Лилия Бишева - Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая

Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая
Название: Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая
Автор:
Жанр: Любовное фэнтези
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая"

Она шла так, будто одна нога обута в коровье копыто, а другая – в ветхую боту, и так, что казалось вот-вот ее голова перевесит тело и ей придется опираться о свой длинный нос, чтобы не упасть вовсе. И было непонятно, что тяжелее, она сама или звук железа, разлетавшийся брызгами при каждом ударе об разбитый временем и испещренный червями и другими мерзопакостными тварями камень, устилавший открытые участки замка, кроме подступов к трону, отчего в иных местах грохотание и лязганье по мере приближения становилось приглушенным…

Бесплатно читать онлайн Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая


автор: Bisheva LV

РОМАНТИЧЕСКОЕ ФЭНТЕЗИ

Золотой корень Адау-Разрушителя.

О Г Л А В Л Е Н И Е


Ловушка для тугатов.

Башня ведьм.

Тайна Черного короба.

Ночная гостья.

Принцессы.

Свадьба беса, или что под ногтями.

Кто-то что-то замышляет.

Темница.

Кровь дракона.

10. История Золотого корня.

11. Дерево Акбаль.

12. Охотник на ведьм.

13. Песочные часы.

14. Древнее Зло вернулось.

15. В поисках новой жизни.


ГЛАВА 1


ЛОВУШКА ДЛЯ ТУГАТОВ


Она шла так, будто одна нога обута в коровье копыто, а другая – в ветхую боту, и так, что казалось вот-вот ее голова перевесит тело и ей придется опираться о свой длинный нос, чтобы не упасть вовсе. И было непонятно, что тяжелее, она сама или звук железа, разлетавшийся брызгами при каждом ударе об разбитый временем и испещренный червями и другими мерзопакостными тварями камень, устилавший открытые участки замка, кроме подступов к трону, отчего в иных местах грохотание и лязганье по мере приближения становилось приглушенным.

В конце старого тронного зала блеснул свет. Его яркие лучи прорезали густой сумрак и вслепую наткнулись на нечто, что на первый взгляд казалось омертвелым останком древесных грибов, поселившихся задавно до рождения первой ведьмы на тысячелетнем дереве. Коричнево-красные бородавки украшали переносицу королевы ведьм с самого утра. Экономка обычно безразличная к любопытным, по мнению других, колебаниям в облике госпожи, ныне почему-то склонилась над её лицом и ткнула наугад. Приоткрывшийся глаз сморщился как зеленый лимон от боли, а острые и тонкие ресницы, слишком липкие, чтобы спрятать глаз от слепящего света, встали торчком, словно пьяная изгородь.

Королева ведьм зевнула, потянулась, протёрла вместо глаз свои ушки-крохотульки, выправила высокий воротник, украшавший её худощавую розовую шейку, а увидев экономку, вновь осунулась, показав всем своим видом, что ей на нее наплевать.

–П-прочь! – навсякий случай кинула ей королева.

Экономка презирала соблюдение всяких условностей, но она была старой ведьмой и за годы с королевой набралась хитрости. Служанка справила досаду в улыбку и голосом прогнившей половицы произнесла:

–Надо же, отощала…

Похвалу королева приняла за угодничество. Сонно-матриархальным видом она ещё больше развалилась на троне и принялась мечтать о непревзойденной внешности. Магма вспомнила свежие заглавия вестника «Бессмертие – самая важная красота жизни», гласившего: обладельница призрачной кожи будет названа хозяйкой своего времени.

–Хм… и насколько же я по-твоему близка к «Монстру 21 века»? Титул насколько мне известно, королевский…

–Тебе всеравно откажут. Выглядишь ты даже хуже меня, потому и прячешься в темноте.

–Врешь! – голосом экономки капризно ответила королева, имея в виду, что бесчестные ответы её привлекают больше. «Проваливай!» – вертелось у нее на языке, но взглянув на экономку, по виду которой можно было определить, что та и не думала куда-либо торопиться, вспомнила, с какой упрямостью и фанатичной настойчивостью та добивалась специфического порядка в замке, и как гордилась познаниями хозяйственной жизни, что невольно сморщилась, припомнив ещё одно обстоятельство, объясняющее абсолютно всё – принадлежность к низшей иерархической ступени ведьм – семейству гневайлов (весьма странного происхождения). Они хоть тресни, но любили свет так же, как и золото.

Офе Хлеп тряхнула фонарём в сторону, получилось небрежно. Уронить его не удалось, серебряная резьба с острыми рельефными орлами увязла в кружевном переднике чёрного платья.

Что ж, в полумраке Офе Хлеп вполне себе выглядела опрятно и производила впечатление скромной служащей. Портили её чрезмерно длинные уши и дурной вкус, а, впрочем, не только они. Мимолетные видения собственного отражения в зеркале, неказистого, а иной раз отталкивающего, приводили к естественным реакциям: она пугалась собственных теней, где неизменно торчали одинокие, словно обгоревшие прутья волосы, пенистая кожа лица и короткие с изломами конечности.

–Офе, – наклонилась к ней королева, поза которой сильно напоминала застывшего богомола в чёрных юбках. Она обвела рукой места, скрывавшихся за чёрным туманом ведьм, и, приоткрыв щелки губ, выдавила:

–Ты же знаешь… я ни от кого не прячусь.

–Да, но в темноте даже пыль не летает…

–Год без сна… Из-за них, конечно же! – ткнув пальцем в пустоту, бросила Магма Мантийская.

Не заметив как расхрабрилась, вопреки глубочайшей депрессии, королева поддалась новому настроению, – Они мерзкие, – скривив губы, – противные, гадкие, они всюду…

–Ты о земляных ведьмах?! И что тебе до них?! Сейчас не время…

–Я и сама знаю… память у меня неважная, но, разумеется, я не забыла, что сегодня тридцать первое октября! – не обращая внимание на слова Офе Хлеп тарахтела королева.

–Хорошо, что напомнила…

Офе Хлеп ткнула в фонарь, который, словно не выгулянная собака, яро вырывался из рук. Исходившие от него маленькие световые пятна, не успевали рассеиваться так, как им было положено в обычном положении.

И добавила:

–На свету, уж будьте… – выставила ладонь экономка, – …намного удобнее связывать, нежели копошится и толкаться в темноте…

–НЕТ!

Королеву перекосило от одной даже мысли вновь увидеть свое лицо и руки.

–Да ну, брось! Не обязательно соблюдать этикет… – ответила экономка.

Она посмотрела на королеву и тут же поправилась:

–Говоря об этом, я имела в виду, что Вампал переусердствовал, теперь ты готова потратить все имеющееся у тебя время на себя, одну.

Экономка резко развернулась, но не ушла. В качестве дополнительного аргумента в пользу света она решила использовать увлечение королевы её собственным телом. И как бы в послесловии что–то сказала, но сказала шепотом, так как сказанное, по её мнению, не вписывалось в какие–либо наличествующие рамки приличия, не говоря уже об этикете.

–Чума тебе в глотку! – перебила не стерпевшая обиды королева. Она спрыгнула с трона и неистово затопала на месте. Теперь она походила на бешеного кузнечика между пальчиками юного натуралиста. – Глупо думать, что я не сплю, потому что скоро придётся помереть, болезнь, старость и всё такое!

–Х-хе, – приподняв в усмешке правый уголок рта, развеселилась экономка, – Можешь, успакаивать себя сколь угодно, пока не отсохнет язык!

Экономка тут же извлекла из одежды «Счётное известие» и потрясла им у носа королевы.

–«За услугу по сохранности чёрного тумана в замке…», ты только послушай! За прошедший месяц начислено пятьдесят три ногтя золота в оплату. С перилл сойти! Это ж, откуда я столь найду?! Неужто ты дозволишь распродавать имущество замка и его окрестности? Я не думаю, что господин Вампал способен на прощение или долги! Место, окутанное мраком без сомнения притягательно, но не для тех, кто постоянно думает о способах сэкономить. – закончила Офе Хлеп.


С этой книгой читают
Будешь ты при муже жить да поживать. Будешь под присмотром да под охраною у него, моя Забавушка, прижимает меня к сердцу буйному мой дядюшка князь Владимир, сводный брат батюшки моего покойного, шепчет мне речи жаркие прямо в ушко:Знай, Забавушка, что мила ты мне и дорога, с первых дней как я тебя увидел. Хоть и племянница ты мне по брату, да хоть великую ты во мне пробудила, девонька. На старости лет сердечко моё взыгралось ретивое. Не могу с то
Рассказывается о невзаимной любви. О том, как люди меняются. Как проявляется любовь.
«Ты больше не связана с этим миром. Стёрта из памяти всех людей. Невидима для них».Мари и Ви никогда не верили в дурные предзнаменования, пока одна ночь не изменила всё. Таинственный маг стёр их из реальности, и теперь они – призраки в мире, который их больше не помнит. В отчаянной попытке спастись, девушки используют опасное заклинание и оказываются в Терновом королевстве, где каждый встречный – потенциальный враг, ищущий свою выгоду.В новом мир
Девушка-ангел случайно встречает молодого человека и влюбляется в него. За что её лишают крыльев и голоса. Избранник же пытаясь спасти ее попадает в ад. Но в самый отчаянный момент им на помочь приходит древний ангел, который вступает в спор на желание с ненавидящим людей визави. Он ставит на победу трех отчаянных смертных, ставших на самый край безнадёжности .
«Одна петербургская журналистка нашла нужнымъ пропѣть хвалебный гимнъ петербургскимъ думцамъ зато, что емъ „случайно какъ-то пришла хорошая мысль и они порѣшили принимать въ школьныя учительницы лишь незамужнихъ женщинъ“…»
«Въ одной изъ столичныхъ газетъ печаталась (1902 г.) курьезная повѣсть о художникѣ, который задумалъ удивить міръ картиною, изображающею утренній кутежъ веселой компаніи съ погибшими, но милыми созданіями. Въ качествѣ моделей для послѣднихъ, художникъ приглашаетъ дамъ изъ порядочнаго общества. Тѣ отказываются. Художникъ оскорбленъ и бранитъ ихъ «мѣщанками» и «идіотками». Симпатіи автора всецѣло на сторонѣ художника, хотя рѣшительно необъяснимо, н
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВАХШТАЙНОМ ВИКТОРОМ СЕМЕНОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВАХШТАЙНА ВИКТОРА СЕМЕНОВИЧА.Внутри устоявшегося языка описания, которым пользуются современные урбанисты и социологи, сформировались определенные модели мышления о городе – иными словами, концептуализации. Сегодня понятия, составляющие их фундамент, и сами модели мышления переживают период смысловой «инфл
В начале 1990-х годов Илья Кочергин решился на своеобразный биографический эксперимент: оставил учебу в Институте Стран Азии и Африки, уехал из Москвы и отправился путешествовать по Сибири. Несмотря на то, что Кочергин все же вернулся в Москву, эта авантюра оставила в судьбе писателя важный след: впечатление от жизни среди мистических алтайских гор стали частью его художественного мира. Опыт пребывания за пределами городской цивилизации снабдил К