Даниэль Леманн впервые за несколько лет сам позвонил отцу. Еще пару дней назад он и не думал общаться с ним. Но в полдень в коридоре громко, не по-воскресному, закрылась дверь, а на лестнице стихли шаги. Даниэль оглядел опустевшую квартиру и поставил на чистый кухонный стол только что открытую бутылку кёльша1. Пиво показалось отвратительно горьким.
–
Всю прошлую неделю Леманн привычно просыпался, ходил на работу, исправно улыбался начальнику, отвечал на приветствия коллег и рассчитывал системы обратной связи контроля дорожных полос на своем высокотехнологичном рабочем месте. Самое главное, он продолжал верить. Верить, что все, как не раз бывало, обойдется, подруга вернется, а вино и секс завершат примирение.
Воскресным полднем Моника вернулась. Цветущая, с блестящими глазами. Пара расстегнутых верхних пуговиц на ее блузке под черной кожаной курткой против воли притянули его изголодавшийся за эти дни взгляд. Она, конечно, заметила.
– Привет, Моник, – хрипло сказал он.
– Привет, Даниэль, как дела?
– Дела идут, как у тебя?
– Отлично, спасибо, – Моника посторонилась, и из-за двери вышел подтянутый, заметно старше Даниэля, представительный мужчина, – Познакомься, это Андреас.
У Даниэля застучало в ушах, стало нехорошо. Андреас протянул ладонь и улыбнулся. Крепкое рукопожатие, нежная кожа руки, дорогой парфюм, мужественная улыбка. Что может быть хуже? Собственный вид в домашних штанах и футболке или появление этого типа? Дерьмовая дилемма появилась и пропала в сознании Леманна.
– Даниэль, Андреас поможет мне перевезти вещи. Это неожиданно для тебя, но надеюсь, мы цивилизованные люди и лишних сложностей не будет.
Да, он знал, Моника не любила ни сложностей, ни ожиданий. Кивок Даниэля задержался на пару секунд дольше нормального. Запас тщательно подготовленных на все случаи слов и фраз испарился, как надежды продувшего все деньги картежника.
Даниэль посторонился в дверях маленького коридорчика, потом завернул на кухню, немного постоял. В настенном зеркале мелькнуло его покрасневшее лицо. Леманн достал из холодильника кёльш и присел на подоконник.
Визитеры прошли мимо. Мужчина помог Монике занести чемодан в спальню и открыть его, после чего оставил ее одну.
– У вас хорошая квартира, Даниэль, – сказал Андреас, подойдя к окну, – Люблю старые дома и район мне нравится. Отличный вид.
– Спасибо, мне тоже.
– Я слышал, у вас интересная работа?
– Да, хорошая.
Мужчина был сантиметра на три выше его и килограммов на десять тяжелее. Даниэль прикинул, смог бы теоретически бросить мудака на пол и разбить лицо. Наверное, да, но как сказала Моника, мы все цивилизованные люди, а в цивилизованном мире такое удовольствие слишком дорого стоит.
Через несколько минут Моника собрала свои вещи и присоединилась к ним.
– Андреас, помоги, пожалуйста, закрыть чемоданы.
– Конечно, зайка, – ответил мужчина и вышел.
– А ты, как всегда, пьешь? – обратилась она к Даниэлю.
Даниэль молча глядел в ее серые глаза. Он не считал себя пьющим, бутылочка другая пива не в счет. Теперь бросить через плечо захотелось ее.
– Даниэль, я надеюсь, ты не станешь писать мне сообщения, это бесполезно, как ты понимаешь, – понизив голос, сказала Моника.
– Не стану.
– Наверно, мы могли бы остаться друзьями.
– Конечно, почему нет, буду заходить в гости.
В коридоре показался Андреас, Моника оглянулась.
– Милый, ты уже закончил?
– Только что, – Андреас, почти не теряя лоск, выкатил два больших чемодана. Через минуту они ушли.
Даниэль остался один, заходить в опустевшую спальню не хотелось, как и вообще находиться дома. Стараясь не смотреть по сторонам, он быстро переоделся и вышел под серое небо Висбадена. Никаких мыслей в пустой голове не было. Ноги сами понесли его прочь с Клингерштрассе на Платтерштрассе и далее в сторону центра.
Накрапывал мелкий, всюду проникающий дождь. Капюшон и капли на лице пришли ему на выручку, спрятали настроение от встречных, либо довольных всем на свете парочек, либо спешащих неизвестно куда девушек. Казалось, их взгляды, едва коснувшись его, на миг участливо застывали, и их сочувствие все сильнее раздражало.
Леманн стал избегать прохожих, несколько раз свернул на узкие улочки. Много лет знакомые, ставшие родными кварталы, превратились в лабиринт чужих серых домов. Даниэль промок до костей и остановился. Из-под большого раскидистого дерева на Лерштрассе виднелись темные шиферные шпили кирхи. Леманн достал телефон. На экране в исходящих звонках, последним номером, высветилась его Liebste2. Даниэль долго смотрел на знакомые цифры, затем взглянул на серый крест Бергкирхе и удалил контакт. Дальше по списку шли номера общих друзей, по большей части, знакомых через Монику. Даниэль прокрутил записи и наткнулся на не отвеченный звонок от отца. Леманн остановил палец на подсвеченном красным номере и нажал вызов.
Отец согласился на встречу сразу, предложил встретиться в Битбургер Бирхаус на Марктштрассе 9. Дождь расстарался, разогнал последних прохожих и ушел за Рейн, мыть улицы Майнца. Здания и тротуары снова обрели знакомые пастельные тона и контуры. Леманн поправил капюшон, засунул руки в карманы и неторопливо побрел мощеными улочками в пивную.
Столики перед пивной ожидаемо опустели. Даниэль вошел внутрь, оглядел зал и отыскал отца. Петер Леманн вольготно расположился в центре узкого зала на общей лавке и с живым интересом рассматривал посетителей. Довольный вид отца говорил, что еще немного, и он заговорит с кем-нибудь в зале, похожем на одного из тех типов, что привела с собой Моника, подумал Даниэль и подошел к столу.
– Привет Дани, – Петер поднялся и обнял сына.
– Привет, ну все хватит, я мокрый, – Даниэль немного отстранился, – Сниму куртку.
– Конечно, садись. Пешком из дома, что у тебя нового?
Даниэль снял куртку, бросил на лавку и сел напротив отца. На столе уже стояли горячая обацда и два высоких стакана Бенедиктинер Вайсбир. Один отпитый – отца, другой с плотной пенной шапкой – в ожидании Даниэля.
– Моника ушла.
Петер, приподнял бровь.
– Снова?
– Совсем.
– Ты с ней разговаривал? Девушки эмоциональные существа, бывает уходят, потом приходят. Давно это случилось?
– Несколько дней назад. Сегодня она вернулась за вещами со своим мужиком, каким-то лощеным коммерсантом.
– Я надеюсь, ты был вежлив?
– Мы все были вежливы. Если ты о скандале, то его не было.
– Очень хорошо.
Даниэль отпил из бокала и рассказал последние события. Петер внимательно слушал, откинувшись на мягкую обивку стены.
– Ясно Дани, такое бывает, люди ищут, где лучше, если что-то их не устраивает. Ты хотел бы услышать мое мнение?
