– Да не хватай ты их! Надорвёшься ведь! – хилый мужичонка облегчённо вздохнул, обдавая своим перегаром улицу в радиусе нескольких метров.
Затем он потёр поясницу и покачал головой, глядя вслед своему «напарнику», который пристроил на плечо и его мешок, относя их ко входу на склад. Пользуясь небольшой передышкой, горе-грузчик задымил окурком, который тут же и подобрал, прямо у фонарного столба. Хороший окурок, мужичок затянулся, любуясь на звёзды, которые прятались и поблёскивали в клубах выпущенного им дыма. Жизнь раз живём, вот так вот, нужно находить прекрасное в каждом моменте, как бы тебя эта жизнь ни согнула…
– Лёш, Митрич дело говорит, – поохала полная женщина в потёртом рабочем халате, – носи по одному. Смотри, мокрый уже весь…
Ответом была белоснежная улыбка. Алексей стёр пот рукавом рубашки и подмигнул кладовщице, которая зарделась, будто юная дева. Молодой человек оглянулся и повёл усталыми плечами, не желая, чтобы она видела, как он стискивает зубы. Боль в спине стала почти невыносимой. Но осталось ещё с десяток мешков, и оплата того стоила.
Июньский ветер замечательно студил лицо и ерошил короткие русые волосы. Громов пригладил их и остановился на полпути, стоило в кармане джинсов зазвонить телефону. Он вытащил мобильник и устало усмехнулся, когда увидел имя звонившего.
Алексей мог гордиться тем, что являлся обладателем уже второй мачехи. Последняя задержалась дольше всех, побивая шестилетний рекорд… именно ей и пришло в голову звонить ему так не вовремя. Молодой человек приложил телефон к уху и направился к очередному мешку с цементом. Мимо него, кряхтя и горбясь под очередным грузом, прошаркал в старых кедах Митрич.
– Наташ, что-то случилось? – голос Алексея звучал мягко, но женщина на другом конце города не повелась на его очарование.
– Ещё и спрашивает! – проворчал мобильник. – Ты обещал. Слово собираешься держать? Или как? Где ты сейчас?
Громов мысленно чертыхнулся, и в самом деле припоминая, что хотел зайти домой. Хотя нет, не хотел, но поддался на уговоры. Ловко у неё это выходило. Алексей подхватил мешок, придержал мобильник свободной рукой и ответил:
– Давай в другой раз, Наташ. Я сегодня немного выпил… – он заметил, как закатила глаза кладовщица при его словах, – я в баре с приятелями. Мы допоздна будем…
Молодой человек скинул мешок, поставил его рядом с остальными и пошёл обратно.
– Ты слышал об одном мальчике, который врал? – ехидно поинтересовалась мачеха. – У него от этого вранья достоинство уменьшалось!
Громов поморщился и удобнее взял телефон.
– Вообще-то, у него нос вырастал…
Всё, теперь от этой женщины не отвязаться.
– Это был другой мальчик! – возмутился мобильник. – Отца нет дома. Так что приходи. И не смей спорить с беременной женщиной!
Следующие полчаса были потрачены на убеждение бедняжки в том, что он непременно явится. К концу разговора Алексей не без удовольствия обратил внимание, что на склад было сгружено всё необходимое. Свою работу они выполнили. Кладовщица Антонина Павловна своей рукой, скорее подходившей мужчине, отсчитала им нужное вознаграждение, как всегда томно заявив, что на складе грустит одинокий торт с «крэмом» и случайно завалялась свободная чашка «кофею».
На деликатное приглашение Алексей всегда галантно жал её широкую ладонь. Он старался не глядеть на изобилие дешёвых перстней, сверкавших на пальцах женщины, и спешил скрыться, пока дама не опомнилась. Митрич припустил за ним, спотыкаясь в порванном кеде, тщательно обмотанном скотчем.
– Лёха! Может, по пивку? А? – с надеждой поинтересовался напарник.
– Извини, – тепло усмехнулся молодой человек, – мне нужно идти.
– Ну, всегда ты так! – обиделся мужичок.
– Вот, возьми, выпьешь и за меня, – Алексей протянул ему пару смятых купюр, за что получил благословения на три жизни вперёд.
Теперь нужно было выполнить обещание… Дом Громовых находился на другом конце света, по крайней мере, ему именно так сейчас и казалось. Потратив больше двух часов на дорогу, Алексей остановился у высоких знакомых ворот. Какое-то время он не решался нажать на кнопку вызова, пока вдруг охранная система сама не сработала и из динамика не зазвучал голос охранника:
– Добрый вечер, Алексей Михайлович, – двери автоматически открылись, впуская его.
– И вам вечер добрый… – Громов расстегнул пуговицу на воротнике рубашки и, стараясь не замечать боль в уставшей спине, медленно побрёл к дому.
Тот утопал в зелени и золотистых огнях ночного освещения. Всё, как и любила Наталья. Передняя стена двухэтажного особняка была полностью стеклянной. Лёгкие занавески скрывали происходящее внутри, но создавали ощущение лёгкости во всём строении. Давно он тут не был. И сейчас бы не явился. Просто проведает мачеху, чтобы эта женщина отстала от него хоть на некоторое время, и ноги его тут не будет. Интересно, где был отец? В одной из своих командировок? Или остался у кого-то из друзей?
Алексей вдохнул полной грудью и, засунув руки в карманы джинсов, постоял на крыльце. Если закрыть глаза, то словно и не было последних шести лет. Или он ушёл раньше? Молодой человек прислушался к умиротворённому шуму деревьев в саду. Затем поглядел, как покачивались белые резные качели, а под ними валялась одна из игрушек близнецов.
Громов подошёл к ним, наклонился и поднял куклу. Судя по бешеным ярким краскам – это собственность Юльки, что и было написано фломастером прямо на лбу пластиковой девицы с малиновыми волосами. Старшим дочерям Натальи было по пять лет. Сейчас мачеха решила увеличить число шумной мелочи в доме и ждала прибавления. Врачи обещали сына.
– Здравствуй, Айвенго, – прозвучал за спиной мелодичный голос.
– Хватит меня так называть, – проворчал Алексей, поворачиваясь к хозяйке дома.
– Рыцарь, лишённый наследства… – потянула мачеха, – есть хочешь? Конечно, хочешь.
Миловидная блондинка погладила свой внушительный живот и, охая, направилась обратно к крыльцу. Она не дала ему и рта открыть! Громов нехотя прошёл следом, оказываясь в нижней гостиной.
– Идём, – велела Наталья, – посмотрю, как ты ешь. Люблю, когда дети хорошо едят…
– Ну всё, прекрати, – нахмурился пасынок, – я старше тебя на два года. Какого чёрта ты носишься со мной, как мамочка?
Нижняя губка мачехи задрожала, и она шмыгнула носом, а затем прошествовала на кухню. Причём сначала туда вошёл её живот, а затем уж и его хозяйка. Наталья заправила за уши золотистые пряди, выбившиеся из длинной косы, и тяжело опустилась на стул. Сонно зевая, она наблюдала, как Алексей, вместо того чтоб поесть, опустошил половину графина с водой. Жажда мучила его весь вечер. Молодой человек подмигнул огромному дымчатому коту, который устроился на одном из стульев, и тут же услышал, как тот принялся хрипло мурчать, радуясь вниманию хозяина.
