— Кириос ди Эмери, вы — подлец!
Уже давно отужинали, погасили свечи в гостиной и заперли высокие стеклянные двери, днём распахнутые в тенистый, благоухающий розами внутренний сад.
Городской особняк одного из представителей торговой гильдии — кириоса ди Эмери — казался спящим. Однако из-за массивной двери кабинета доносился разговор на повышенных тонах. Спорили сам хозяин дома и его деловой партнёр — молодой мужчина, одетый со вкусом и по последней моде, но небрежно, словно он торопился.
Кириос ди Эмери раздраженно отложил в сторону трубку с табаком, которую собирался выкурить в тишине на ночь глядя.
— Я попросил бы… В чем, собственно, дело, что вы врываетесь в мой дом посреди ночи?
Он уселся за массивный стол, занимавший большую часть помещения, и поплотнее запахнул ночной халат: поздний визитёр застал его за приготовлениями ко сну.
— В чем дело? Вы действительно спрашиваете меня, в чем дело?.. Вот в чем! — На стол полетела пачка долговых расписок, а молодой человек пытливо и с болезненным любопытством уставился на кириоса, словно искренне и даже с восхищением удивлялся «непониманию» собеседника.
— Что это, друг мой? — Кириос ди Эмери сощурился, вглядываясь в текст: в неверном свете нескольких свечей, горящих в массивном канделябре, было сложно что-либо разобрать.
— Я вам не друг, — усмехнулся незваный гость, нависая над столом. — Сегодня ко мне в дом вломились ищейки из тайной канцелярии его величества, перевернули все вверх дном, а на все мои вопросы утверждали, что кто-то на меня донёс. Якобы я вывел все свои сбережения куда-то на Восток. Путем недолгих размышлений я догадался, в чем дело. Когда обыск, к счастью, ничего не дал, я направился прямиком к вам, кириос. Ведь мы так давно не виделись, правда? Ваша экономка была так любезна и сообщила, что вы отбыли в банк.
— Действительно, очень любезно с её стороны. – Совершенно не вслушиваясь в его слова, кириос ди Эмери открыл ящик стола и вытащил блеснувшую золотом табакерку.
— Но когда я примчался в банк, вас там уже не было, зато, как только я назвал своё имя, прибежала целая толпа констеблей. Как выяснилось, чтобы забрать меня в долговую тюрьму за злостную неуплату налогов и пошлин. Вот такой, надо сказать, неожиданный поворот дела, кириос.
— Мальчик мой, но я не понимаю, при чём тут я? — Кириос ди Эмери зевнул, прикрывая рот рукой, и не выглядел впечатленным или хоть сколько-то взволнованным горячной речью.
— При чём вы?! Да вы же фактически распоряжались моими деньгами! Я доверил вам все! Вложился в ваше предприятие, и что я получаю?
— Успокойтесь, пожалуйста. — Голос кириоса ди Эмери прозвучал ровно, но властно. — Я действительно вложил ваши деньги в груз, который ехал с Востока. Но уж точно я не виноват, что погода в это время неспокойная, штормит. Никто не ожидал, что все корабли затонут. Я тоже, знаете ли, терплю убытки!
— Вы не потеряли ни медяка!
— Я потерял корабли и людей, — возразил кириос.
— Ни один из трех кораблей не был вашим, — с горькой усмешкой отчитался собеседник. — Они все были зафрахтованы вместе с командами.
На лице кириоса мелькнуло секундное замешательство и пропало:
— Это не так…
— Это так! — Мужчина ткнул пальцем в рассыпанные на столе расписки. — Вы фрахтовали их на мои средства и от моего имени. Более того, не потрудились их застраховать. Что ж, теперь я разорен.
— Я не ожидал, что груз утонет! Как вы можете винить меня в перемене погоды?
— О нет, дело не в погоде, кириос. Вы не застраховали ни груз, ни сами суда! Более того, не проверили страховку экипажа. Я должен ещё и семьям погибших! По вашей вине я разорен, подлый вы человек.
Неожиданно дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула миловидная девочка лет пяти.
— Папа?
Черные взъерошенные кудри рассыпались по плечам, белое, до щиколоток, ночное платье помялось и сбилось набок, на щеках горел румянец, а в руках она вверх ногами держала, прижимая к себе, большого вязаного осьминога зелёного цвета. Но глаза девочки были полны слез и самого настоящего ужаса.
— Агата! Почему ты не спишь? — Голос кириоса ничуть не смягчился при виде дочери, скорее наоборот, стал ещё резче и громче, словно его уличили не только в подлости, но и ударили в незащищенное место. Он даже встал со своего места, запахнув халат. — Ты опять сбежала от гувернантки? Мне не нравится, когда ты не слушаешься, Агата. Немедленно ступай прочь.
— Прости, папа. — Девочка немедленно потупила глаза и покрутила щупальце. — Просто… мама… она всегда была рядом, пока я не засну. И я не могу заснуть. Мне так страшно, папа, а Сара уже спит… Она уговаривала меня лечь, но заснула быстрее в кресле. Мне кажется, что снова… случится что-то плохое, папа, — отчаянно призналась девочка и вскинула глаза на взбешенного гостя, сжимающего кулаки перед ее отцом.
Она, смутившись, сделала книксен, решив, что отцу это понравится, и продолжила, глядя в глаза гостю:
— Здравствуйте. Это вы кричали, да? Вы похожи на пирата… — прошептала она следом.
— Я сказал, что занят, Агата! — резко прервал девочку её отец. — Попроси Сару тебе почитать, я закончу и приду проверю, спишь ли ты. Ну же, ступай!
Девочка насупилась:
— Она сказала, что не будет! — пожаловалась она расстроенно, но тут же посветлела лицом. — Я Джонни попрошу, можно? Если он ещё не спит?
— Ступай, Агата, иначе будешь наказана.
— Спокойной ночи, отец. — Она ещё раз с любопытством бросила взгляд на молодого мужчину и скрылась за дверью вместе со своим осьминогом.
— Так на чем мы остановились? — начал было кириос ди Эмери.
— На том, что вы подлец, — медленно, но отчетливо проговорил его собеседник. — И я требую, чтобы вы вернули все взятые у меня средства.
— Помилуйте, уважаемый! Все ваши деньги были вложены…
— Вам это так не сойдёт, кириос! — Мужчина сжал кулаки, недобро сверкнув глазами. — Я теперь кругом в долгах, но в долговую тюрьму добровольно не сяду!
— Не думаю, что смогу вам помочь… — развёл руками ди Эмери, сохраняя невозмутимость.
Незваный визитёр обернулся на дверь, которая недавно закрылась за дочерью хозяина поместья, а потом снова повернулся к кириосу ди Эмери, и каждый, кто увидел бы сейчас этот взгляд, замер бы от холода и безумства, что промелькнули в нем.
— Не боитесь, что однажды вашей милой дочурке придётся платить по вашим счетам? — нарочито беспечно и мягко произнес гость, забрав свои бумаги.
Его губы дернулись в подобии улыбки, и кириос ди Эмери почувствовал растущую ярость.
— Провались ты в бездну! — Кириос внезапно громыхнул кулаком по столу, и часть долговых расписок слетела на пол.
Кажется, гость и вправду нашел самое слабое место у столь сильного и влиятельного господина, и теперь был искренне этому рад.
