волю, сводящая с ума.

Помнишь, тогда, в Праге? Я там снова встретилась с ней, увидела ее брюхо над собой.

…Сначала мы пили холодное легкое пиво под тяжелым пасмурным небом в каком-то уличном кафе, а потом, укрываясь от непогоды, зашли сюда – в Музей пыток. Ты, мой возлюбленный, был не в восторге от этой идеи, но я настояла. Я смеялась и вела тебя из зала в зал. Покрытые черным лаком и блестящие от падающего на них света, все эти пыточные инструменты – клещи для выдергивания пальцев, пилы, ошейники, колодки, щипцы для вырывания сосков, шипастые груши – были разложены ровными рядами под стеклом. Ты быстрым шагом шел вдоль витрин, наконец остановился у той, где лежали ржавые пояса верности, усмехнулся. А я легла на дыбу.

Смотрительница, старушка в ярко-зеленых шерстяных чулках, сидела, замерев в коконе своих воспоминаний, и не проявляла никакого интереса к единственным двум посетителям – мужчине в кашемировом пальто и молодой, красивой, сильно прихрамывающей женщине.

Итак, я лежала на дыбе. Смешанное чувство щемящего ужаса, восторга, ирреальности и реальности. И отделение души, и легкость полета, и запах крови, брызжущей из раструба мясорубки, которая размалывает мое – а не чужое! – тело.

…Боль стояла надо мной и раскачивала, как лодку, грубо сколоченную деревянными гвоздями конструкцию из досок и брусков, веревки, порыжевшие от крови лет триста назад…

Этими веревками привязывали жертву к валикам за запястья и лодыжки, вращали валики в противоположные стороны, тело растягивалось… Я уже буквально слышала и ощущала клацающий звук вырываемых из гнезд суставов, лопающихся сухожилий, но тут наваждение кончилось. Ты спросил:

– Мы сегодня где ужинаем?

Мясной ряд забитых на скотобойнях животных посмотрел на меня в упор, и все рестораны шумной Праги, где подают в изобилии колена вепря, сердца и вырезки убитых тварей бессловесных, все подвалы пражские наполнились кровью.

– Мы сегодня нигде не ужинаем, – ответила я, поднимаясь.

Вдруг Прага стала мне крайне неприятна. Готические соборы, острые свои пальцы втыкающие в бесцветное небо. Каменные мешки кабаков. Дух Голема. Вернее, он сам – выглядывающий из подворотен, воровато перебегающий дорогу в обличии кошки – одной, второй, рыжей, черной…

– Может, тогда послушаем орган? – предложил мой возлюбленный. – В соборе святого Вита скоро начинается служба. В шесть…

Он был эстет и меломан, мой возлюбленный.

– Ладно, – ответила я. – Послушаем. Если нас туда пустят.

Орган – всхлипы ангелов, стучащие по клавишам, подобно дождю – проливному ливню, несмолкаемому плачу. Тысячетрубный глас, текущий по скользким тоннелям в соборы и залы, куда приходят страждущие вернуть ускользающую в быт и суету душу. Орган – это стон Бога.

Мы пристроились к небольшой очереди католиков у бокового портала, склонив головы. Вместе со всеми проследовали к отгороженным канатами скамьям, сели.


С этой книгой читают
«Русская» израильтянка, молодая, умная, независимая, одинокая... словом знакомая нам и по жизни, и по книгам, становится героиней мистического триллера, самого популярного жанра XXI века.И уже поэтому новый роман Галины Островской, написанный образцовым русским языком, обречен на успех.
Отец с двумя сыновьями отправляются на средиземное море и останавливаются в отеле, случайно выбранном по всплывшей рекламе в интернете. Персонал отеля странно встречает троих гостей. Сюжет книги частично основан на реальных событиях. – Все персонажи являются вымышленными, их имена изменены, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
Одиночество и безысходность иногда создают с людьми грустный тандем, выход из которого практически невозможен.Это история одной девушки, которая оказалась совсем одна со своей бедой, в незнакомом месте. Одна ошибка – и выхода уже нет…
Мы все экстрасенсы. И это нормально. Рассказ о восьмилетней девочке, которая пытается понять смысл жизни через свои кошмары.Обложка создана автором.
Мистический рассказ о том, как человек из реального мира пытается заглядывать в мир потусторонний, чтобы собрать себя воедино.
Эта история для самых маленьких детишек в возрасте от 2 до 5 лет. Данный рассказ оформлен не только в виде прозы, рассказа, но также имеет в наличии стихи, песенки и красочные художественные картинки – то, что очень любят маленькие дети. Данная история придумана и написана в стиле старой классической литературы советских времен. Все просто, но хороший, добрый сюжет, герои и картинки.
На этот раз полуночники поведают вам историю одного молодого врача, работающего в морге Сан-Франциско. Джулиан Тирел вместе со своим коллегой вскрывают загадочную посылку, внутри которой находится нечто, позволяющее реанимировать трупы. Это положило начало осуществлению его давней заветной мечты – пробудить к жизни умершую возлюбленную патологоанатома. Но так ли безопасны трупы после этого?
Эта книга – мой личный шедевр. Это действительно то, во что я вложил всю свою душу. Я не жалел ради нее ни времени, ни сил, ни чего либо другого – и вот, вы теперь можете ее прочесть. В ней есть как и сказки, так и рассказы и стихи. И все они тоже разные – какими-то могут насладиться как взрослые, так и дети, а какие-то лучше детям не показывать. Вот такая "Сказка для взрослых"…
Simon and Mary love each other. He waits for hours at the window for her return from work. She monitors his health and diet. Their literary tastes coincide, and together they spend long evenings reading books. Their idlily is broken by a certain character named Vergenius who is offering tickets to the musical and throwing French words. Simon is responsible for his happiness and does not want to share the attention of his queen. In the name of lov